Антон тоже смотрел в окно: «Да, здесь очень красиво, и места много, настоящий лес совсем рядом со школой! В детдоме леса не было!» При воспоминании о детдоме ему стало грустно, и он отвернулся от окна.

– Дети, выходите! – подала голос их воспитатель, нет, она уже не была их воспитателем, сейчас им назначат другого.

Малыши столпились вокруг Марины Викторовны, она на прощание каждого из них обняла и поцеловала, со слезами на глазах вошла в открытую дверь автобуса. Через несколько минут он скрылся за поворотом, унося их прошлое. Дети остались одни.

К столпившимся малышам в сопровождении женщин подошёл маленький, пухлый, с огромной лысиной мужчина.

Антон с любопытством смотрел на него, в сознании выскочило слово «Шарик», точно, этот дяденька похож на шар, Антон даже рассмеялся. Друзья с удивлением посмотрели на него. Мужчина с интересом рассматривал детвору.

– Здравствуйте, ребята! Вы приехали в Юголинскую школу-интернат. Я директор, зовут меня Виктор Петрович, фамилия Лучинский, – потом он указал на одну из женщин. – А это ваш классный руководитель Нина Ивановна. Нина Ивановна через пять минут прошу быть на собрании! – это уже детей не касалось.

Несколько минут дети и новая учительница рассматривали друг друга. Антон не увидел в её взгляде доброты, не понравилась ему эта тётя. Да и на лицах друзей отразились не лучшие впечатления от этой встречи.

– Так, сейчас идите в парк, там дети первого класса, знакомьтесь с ними, а я скоро подойду! – новая воспитательница указала в сторону парка, а сама направилась к крыльцу школы, где уже собралось человек двадцать педагогов, по-видимому, там и будет проходить педсовет.

Вся группа детдомовских малышей направилась в указанном направлении.

– Какая-то она злая! – бросил Антон.

– А как она смотрела на нас! – Олег поддержал товарища.

– И глаза у неё чёрные! – Колька передёрнул плечами.

Девочки стайкой упорхнули в дальний угол парка, где собрались все первоклассницы, оттуда доносился смех – целый день смеются.

Семёрка мальчиков направилась к сцене, которая располагалась посередине парка, как раз там и находилась группа их одноклассников. Похоже, их тоже только что привезли, и они ещё не успели познакомиться друг с другом. Кто-то из детей держался обособленно, вид у них был растерянный и испуганный. Осмотревшись, детдомовцы почувствовали себя силой, способной диктовать условия этой мелюзге, они моментально стали хозяевами положения.

Уверенно подходили к мальчикам и бесцеремонно задавали вопросы, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин и за кем сила. Связываться с этой компанией новичков никто из мальчиков не желал, на них смотрели с опаской. Это придавало уверенности детдомовцам.

Вдруг внимание ребят привлёк стоящий у дерева пухлый мальчик, даже не он, а сетки, пакеты и кульки вокруг него. Из всех этих пакетов и кульков торчали лакомства – конфеты, печенье и другие сладости, а дело шло к обеду ― за долгую дорогу все порядком проголодались.

– Пацаны, айда вон к тому толстому, смотрите, что у него есть! – Борька уже глотал слюну, да и у других ребят животы подтягивало.

Через несколько секунд они окружили мальчишку, тот, подозрительно оглядывая чужаков, стал торопливо подтягивать ближе к себе своё богатство.

– Как тебя зовут? – бесцеремонно спросил у толстяка Олег, он не отрывал взгляда от кульков с конфетами, на самом деле его мало интересовало, как звали этого мальчика.

– Лёня Борткевич! – ответил тот и с волнением осматривался, что-то его волновало, и не напрасно.

– А ты поделись с нами, вон, сколько у тебя всего, ты же всё не съешь один! – руки Антона уже потянулись к пакетам.

– Это моё!!! – Лёня не согласился с таким предложением и растопырил над пакетами руки.

– Делиться надо! Ты и половины не слопаешь! – глаза Антона стали злыми.

