Сказал и пулей оттуда.

День второй.

К Виталику я пришёл около десяти часов. Ивона, отчего-то пребывающая в хорошем настроении, снова приготовила мне кофейку, и я, уютно устроившись на том же диванчике, приготовился наблюдать за продолжением операции «Страховка».

Сегодня выходной был уже и у Иветы. На сей раз Ивона отчего-то решила, что Ивета должна позвонить в страховую компанию. Отчасти её план можно было понять. Иветин английский, без сомнения, был намного лучше, чем у Андиса, но не настолько, чтобы решать такие дела. Но всё же попытка не пытка, решила Ивона.

Ивета, как и Андис, любезно согласилась помочь, да они вообще в этом плане были безотказны и всегда готовы прийти на помощь.

– Андис, ты не обижайся, но сегодня пусть Иветочка позвонит в страховую компанию, – говорила Ивона.

Андис внимательным и похмельным взглядом посмотрел на Ивону, потом на Ивету, потом снова на Ивону, видно, пытаясь сообразить, о чём вообще разговор, и когда наконец вспомнил, то лишь бросил:

– Да я не против. – И принялся наливать себе и Ивете по рюмашке.

Виталик снова сгонял в магазин.

– Только на этот раз пополни на двадцать фунтов. Не будь дурнем. А то будет как вчера, – ворчала Ивона.

Сказано – сделано.

Через пятнадцать минут телефон пополнен на двадцать фунтов, Ивета, приняв для храбрости сто грамм, приготовилась звонить.

В доме снова гробовая тишина и образцовая дисциплина. Ивона всем дала ценные указания, распределила роли, всё взяла под свой личный контроль.

Опять пошёл долгожданный гудок.

Через пару секунд ответил до боли знакомый голос робота, но Ивета, в отличие от Андиса, это поняла, переждала с минутку и, включив на телефоне громкую связь, заявила на всю гостиную:

– Теперь минут десять-пятнадцать будет мелодия играть, так что мы смело можем сходить перекурить.

И, положив телефон на стол, направилась на кухню за сигаретами. И правда, в телефоне снова заиграл бравый марш, терзавший душу Виталику и Ивоне.

– Ладно, – согласилась Ивона, но, перед тем как уйти на улицу покурить, велела супругу, чтобы сделал им кофе, смотрел за ребёнком и в случае чего ответил на звонок и позвал Ивету и её.

Телефон они не могли взять с собой, потому что он работал только от зарядки, включённой в розетку, как, впрочем, и вся допотопная техника у Виталика.

А Виталик, помимо выполнения перечисленных заданий, украдкой пялился в ноутбук, просматривая на Youtube всякие смешные ролики, и так завозился со всеми этими делами, что не услышал, как отозвался страховой агент и хотел с кем-нибудь общаться.

Услышал только я, но так как мой английский был тоже равен нулю, я лишь закричал на весь дом:

– Виталик, Виталик, телефон, быстрей!

Тот весь побледнел как простыня и с чашкой горячего кофе, приготовленного для Ивоны, метнулся к двери главного входа.

– Не туда, – кричу я ему. – Через кухню.

Он побежал, разлил, естественно, этот кофе, ошпарив себе пальцы на ногах, и, выскочив на улицу, как заорёт:

– Телефон, дура ты, такая, этакая, вечно не накурившись, чтобы тебя.

Ивета с Ивоной что было мочи кинулись в гостиную, но было поздно: агент, не дождавшись клиента, положил трубку.

В гостиной снова повисла зловещая тишина, от которой у Виталика пошли мурашки по коже, и ему захотелось провалиться под землю, только бы не слушать того, что будет дальше.

Нарушил эту тишину снова невесть откуда взявшийся Валдис. Сунув голову в гостиную, он поозирался по сторонам и тихо сказал:

– Я же вам говорил, что это всё подстроено, это заговор против нас, эмигрантов. Ротшильды правят миром, а Рокфеллеры – Европой.

Сказал и исчез так же тихо, как и появился.

Никто никак не отреагировал, лишь Виталик очередной раз покрутил пальцем возле виска.

– Может, перезвонят? – снова предположил он.

