- А чем ещё увлекаешься? – проглатывая комплимент про смелость (зазнается ещё!), поинтересовалась я.

- Люблю спорт, путешествия, знаю английский язык, сейчас осваиваю немецкий.

- И много где был? – припоминая его фотографии из социальной сети, задала вопрос я.

- Да в разных местах, - пожал он плечами, видимо, решив, что хвалиться излишне.

- И где понравилось больше всего?

- На Мальдивах. В Бангкоке. В Америке тоже.

- С друзьями летал?

- Когда с друзьями, когда один…

- В общем-то, мне всё понятно. У тебя в жизни есть всё для счастья, поэтому ты и не ищешь себе никого, - вернулась я к прежней теме, не сдержавшись.

Он улыбнулся, словно только этого только и ждал. Посмотрел на меня.

- А разве не так? Что такого мне может дать девушка, чего я не в силах обеспечить себе сам?

- Вкусные домашние ужины как минимум, - засмеялась я, сводя всё к шутке.

- Вкусную еду можно купить, а я если я соскучусь по домашней еде, смогу зайти к маме.

- У тебя на всё есть ответ, - возмутилась я.

Он засмеялся.

- Ну вот скажи мне, почему ты, такая вся правильная, до сих пор не замужем?

- Наверное, потому, что неправильных мужчин стало много.

Я невольно начинала вскипать, потому что казалось, что он издевается. Благо, до моего дома идти осталось не так уж долго.

- И какой в этом кайф? Устроить пышное торжество на семьдесят человек, потратить кучу денег на то, чтобы повеселить родственничков, потом полгода жить на овсянке, занимая в долг у соседей. Только оправишься, жене приспичит рожать, и потом на долгие годы погрязнешь в этих подгузниках, памперсах, криках, бессоннице. Потом учи, одевай, воспитывай, и так до самой пенсии.

- А, то есть ты хочешь прожить в одиночестве всю свою жизнь? Ни жены, ни детей тебе не надо в принципе? Может, тебя просто кто-то обидел, что ты стал таким принципиальным в этом вопросе?

- Никто меня не обижал. Просто согласен с теми, кто называет женитьбу хомутом.

Я издала мученический стон.

- Всё, хватит уже об этом. Всё ясно: ты закоренелый холостяк, которого всё в жизни вполне устраивает. Я придерживаюсь другой точки зрения, поэтому просто не будем портить друг другу нервы.

- А мне нравится с тобой спорить. И видеть, как ты злишься.

- Я не злюсь!

- Злишься, - засмеялся он.

К счастью, дверь моего подъезда оказалась прямо напротив, и я с облегчением признала, что рада уже распрощаться с этим источником раздражения.

- Ладно, спасибо, что проводил.

- А на чай ты разве не пригасишь? – опять улыбнулся он, видимо, догадываясь о моей реакции.

- Какой же ты наглый! Ладно, но если тебя не испугает тот факт, что я живу не одна, а с родителями.

- Разве я похож на пугливого?

- Да кто тебя знает? Вдруг ты и с родителями знакомиться боишься?

Он засмеялся, придерживая мне дверь.

- Не боюсь. Это в моей жизни уже случалось.

Я проглотила это, чувствуя легкое жжение в груди. Но, с другой стороны, ведь это вполне очевидно. Парню под тридцать, а я всё думаю, что у него никого не было? Просто удивительно, что он сумел дойти до стадии знакомства с родителями. Или его пугает исключительно свадьба?

Как бы то ни было, сейчас мы ехали в лифте с почти незнакомым парнем ко мне домой, и я сама себе удивлялась. Ведь буквально минуту назад хотела уже с ним расстаться и даже ждала той минуты. Всё-таки есть в нём что-то от наглеца. И зачем я вообще поддаюсь?

Чай затянулся на два часа. Мама задала Косте лишь пару дежурных вопросов и тактично оставила нас двоих. Ох и зря она это сделала. Мы успели найти ещё тысячу поводов, чтобы поспорить! Оказалось, что и животных он не переносит, и не представляет, как можно корчиться на нелюбимой работе лишь ради денег (это был камень в мой огород).

- Неужели нельзя потерпеть первый год или полгода на маленькой ставке, занимаясь любимым делом, чтобы потом делать то, что нравится, всю свою жизнь уже за большие деньги? Как можно обрекать себя на неврозы и недовольство от того, что ты не на своем месте только из-за того, что сможешь купить на две или три шмотки больше?

- При чем тут шмотки?

- Ну а что дает тебе твоя работа? Ты за границей была?

- Не была.

- Что-нибудь важное купила? Машину? Стиральную машинку, в конце концов?

- Синтезатор, - призналась я, не понимая, почему чувствую себя виноватой. Почему он считает, что вправе меня отчитывать? – Послушай, я не хочу говорить об этом. Это мой выбор.

