Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Может случиться и так, что я, христианин, окажусь вором, нарушая восьмую заповедь. Причем не обязательно «совершать тайное хищение чужого имущества», ведь красть можно и хорошее настроение, доброе имя, чужую мысль, чужую любовь, чужое время, а значит и саму жизнь. Если я редкий гость в собственной семье, тогда Господь обличит меня через четвертую заповедь и призовет выделить хотя бы один день для семьи и Церкви.

А вот как звучит девятая заповедь: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего». Прочтешь, и сразу же перед глазами предстает тот поток лжи, который ежедневно мы выливаем на ближних и дальних. А ведь постоянная ложь может со временем перерасти и более опасную греховную болезнь, болезнь которая называется «неспособность любить». В произведении «Братья Карамазовы», Старец Зосима говорил Федору Карамазову: «Главное самому себе не лгите. Лгущий самому себе до того доходит, что уже никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестает любить… Лгущий самому себе еще и обидеться может. Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что сам себе он обиду навыдумал и налгал для красы… из горошинки — гору сделал. И знает это все человек, а все–таки первый обижается — а затем доходит и до вражды истинной»[165]. Несомненно, Закон Божий играет важную роль в нашей духовной жизни. Зная Закон, незачем лукавить, строя собственные слащаво–этические системы поведения, чтобы оправдывать ими свои недостойные поступки. Господь всегда поставит правильный диагноз нашему духовному состоянию. Важно научиться не только слушать, но и слышать голос Божий в каждой из заповедей Декалога. Необходима решимость не только говорить правду, но и слышать ее о себе самом… Напомню всем нам, замечательный диалог из романа Федора Достоевского «Подросток»:

— Э, полноте, говорите дело. Я хочу знать, что именно мне делать и как мне жить?

— Что тебе делать, мой милый? Будь честен, никогда не лги, не пожелай дому ближнего своего, одним словом прочти все десять заповедей: там все это на века написано.

— Полноте, полноте, все это так старо и притом — одни слова, а нужно дело.

— Ну, уж если очень одолеет скука, постарайтесь полюбить кого–нибудь…

— Вы только смеетесь! И притом, что я один–то сделаю с вашими десятью заповедями?

— А ты их исполни, несмотря на все твои вопросы и сомненья, и будешь великим человеком»[166].

Согласитесь, говорить о заповедях Божиих «проще», чем следовать им. Да, сложно быть Христоподобными и являть это не только на словах, но, главным образом, собственной жизнью. Наверное, поэтому часто приходиться слышать: «ну я уж точно никогда этого не смогу, да и кому вообще это возможно?!» На что Церковь отвечает евангельскими словами: «невозможное человекам, возможно Богу» (Лук. 18:27). В одиночку мы не способны вырасти в меру подлинного величия человека, тщетно пытаясь достичь «возраста Христова». Да, собственными силами это невозможно, а вот вместе с Господом вполне осуществимо.

Но все вышесказанное будет мертво, без четвертого и самого главного критерия — Христова дара любви.

VI

Всем нам хорошо знакомы апостольские слова: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8). Это та черта характера Христова, которая приводит в недоумение наш разум. Такую любовь человечеству не надо. Неба на земле, нам не нужно. И вот такую земную «нормальность» разрушил Господь. Произошло вторжение Вечности во время. Причем с одной единственной целью — спасти нас. Спасти — от черствости, равнодушия, от внутренней неудовлетворенности собой и окружающим миром. Спасти от разочарования в ближнем и в Боге. Наконец, спасти от смерти. «Христос принял образ простого служителя, — пишет Елена Уайт, — и принес Себя в жертву, будучи одновременно и священником и жертвой… Он принял нашу смерть, чтобы мы приняли Его жизнь… Своей жизнью и смертью Христос восстановил то, что было разрушено грехом. Приняв человеческую природу, Спаситель сочетался с человечеством вечными и неразрывными узами… Во Христе земная и небесная семьи породнились»[167].

