- Вези меня в институт, я опаздываю.

Он усмехнулся и вставил ключ в зажигание.

- Так-то лучше.

Ничего не лучше. Я ещё ничего не решила. Но сегодня, пожалуй, придется сходить.

Если я не могу понять саму себя, то что уж говорить о других. И зачем я поперлась снова к Костиным родственникам, если утром сама себя убеждала в том, что больше не хочу его видеть и уж тем более – принимать участие в его глупых играх. И что? Сижу я сейчас в квартире его родителей, смотрю в их улыбающиеся лица и чувствую себя отвратительней некуда. Обманщица. На Костю говорю, что он гад, а сама-то чем лучше?

Сегодня родственники Кости – его родители и бабушка устроили мне настоящий допрос с пристрастием, расспросив обо всем, вплоть до моей первой роли на утреннике. Костя слушал всё это, по обычаю, молча, и мне даже показалось, он заинтересован. Ключевое слово, конечно же, показалось, потому что как только у него зазвонил мобильный, он вышел из комнаты, а потом вернулся и заявил, что нам пора. Никак ненаглядная его позвонила. А говорит, свободу любит. Что ж тогда сразу сорвался-то к ней по первому зову?

Ехали в машине мы молча. Я долго терпела, целых десять минут, прежде чем выдать с сарказмом:

- Кость, вот скажи мне, почему именно я должна это делать? Почему е эта блондинка.

Он усмехнулся.

- Сомневаюсь, что Лесе бы это понравилось.

Леся, значит…

- А я, по-твоему, получаю от этого удовольствие?

- Опять? – невпопад спросил он.

- Что? – опешила я.

- Начинаешь скандалить. Кажется, рядом со мной у тебя просыпается какой-то особый инстинкт.

Злость это, а не инстинкт. Ты меня просто достал!

- Я больше не буду этого делать.

В который раз я говорю это?

- Твои родители очень хорошие, а мы их обманываем.

- Почему обманываем? – как-то нехорошо посмотрел он не меня, вдруг резко сворачивая на обочину.

Хорошо, что машин в столь поздний час было мало.

- Здесь разве можно останавливаться? – уточнила я.

Костя мне не ответил. Он резко наклонился ко мне и мягко поцеловал. На миг я даже дар речи потеряла от неожиданности. Что он творит? Зачем? Но тут же потеряла свою основную мысль, потому что полностью растворилась в этих ощущениях. Он целует меня… опять… Зачем? Ну и ладно. Так приятно…

Когда он наконец от меня оторвался, сказал:

- Теперь мы никого не обманываем.

- Что? – неожиданно охрипшим голосом произнесла я.

Он ничего не ответил. Таинственно улыбнулся и завел мотор. Блин! Рядом с этим парнем я вообще ничего не понимаю!!!

К моему подъезду мы ехали молча, хотя меня так и распирало задать ему две тысячи интересующих меня вопросов. Остановившись на парковке, Костя почему-то заглушил мотор и посмотрел на меня и задал новый вопрос таким тоном, словно это было чем-то само собой разумеющимся и не предполагало иного ответа, кроме как «да»:

- Ты пригласишь меня на чай?

- Не думаю, что родители будут рады. Они уже спят.

- Мы потихоньку, - не намерен был отступать он, и я отвернулась к окну, не зная, как от него отвязаться, но при этом и не обидеть. А хотела ли я, чтобы он уехал? Нет, но…

- Ну? – поторопил меня Костя. – Мне официального приглашения не надо, достаточно просто сказать: «Пошли».

И хотя моя противоречивая натура взывала к тому, чтобы я ответила что-нибудь резкое, я вздохнула и просто сказала: «Пошли». Честное слово, это было для меня верхом выдержки.

Родители отреагировали на появление гостя в столь поздний час весьма деликатно и, поздоровавшись, быстренько удалились в комнату. Я позвала Костю на кухню и разложила перед ним целую чайную карту. Мама обожает дегустировать разные виды этого напитка, поэтому некачественного чая в нашем доме не бывает, а бывает много самых разных подвидов.

Парень даже растерялся.

- Вот так сразу? А давай что-нибудь на твой вкус.

- Тогда советую каркаде. Это красный.

- Красный так красный.

