Она сама ничего в этом не поняла или делала вид, что ничего не слышала в тот момент, когда начались неприятности.
Контракт был очень выгодным, мужчина с густыми светлыми волосами сулил всякие чудеса. Необходимо лишь, чтобы Саган сказала несколько слов своему другу Франсуа Миттерану, и черное золото потечет рекой, причем она первой получит от этого выгоду. Мужчину со светлыми волосами звали Андре Гельфи. Он родился в 1919 году в Мазагане (Марокко). Этот восьмидесятилетний господин, казалось, прожил не одну жизнь. Сын командующего портом в Мазагане, который позже, после получения независимости, будет назван Эль-Жадида, молодой Андре Гельфи слыл разбивателем сердец; говорят, он был помолвлен двадцать семь раз и два раза женат. Блистательный бизнесмен, он начал карьеру весьма удачно. В семнадцать лет, не сумев сдать экзамен на получение аттестата, Гельфи поступил на работу в банк курьером. Однако эта должность очень скоро стала казаться ему слишком незначительной. Когда молодой человек увидел папки с досье с грифом «непокрытые кредиты», ему пришла в голову мысль обеспечить эти фонды, получив в обмен 15 процентов комиссионных. Директор банка согласился на эту сделку при условии, что она не будет мешать основной работе. Вскоре Андре стал зарабатывать больше, чем его патрон. Позже он взял в дело одного из своих родственников, владельца рыботоргового судна. В 1939 году ему исполнилось двадцать лет. Он был призван в армию во 2-й полк марокканских стрелков. В 1943 году Гельфи начал сотрудничать с разведывательной службой, созданной де Голлем в Алжире. Позже он сколотил состояние в Индокитае, а затем вернулся в Марокко, где женился на знакомой девушке. Этот господин увлекался спортивными и гоночными автомобилями, что сблизило его с Франсуазой Саган. Его тут же признали молодой надеждой гонщиков Гордини, и в этом качестве он участвовал в шести соревнованиях по «Формуле-1». Он вспоминал, что однажды Амеде Гордини попросил его научить одну молодую особу езде на гоночных автомобилях. Девушка со встрепанными волосами при знакомстве произнесла: «Франсуаза Саган, «Здравствуй, грусть!». У Андре Гельфи не было времени прочитать роман, и он ничего не знал о литературном феномене, что стоял перед ним. В тот день их судьбы пересеклись на автомобильной трассе, откуда гонщик ушел, бросив на ходу романистке, что она водит машину очень плохо.
«Это все не так, — возмущался Марк Франселе. — Он никогда не говорил об этом раньше, а значит, выдумал эту историю, когда дело начало усложняться. У Гельфи есть привычка присваивать себе чужих друзей в интересах своего бизнеса, особенно если это известные и уважаемые имена». В 60-х годах у Гельфи все ладилось, пока одно его рыболовецкое судно, перевозившее сотни тонн замороженных сардин, не потерпело крушение у берегов Мавритании. Его, дело тоже дало течь, и ко всему он получил смешное прозвище Деде-сардинка.
С течением лет Андре Гельфи стал бизнесменом международного уровня. Его контакты, особенно в области спорта (он стал владельцем торговой марки «Кок спортиф»), снискали ему доверие лидеров советского государства. В 80-х годах, имея такой солидный багаж за плечами, он без труда завязал контакты с Лоиком Ле Флош-Прижаном, владельцем нефтяной компании «Эльф». Конечно же, у нефтяной французской компании существовали огромные трудности в сотрудничестве со странами Восточной Европы. Гульфи взялся восстановить диалог, естественно, за соответствующие комиссионные. Гельфи решил добиться для компании «Эльф» разрешения на приоритетные разведывательные работы по добыче нефти на узбекской территории. Для этого необходимы были связи. «Случилось так, что я подружился с одним геологом, у которого находились секретные карты всех газовых и нефтяных месторождений на территории всех советских республик. Этот человек являлся советником Ислама Каримова, президента Узбекистана», — рассказывал Гельфи в своих «Мемуарах». «И это тоже неверно, — опять возмущался Марк Франселе. — История такова: Гельфи являлся соседом президента Олимпийского комитета Самаранча в Лозанне. Последнего вызвали к Исламу Каримову на переговоры. Узбекский президент хотел предложить свою республику для проведения Олимпийских игр. Каримов говорил, что у него есть тайные запасы нефти. Деньги от ее продажи могли бы пойти на строительство гостиничных комплексов, стадионов, короче, на всю инфраструктуру, необходимую для проведения Олимпийских игр. Гельфи получил поручение найти нефтяную компанию. Он начал переговоры с Лоиком Ле Флош-Прижаном».