В одном древнем церковном песнопении говорится о том, что ради нашего спасения «родился Младенец, Который есть Вечный Бог»[168]. Родился Бог… И теперь, по справедливому замечанию Елены Уайт: «Небо сокрыто в человечестве, а человечество заключено в недрах бесконечной Любви»[169]. Это очень глубоко. Хотелось только еще раз обратить ваше внимание на четвертый критерий адвентистской духовности — любовь. Именно любовь является той планкой, которая никогда не будет слишком низкой или чересчур высокой. Никогда зрелому христианину не будет «тесно» внутри духовного пространства Церкви, равно как и духовный младенец не ощутит себя задавленным огромностью Божией Любви. В одной из своих публичных лекций, диакон Андрей Кураев сказал замечательную вещь: «Евангелие — это то, что дается на вырост». А расти нам предстоит до бесконечности Христовой. «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48), — вот перспектива, для нашего духовного роста.

Однажды встретившись с Господом, человек навсегда оказывается раненным Его Любовью[170]. Кроме того, христианин свою любовь обращает не только на самого себя и Бога, но и учится по–настоящему любить ближнего. «Любовь, — замечает Сидорова, — это познание, радостное ощущение себя в другом, другого в себе»[171].Если обратиться к происхождению слова «религия», то можно увидеть что одна из этимологических версий слова производное от латинского religio «обратная связь»[172]. Поэтому, по мнению диакона Андрея Кураева: «христианская религия есть обмен любовью»[173].

Более того в христианстве не существует любви «просто к Богу». Евангелие призывает нас любить Бога, в нашем ближнем (1 Ин. 2:9–11). Слова Христовы о любви к Богу и ближнему неразрывны. «Отсюда очевидно, — заключает Джордан Омэнн, — что невозможна ни подлинная христианская духовность, ни подлинная христианская любовь, основанная исключительно на любви к Богу или исключительно на любви к человеку; в объятиях любви должны находиться оба эти объекта»[174]. «Возлюби Бога всем сердцем своим и ближнего как самого себя», — вот итог духовного пути каждого из нас. Потому что любовь — это «одновременно и скрытый двигатель нашей жизни, и цель ее»[175].

вернуться

165

Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. Роман в четырех частях с эпилогом: Т. 1, 4.1 и II, — Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1982, с. 47

вернуться

166

Достоевский Ф. М. Подросток. Роман в трех частях. — Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1983, с. 180- 181

вернуться

167

Э. Уайт. Христос надежда мира. — Заокский: «Источник Жизни», 1993, сс. 11–12

вернуться

168

Прот. Серафим Слободской. Закон Божий. Репринт. — Владимир: Издание Владимирской епархии, 1998, с. 275

вернуться

169

Э. Уайт. Христос надежда мира. — Заокский: «Источник Жизни», 1993, с. 12

вернуться

170

«Я уверен, — пишет святитель Феофан Затворник, — что кто вкусит однажды истинную любовь к Богу, того ничто уже от нее оторвать не может, тот не променяет ее уже ни на что и не позволит себе прильнут сердцем к чему–либо другому, кроме Бога». Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. — М., 1998, с.559. Сергий, Патриарх Московский и всея Руси также говорил о том, что: «Сердце ощутившего любовь сию не может вмещать и выносить ее, но, по мере нашедшей на него любви, усматривается в нем необычайное изменение… Любовь Божия, следовательно, — не холодный расчет и не сознание долга, а стремление души к союзу с Богом, стремление, выходящее из самой сущности ее и укрепляемое сознанием взаимной и незаслуженной любви Божией». Патриарх Сергий. Вечная жизнь как высшее благо// Альфа и Омега. М.,1999, №3(21), с. 136

вернуться

171

Сидорова С, Любовь Божественная и любовь человеческая. Размышление о книге Иова. //Альфа и Омега, М., 1999, №4 (22), с. ЗЗ

вернуться

172

Дьяконов И. М.. Предисловие//Якобсен Т. Сокровища тьмы. История месопотамской религии. М. 1995 с. 5. Как известно существует множество других этимологических версий. Так римский оратор, политический деятель Марк Туллий Цицерон (106–43 гг. до н. э.), предлагал брать за основу глагол relegere — «вновь собирать, откладывать на особое употребление». Христианский писатель Люций Целий Фирмиан Лактапций (ок. 250 – ок.330), считал что слово «религия» происходит от глагола religare — «связывать, соединять». Существуют и другие версии термина «религия». — прим. авт.

вернуться

173

Диакон А Кураев. После «Херувимской». // Альфа и Омега. М.. 1996. № 4. с. 206

вернуться

174

Дж. Омэнн, О. Р. Христианская духовность в католической традиции, с. 32

вернуться

175

Протоирей. Александр Шмеман. Воскресные беседы. — М., 1993, с. 168

46
{"b":"92604","o":1}