- И ты сама его сделала? Сознательно? – продолжал давить он. – Или это общество в лице родителей и окружения выбрало за тебя твою жизнь? Ну скажи мне, я просто хочу понять. Или ты смогла найти парня своей мечты на работе? Ты же с людьми работаешь? Что, ни одного достойного за всё это время не встретила? – его губы были сжаты, но в глазах явно читался смех.

- Замолчи, или я тебя сейчас выгоню, - пригрозила я.

- Свободомыслие сейчас под запретом. Подумай об этом, - приподнял он в воздух кружку и сделал последний глоток. – Ты замечательная хозяйка. Очень приветливая, - то ли в шутку, то ли всерьез заявил он, и я разозлилась еще сильней оттого, что не понимала, как воспринимать и реагировать на его фразы.

Я вышла в коридор вслед за ним. Таких удивительных гостей у нас ещё не было. Я вообще не понимала, как себя с ним вести. А мне-то казалось, что я неплохо разбираюсь в людях.

- Я провожу его до дверей, - сказала я выглянувшей на шум маме, снова включив радушную хозяйку.

Мама кивнула, прикрывая за нами дверь.

- Не стоило. Я не заблужусь, - улыбнулся Костя, и мне в который раз показалось, что я вижу в улыбке издевку.

Не удостоив его ответа, я первой зашла в лифт, и мы молча съехали вниз.

Выйдя из подъезда, остановились.

- Тебе туда, - махнула рукой я, чтобы сказать хоть что-то.

- Я помню, - не отводя от меня взгляда, снова улыбнулся Костя.

Мне стало немного неловко от столь пристального внимания, но вместо того, чтобы прятать глаза и смущаться, я с вызовом посмотрела ему в глаза.

А потом произошло то, чего я предугадать вообще никак не могла. Он вдруг, не отводя от меня глаз, стал наклоняться, одной рукой коснувшись моей щеки, и я, словно под гипнозом, не могла отвести взгляд и пошевелиться. Только когда его губы коснулись моих, я поняла, что происходит, но оторваться была не в силах. Наверное, где-то в глубине души я тоже хотела этого, потому что как же иначе объяснить то, что случилось сейчас между нами?

Костя прижал меня спиной к стене рядом с дверью подъезда, не отрывая губ от моих. Не знаю, сколько мы целовались. Знаю только, что мне совсем не хотелось, чтобы это кончалось. Может быть, потому, что я точно знала: больше такого не повториться. Я не позволю. В голове горел красный свет. Позволив ему поцеловать себя я словно позволила ему выиграть. Но это не правда. Всё останется, как и прежде. Он останется закоренелым холостяком, уверенным в своей точке зрения, я буду ждать хорошего парня, который подарит мне ощущение тепла и покоя…

Губы Кости были мягкими и теплыми, и я опять забыла об этих мыслях. Когда-нибудь я выйду замуж… Когда-нибудь… Но сейчас… Сейчас я не хочу думать вообще ни о чем…

В конце концов, улучив момент, когда он отстранился всего на один сантиметр, я прошептала:

- Нас могут увидеть.

- Кто? – так же шепотом спросил он.

Его волосы касались моего лица. Глаз было почти не видно, только остро очерченный нос, скулы и губы. Зачем я это делаю? Мне нужно домой. Мама ведь ждет. А если она догадается?

- Мне пора.

Он не стал спорить. Отступил на шаг, и я подавила вздох разочарования. Ну вот и всё.

- Пока, - чуть громче сказала я и, не оборачиваясь, открыла ключом дверь подъезда и закрыла её за собой. Взлетев по ступенькам на третий этаж и забыв про лифт, я вдруг остановилось. В груди возникло желание вернуться, посмотреть, может, он ещё там. Но я, конечно, не стала этого делать. Пешком добралась на свой этаж, открыла дверь, устало улыбнулась маме и прошла в свою комнату, решив не читая ложиться спать. Но уснуть так легко и быстро как мне бы хотелось, увы, не удалось. Виной всему – поцелуй, который я вспоминала снова и снова. Как я вообще допустила всё это? Я, которая всем и самой себе всегда казалась правильной девочкой, целовалась с малознакомым парнем, который в третий раз вижу, с которым меня ничто не связывает, и, словно мало того, вообще никогда не сможет связать, потому что мы смотрим на жизнь по-разному. Но вместе с тем в душе зарождался трепет при мысли об этом. Наверное, я не жалела. Наверное, это всё стыдно, но мне понравилось. Понравилось целоваться с Костей, который постоянно пытается вывести меня из себя. И вряд ли после этого я могу быть уверена в том, что умею собой владеть. Не умею. Есть вещи гораздо сильнее нас. Они рушат все представления, гранитные стены, принципы…