Понимая, что этот пухлый делиться не собирается, не сговариваясь, Борька с Олегом с двух сторон подскочили к хозяину кульков и схватили его за руки, пока тот соображал, что происходит, остальные ребята быстро изъяли половину содержимого всех пакетов. Разделили по справедливости.

Смириться с потерей Лёня не мог, и как только грабители удалились на безопасное расстояние, он поднял крик. Его рёв разнёсся не только по парку, он напугал всех, несколько педагогов ринулись в парк, первой около пострадавшего оказалась Нина Ивановна. Она моментально оценила ситуацию: детдомовцы обидели мальчика. Эти сорванцы ей сразу не понравились – все дети как дети, а эти одним своим видом и поведением обещали проблемы, вот эти проблемы уже и начались, и это в первый день её работы. «Ага, вот они на сцене расположились и даже не прячутся. Сейчас я вам покажу!»

Антон первым увидел разъярённую учительницу, та почти бегом приближалась к ним.

– Пацаны, шухер!

Но бежать было некуда, Нина Ивановна была уже рядом, её вид ничего хорошего не обещал.

– Ах вы, хулиганы, разве так можно делать! Первый день в школе и уже вытворяете такое!

И в наказание она поставила всех на сцене, пообещала, что стоять так они будут до самого обеда. Потом ещё несколько минут читала им нравоучения, что можно и нельзя делать. Её слова до сознания мальчишек не доходили, у них уже зрел план мести.

Посчитав, что нравоучений достаточно, и эти оболтусы не посмеют её ослушаться, Нина Ивановна поспешила к школьному крыльцу. Туда возвращались напуганные рёвом мальчика и другие педагоги, собрание продолжилось. Но как только они все скрылись из вида, детдомовцы отменили наказание и быстро направились к Лёньке.

– Так ты, толстый, на нас наябедничал! – Борька с размаха заехал ему по уху, а остальные по очереди добавили, кто по шее бил, кто по животу.

От боли бедный Лёня поднял такой крик, что, казалось, его убивают. Не обращая внимания на его крик, мальчики стали хватать всё, что попадало под руку – конфеты, вафли, печенье, и быстрее совали себе в рот. У них на это было мало времени, что успел съесть, то твоё! С поразительной быстротой пакетики опустошались.

Через минуту Нина Ивановна была уже рядом, её трясло от возмущения и негодования, она и впрямь готова была растерзать их…

– Ах вы, детдомовские бандиты!.. – дальше последовало всё, что она хотела сказать, но и этого было мало. В её руках оказалась скакалка, и каждый из семерых получил свою порцию горячего угощения. Но эти дети не плакали, кривились от боли, но молчали, это ещё больше выводило из себя Нину Ивановну, и она с остервенением хлестала малышей по спинам и ногам. Рядом уже собирались педагоги. Обессиленная и злая, вся в слезах, Нина Ивановна направилась к крыльцу школы.

Через несколько минут семеро честных грабителей стояли перед директором, «Шарик» тоже был зол, первый день работы начался с приключений.

– Вы только посмотрите на них, час назад приехали, а уже с дисциплиной вопросы! Это ж надо, довели Нину Ивановну до слёз, как вам не стыдно! Я вас приучу к порядку! Чья это затея? – он надеялся, что его грозный вид и тон возымеют действие. Но семёрка упрямо молчала, с ними не в первый раз разговаривали подобным образом, и напугать их было трудно.

Стоявшая в окружении коллег Нина Ивановна категорически заявила.

– Виктор Петрович, как хотите, но с этим классом я работать не буду, хоть увольняйте! У меня таких классов не было! – она была настроена решительно.

Зная характер Нины Ивановны, директор несколько минут обдумывал сложившуюся ситуацию, потом, осмотревшись, остановил взгляд на молодой учительнице и, по-видимому, нашёл выход.

– Лилия Ивановна, подойдите сюда! – из группы педагогов к нему вышла молоденькая учительница, кажется, она поняла, чем всё это для неё закончится, и со страхом ожидала приговора.

– Вы только что прибыли, у вас первый год работы, вот и принимайте первый класс! – потом повернулся ко всем и объявил: – Педсовет закончен, прошу всех приступить к своим обязанностям!