Пока я заваривала чай, Костя разглядывал магнитики на холодильнике – их у нас тоже очень много.

- Вот этот мне нравится, - заметив, что я обратила на это внимание, ткнул он пальцем в магнитик с Эльбруса. – Зимой планирую туда сгонять.

- Там здорово. Я тебе могу подарить его, если хочешь.

- Эльбрус? – засмеялся он. – Какое щедрое предложение! Я и не знал, что дружу с дочерью мультимиллионера.

- Магнит, - скривив губы в усмешке, ответила я.

- Неа, спасибо, - протянул он и добавил: - Я возьму из этого дома самое ценное.

Он взглянул на меня своим пронзительным взглядом, и у меня перехватило дыхание. То ли от этих глаз, то ли от этих слов… Что он имел ввиду? Что у нас самое ценное? Опять шутит так, что ли?

А бабочки в животе усиленно затрепыхались, наводя на смутные мысли, которые я усилием воли отталкивала от себя.

За чаем я была очень скованна. Обида на непонятно откуда взявшуюся девушку, да и на самого Костю, который умел плести интриги не хуже бразильских сценаристов, крепко держала меня в своих объятиях. Мне нужно было расставить всё по местам. Но, увы, для этого требовалась Костина помощь. А он вёл себя как ни в чем не бывало – то целовал меня, то пропадал, то вдруг объявлялся, то начинал общаться со своей бывшей (одной из, вероятно). И порвать я с ним не могла, как ни старалась, и приблизить к себе – увы, тоже. Так и оставалось плыть по течению и надеяться, что завтрашний день расставит всё по местам и подарит мне хоть какую-то определенность.

Расстались мы около часа ночи, когда я вдруг спохватилась, что родители давно спят (или не спят?), а мне самой завтра идти на пары…

- Поздно уже, - деликатно намекнула я, так как Костя уходить, видимо, не собирался.

Он взглянул на свои крутые часы, потом на меня.

- Тебя подбросить завтра?

Секунду я колебалась между «да» и «нет»: да – конечно, я хочу тебя снова увидеть, нет – я же должна держаться от него подальше, я и так уже почти влюблена.

В итоге он принял решение сам. Кивнул головой и сообщил:

- Заеду. А вечером что-нибудь придумаем.

- В смысле, придумаем? – нахмурившись, спросила я.

- Узнаешь, - он подмигнул мне, схватил свой пиджак со спинки стула и по-хозяйски деловито отправился к двери.

Нет, он определенно самый странный парень из тех, что я знала.

А много ли я их знала?

И почему, когда он рядом, в моей голове творится сумбур?!

- Спокойной ночи! – он наклонился, и на секунду мне показалось, что он собирается поцеловать меня в губы, но нет. Костя коснулся щеки и быстро, помахав рукой у двери, исчез – сбежал по порожкам вниз, не дожидаясь лифта.

А я закрыла дверь и… улыбнулась.

И чему разулыбалась? Он тысячу раз разбивал мои мечты, а теперь я опять улыбаюсь! Ничему меня жизнь не учит. В сто первый раз наступаю на те же грабли.

«И пусть», - наперекор себе подумала я. – «Зато это мои грабли. И я так часто билась о них, что мне уже почти не больно».

А ведь знаю же, что если сегодня я слишком счастлива, то завтра будет в два раза больнее. Но вдруг всё же нет? Ведь такого закона не существует, я сама его для себя выработала. Мне просто очень хочется побыть счастливой, и не думать ни о чем плохом. Всего-то один вечер… Всего-то пятнадцать минут до того, как усну…

Если утро и бывает добрым, то явно не в пятницу, когда ты измотан рабочей неделей, и вынужден тащиться к восьми утра в институт, где первой парой тебя ждет зачет. Я и глаза едва смогла разлепить, не то что пробудить мозг.

Кое-как расправившись с заданием и устно ответив на вопросы преподавателя, получила заветную отметку в зачетку и вместо второй пары отправилась домой – досыпать. Не так уж я часто прогуливаю, так что позволить один раз лени взять верх, наверное, можно.

Я почти добралась до своего дома, едва не уснув на обратном пути в маршрутке, как у самого подъезда, когда я вся уже была в предвкушении этой минуты – долгожданной минуты сна, до которой оставалось всего ничего, меня окликнул женский голос.