«Ле Флош-Прижан внушал мне доверие, — рассказывал Андре Гельфи. — У меня были поручение и определенная цель. Поручение: пусть Ле Флош как можно дольше остается во главе нефтяной кампании «Эльф». Цель: организовать официальный визит Каримова во Францию». В 1991 году для успешного выполнения этой миссии Андре Гельфи возобновил контакты с Марком Франселе, своим давним знакомым. Через Франселе Деде-сардинка, очевидно, надеялся выйти на Саган. С помощью романистки он, конечно, хотел добраться до главы государства Франсуа Миттерана. Он говорил: «Марк, надо открыть этот замок. Это у нас получится. Если все пойдет по плану и «Эльф» попадет туда, тебе никогда не придется работать, а Франсуазе тем более». Обещание казалось очень заманчивым, искушение было велико. К тому же в этой сделке не было ничего нелегального. Таким образом, Франсуаза Саган и ее друг Франселе оказались втянутыми в это дело.
2 марта 1993 года Андре Гельфи направил романистке письмо, где было указано, что он берет на себя обязательство разделить с ней свои комиссионные, передав ей 50 процентов, оставляя за ней свободу действий в отношении Марка Франселе. Еще до посредничества Франсуазы Саган Андре Гельфи направил письмо Франсуа Миттерану с просьбой походатайствовать о том, чтобы компания «Эльф» получила разрешение на проведение разведывательных работ в Узбекистане. Он уточнял, что одновременно помогает Ле Флош-Прижану заключить контракт с Венесуэлой. С другой стороны, Франсуаза Саган настаивала на своей просьбе. Ее влияние на президента было столь велико, что он согласился встретиться с главой Венесуэлы без помощи Гельфи. Таким же образом 27 мая 1993 года Франсуаза Саган направила письмо в президентский дворец: «Дорогой Франсуа Миттеран, извините за беспокойство, но я знаю, что господин Улугбек Ештаев, премьер-министр Узбекистана, вот уже две недели ожидает в Париже возможности передать вам личное послание от президента Каримова и подарок для Франции. Если он уедет, так и не повидав Вас, это будет унижением и, возможно, повлечет за собой разрыв замечательного контракта, которым Шарль Паскуа уже начал хвастаться по радио. Не знаю, в курсе ли вы, и на всякий случай беру на себя смелость Вас побеспокоить». И вот уже Франсуаза Саган представляет Франселе Франсуа Миттерану на обеде, состоявшемся в июле 1993 года.
7 сентября романистка направила своему другу-президенту другое послание, в котором описывала мучения Франселе: «Он тоже рвет на себе волосы, так как некто Каримов, личность темная и завистливая, поклялся, что все контракты, заключенные с французскими компаниями, будут аннулированы de facto, если вы его опередите и встретитесь с главой Казахстана, хотя предварительной договоренности относительно возможной встречи нет. «И это при том, что я все отдал Франции», — жалуется он. В действительности после двух лет бурной деятельности было бы обидно, если бы Гельмут Коль или американцы воспользовались промышленными результатами всех этих усилий. Заверяю Вас в моей искренней дружбе и примите извинения за мое последнее послание в духе Маты Хари. Франсуаза Саган». После получения этого письма осенью 1993 года Франсуа Миттеран вылетел в Ташкент, столицу Узбекистана.
Дела Гельфи начали осложняться, когда Эдуар Балла-дюр стал премьер-министром, а Шарль Паскуа — министром внутренних дел. Лоик Ле Флош-Прижан вряд ли надолго задержится на своем посту, но для Гельфи это не важно. Однако то, чего он опасался, стало неизбежным. 26 июля 1993 года, за несколько дней до назначения Филиппа Жаф-фре на пост главы компании «Эльф», Миттеран рассказал об этом Франсуазе Саган. Деде-сардинка был вне себя. Через Шарля Паскуа, с которым у него сложились особые отношения, он добился встречи с Николя Базиром, директором кабинета Эдуара Балладюра. Николя Базир пообещал ему, что встреча с Исламом Каримовым состоится через год. Тем временем результаты разведывательных работ оказались не такими оптимистичными. Действительно, Нефть была, но почти не было воды! Добывать ее в таких условиях чрезвычайно сложно — нужны колоссальные средства. Переговоры приостановились. К тому же Филипп Жаффре свернул все свои текущие дела в Узбекистане, так как получил информацию, что страна стоит на пороге превращения в исламскую диктатуру. Франсуаза Саган не получила ни сантима из тех 9 миллионов, о которых говорил Гельфи. Более того, она оказалась виновата в том, что приняла «подарок»: ремонт своего дома в Нормандии. Андре Гельфи написал в «Мемуарах», что Франсуаза Саган якобы получила умопомрачительную сумму: «Я выписал чек на 3 с половиной миллиона франков, полтора миллиона франков я передал наличными Марку Франселе, ее поверенному, при свидетелях».