Реакция Ивоны была традиционной. Она долго костерила Виталика, который, как всегда, сначала терпеливо молчал, а потом не выдержал, и понеслись ругань и мат и с его стороны.

Мы с Иветой знали, что это временное явление, поэтому не спеша выпили ещё кофе с печеньем и приготовились ко второму раунду.

Когда всё улеглось, Виталик проверил счёт: на нём оставалось около десяти фунтов. Ивону эта информация привела в восторг, и она дала добро на проведение дальнейшей операции.

Очередная гнетущая тишина, гудок, робот, мелодия, и через пять минут ожидания на всю столовую заявление Иветы:

– А идём-ка, Ивонсита, курнём.

Как ни странно, Ивона снова согласилась на предложение. Но перед этим у Виталика был конфискован ноутбук, и ему строго-настрого было запрещено отвлекаться на посторонние дела.

Сидим ждём, тишина такая, что слышно, как храпит мертвецки пьяный Андис на втором этаже. Вдруг Виталик зашевелился и начал слёзно отпрашиваться в туалет:

– Артурик, братишка, будь другом, посиди, подежурь.

Делать было нечего, пришлось его отпустить. И вы не поверите, но как только он вышел, на том конце телефона заговорили. На секунду я растерялся, а очнувшись, пулей помчался за дамами. Но когда мы всей гурьбой прибежали к телефону, в трубке слышались одни гудки.

Снова, уже в который раз, в комнате нависла зловещая тишина и начали сгущаться тучи. Я, пораскинув мозгами, решил, что лучше для меня будет удалиться и не участвовать в дальнейших разборках.

Тихо так, вполголоса, говорю:

– Ну мне пора. – И воспользовавшись секундной паузой и замешательством, направился в коридор.

Через секунду Ивона вышла из транса.

– Слушай, я не поняла, а что это щас было? – заорала она на всю гостиную, так что Андис на втором этаже перестал храпеть. Ивона выскочила в коридор. – Где этот козёл Виталик? – спросила она у меня.

Как ни жалко мне было Виталика, но пришлось его сдать.

– Ну щас я ему устрою, – прошипела Ивона и, подбежав к двери туалета, как врежет по ней со всей силы.

Мне кажется, что от такого удара Виталик обделался по новой. Но я был уже далеко от них…

День третий.

Прежде чем перейти к описанию третьего дня, скажу, что после вчерашнего в отношении Виталика Ивона ввела ряд ограничительных мер: ему запрещалось распивать алкоголь в течение полугода, и даже на праздники (хотя за ним и так был строжайший контроль), пользоваться компьютером и почему-то есть сладости.

Вины за собой он, конечно же, никакой не чувствовал, но, дабы не усложнять ситуацию в семье, согласился с Ивоной по всем пунктам.

На третий день всё повторилось по похожему сценарию. Вот только телефон Ивона заправила аж на тридцать фунтов – для надёжности. И сегодня миссия возлагалась на саму хозяйку дома, Ирену. Уж она, решила Ивона, точно дозвонится и решит эту проблему со страховой компанией раз и навсегда.

В доме были отключены все электроприборы, которые могли помешать Ирене общаться с агентом. Неизвестно зачем, попрятаны все колющие и режущие принадлежности. Тишина стояла грандиозная. Даже сыну, который обычно не допускался к компьютеру, Ивона сегодня выделила ноутбук, дабы сынишка тихо сидел и играл, не мешая маме решать проблемы.

И вот пошёл гудок. Снова заговорил робот. Ирена, как и Ивета, не растерялась и, включив на телефоне громкую связь, спокойно и вежливо заявила:

– Сейчас минут пятнадцать будет играть мелодия, но я попрошу вас никуда не удаляться.

– Да-да, конечно, – пролепетала Ивона.

Виталик же находился под санкциями, поэтому, надувшись, сидел камнем и молча смотрел в потолок.

– Ивона, дорогая, ты не могла бы написать на бумажке все данные Виталика, – попросила Ирена.

– Да-да, конечно, уже готово, – демонстрируя свою сообразительность, ответила Ивона и положила на стол листок, на котором были записаны имя и фамилия Виталика, дата его рождения, номер телефона и информация об автомобиле.

Сидим, молчим, ждём. Проходит минут десять, на том конце начинают говорить: