В «клане Саган» Бернар Франк занимал привилегированное положение. «Мы дружили домами, и единственное, что нас разделяло, — это уходящее время», — говорила романистка. Об их дружбе ходили легенды, что позволило автору «Крыс» высказать следующую мысль: «Франсуаза Саган и я — это почти такая же пара, как Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар». В 1954 году, на коктейле, организованном издательством «Деноэль» на улице Амели Флоранс, Мальро представила их друг другу, и Франсуаза Саган тотчас же подпала под его обаяние: «Это был молодой человек с взъерошенными волосами, густыми бровями, приятным голосом и красивыми руками. Он иронически отнесся к малышке Саган, которую, однако, почти никогда не покидал, за исключением некоторых любовных похождений, как, впрочем, и она». Как и большинство французов, Бернар Франк прочитал роман «Здравствуй, грусть!» до того, как познакомился с его автором. Книга ему понравилась, но он совершенно не ожидал, что она вызовет такой скандал. Встретившись с молоденькой девушкой со светлыми волосами, он был очарован. Но не ее известностью, а умением водить машину, чего сам не умел. Перебросившись с ней парой фраз на коктейле, он подумал, что с этим непослушным ребенком совсем не должно быть скучно. Он переждал несколько месяцев, а потом нашел повод и позвонил ей. Он сообщил Франсуазе, что собирается возродить «Ревю бланш», и предложил ей сотрудничество. Она ответила: «Ну если хотите!» Проект очень быстро провалился, но ознаменовал начало большой дружбы. Потом она скажет, что из всех друзей он «самый умный, самый гениальный и самый утомительный». И добавит: «Для меня он один из самых талантливых авторов своего поколения». Вероятно, Бернар Франк всегда завидовал Саган из-за колоссальных тиражей ее книг и из-за того «капитала симпатии», которой она пользовалась у публики. «Мне казалось замечательным, что писатель может стать звездой, — говорил он. — В наше время в литературе есть две звезды, очень близкие во временном отношении, — это Сартр и Саган». Писательница, со своей стороны, была благодарна Франку за возможность вращаться в его литературном окружении.

Помимо дружбы с Бернаром Франком и определенной нежности к Мишелю Деону и Франсуа Мориаку, Франсуаза Саган редко встречалась с представителями интеллигенции. Ужины и литературные коктейли наводили на нее скуку. Если она иногда и посещала их, то всегда с недовольным выражением на лице. Так же как и Симона де Бовуар, она сторонилась своих собратьев по перу. В своей автобиографии, в главе «Сила вещей», Франсуаза признавалась: «Мне очень нравился легкий юмор Симоны, ее способность не обращать на многое внимание, не манерничать. Каждый раз, расставаясь с ней, я давала себе обещание: уж в следующий раз мы поговорим по душам, но этого не получалось, и я не знаю почему. Поскольку она любила недомолвки, аллюзии, намеки, не доканчивала фразы, мне казалось неловким говорить законченными предложениями, но, с другой стороны, я не умела останавливаться посреди разговора и в конце концов терялась. Она заставляла меня робеть, как заставляют меня робеть дети, некоторые подростки и все люди, которые используют язык иначе, чем я».

Что касается Жан-Поля Сартра, то Франсуаза скажет о нем: «С ним все совсем по-другому». Она считает, что романисты слишком часто имеют склонность замыкаться на самих себе. Сартр был лишен этого недостатка. Она встретилась с автором «При закрытых дверях» в конце 50-х. Саган вспоминает о том дне, когда, чуть смущенные, они повстречались у гостиницы на улице Вавен. Действительно, и он, и она были не одни. В тот же вечер они вместе ужинали со своими официальными спутниками: Жан-Поль Сартр с Кастор, а Саган — с Ги Шеллером, своим первым мужем. Потом прошло двадцать лет, но они не искали встреч. И вот в 1979 году по случаю семидесятичетырехлетия философа — Сартр и Саган родились в один день, 21 июня, с разницей в тридцать лет — она написала «Признание в любви Жан-Полю Сартру» и хотела прочитать его своему кумиру до публикации в «Матен де Пари» и в журнале «Эгоист», где главным редактором работала ее подруга Николь Вис-няк. Содержание письма сводилось к нескольким строчкам: «В этом безумном, бесчеловечном и прогнившем веке Вы были и остаетесь умным, нежным и неподкупным. Пусть же вам воздастся по заслугам».

Жан-Поль Сартр, к концу жизни почти окончательно потерявший зрение, попросил прочесть ему это письмо и тотчас пригласил Франсуазу Саган вместе пообедать. Ему очень хотелось ее поблагодарить. Она заехала за ним на бульвар Эдгар-Кине, где он жил, и рука об руку они отправились в «Клозери де Лила». «Вы знаете, — сказал он ей, — мне прочитали ваше письмо о любви один раз. Оно мне очень понравилось. Но как мне попросить прочитать его еще раз, чтобы я мог насладиться всеми вашими комплиментами?» Романистка решила сделать запись письма, на что у нее ушло шесть часов — так сильно она заикалась. Пожилой писатель признался, что слушает его время от времени, особенно по вечерам, когда у него неважное настроение.

С этого момента и до кончины Сартра они будут встречаться за ужином каждые десять дней. Он будет ждать ее в назначенный срок в своих апартаментах в шерстяном пальто на плечах. Саган вспоминает, что тайком приносила ему виски и деликатно, с большим почтением резала ему мясо я тарелке Он говорил: «Вы, верно, очень любезная, прядав? Это хороший знак. Умные люди всегда любезны». Ему нравилось проводить время со своей поклонницей, так как она никогда не говорила об их личных отношениях. Он считал, что их беседы похожи на разговоры двух путешественников, встретившихся на платформе вокзала. «Мы говорили о жизни, о любви, — вспоминает писательница. — Главным образом о женщинах. По сути, мы говорили ни о чем: ни о моих книгах, ни о его — мы болтали о пустяках, и это было весело». Отец Франсуазы скончался как раз в то время, когда начиналась дружба с Сартром. Философ принял эстафету. А потом Жан-Поль Сартр тоже умер. «Я шла на его похороны и не могла в это поверить», — признавалась потом Франсуаза Саган.

Среди представителей интеллигенции она выделяла Жака Шазо, который был душой их компании и верным другом Саган до конца своих дней. Он скончался 13 июля 1993 года. Ему было 65 лет. Потрясенная его смертью, романистка с горечью сказала: «Я не верю ни в загробную жизнь, ни в перевоплощение душ, я атеистка с четырнадцати лет, но не могу поверить, что никогда больше не увижу моих друзей. Воспоминания неожиданно подкатывают к горлу, и ты оказываешься у какой-то стены с закрытыми глазами, шепча то одно имя, то другое». Жак Шазо, бывший танцор номер один «Опера-Комик» позировал скульптору Джиа-кометти, а потом стал натурщиком у Бернара Бюффе. У него была репутация самого настоящего парижанина из всех парижан, это был очень светский человек, и у него был очень изысканный круг общения: Роже Вадим и Брижит Бардо, Коко Шанель и Ив-Сен Лоран, Мелина Меркури и Мишель Морган и другие, причем это были верные друзья. Создатель «Мари-Шанталь», неотразимый и жеманный, он был настоящим денди, человеком со вкусом и с незаурядным умом. Франсуа Мориак говорил, что он восхищен «молодостью его сердца, ума и талантом блистать». В жизни Жака Шазо Франсуаза Саган всегда занимала особое место. «Говорить о ней для меня практически невозможно, — отмечает он в своей записной книжке. — Это женщина, которой я восхищаюсь и которую люблю больше всех на свете». Для Франсуазы Саган Жак Шазо, бесспорно, «самый забавный человек в Париже». В одной из своих книг-воспоминаний она посвятила целую главу смеху, и речь там шла именно о нем: «Это человек, который в сорок лет заставил меня плакать от смеха. В его юморе есть экстравагантность, мнимый здравый смысл, воображение, чувство смешного вкупе с истинным отсутствием поиска глубинного смысла, что превращает его шутки не только в уморительные, но и поднимающие настроение: у вас становится легче на сердце оттого, что вы так хорошо посмеялись». Как и с Бернаром Франком, так и с Жаком Шазо Франсуаза Саган поддерживала дружеские отношения в течение многих лет. «Это были отношения редкого качества, — сознается Жак Шазо, — то была настоящая привязанность. Одновременно у меня были кое-какие похождения с мужчинами, но между нами не было никакой ревности, никакого чувства собственности. Просто нам было хорошо вдвоем. Полное взаимопонимание, нежность, любовь без подозрений, без страстных сцен. Мы даже думали пожениться. К сожалению, это желание не совпало у нас во времени». Как-то вечером Франсуаза Саган торжественно попросила руки своего самого дорогого друга, на что он ответил отказом, так как был пылко влюблен в одного молодого юношу. «Хорошо, но, может, чуть позже», — рассеянно ответил он. Тем не менее это предложение поразило его в самое сердце. Через несколько месяцев наступил его черед просить руки Франсуазы. Но на его предложение Саган ответила довольно жестоко: «Нет, сегодня вечером я не в настроении». Это неудавшееся признание оставило глубокий след в душе Жака Шазо: «С тех пор я не переставал думать, что, быть может, прошел мимо чего-то важного, что могло бы полностью изменить мою жизнь». Они так никогда и не поженились, но их имена стояли вместе на афише, объявлявшей о романтическом балете «Любовь с первого взгляда» («L’Echange d’un regard»), который они создали вместе в оперном театре Марселя. Идея создать это произведение пришла Жаку и Франсуазе в тот момент, когда они проводили скучнейшие каникулы в Клостере в деревянном коттедже, отрезанные от всего мира из-за сильных снегопадов. Их дни протекали под оперу чешского композитора Фридриха Бедржиха Сметаны «Молдаванка». Жак Шазо предложил своей подруге написать либретто к балету на данный сюжет. Саган приняла вызов, и через десять минут либретто было написано. Действие происходило в зале оперного театра в Праге. Молодая женщина и офицер обменялись взглядами, и тут же вспыхнула любовь. Но судьба разделила их навеки. 12 февраля 1966 года по случаю постановки балета часть клана Саган встретилась в оперном театре Марселя: здесь Гастон Деффер, манекенщицы Аннабель и Бетгина, Бернар Бюффе, Ив-Сен Лоран, Режин, Мари Белль…