Annotation

В повести «Наши на острове» автор продолжает тему эмиграции в Англию, начатую им в сатирическом произведении «Банда Вампиров».

На этот раз вниманию читателя предлагается автобиографическая история, повествующая о первых этапах переселения – поиске работы, жилья, адаптации в условиях полного незнания языка и реалий новой жизни. Эмигрантский разношёрстный мир представлен во всём национальном и ментальном многообразии всё в той же лёгкой и юмористической манере.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Наши на острове

Глава 1

ПРИБЫТИЕ

В 2010 году 20 августа выдалось необычайно жарким. Дышалось тяжело, пот валил градом. «Быстрей бы приехать», – думал я, ёрзая на месте и молча глядя в окошко автобуса.

Во втором часу ночи я наконец прибыл в Англию, в город N, который встретил меня спокойными и хорошо освещёнными улицами. Город ещё не спал: то там, то сям сновали ночные прохожие.

Я настолько устал от более чем суточной езды через всю Европу и от духоты, что в первые минуты никакого впечатления о городе у меня не сложилось. Не было сил здраво мыслить и что-то анализировать.

На месте сбора, куда нас привезли, меня встречал мой старый знакомый литовец, тёзка Артур. Он был слегка раздражён, говорил мало и неохотно. Было заметно, что он тоже немного устал и не выспался.

– Почти два часа ждал, блин, – ворчал он, везя меня к себе домой.

Дом он арендовал у молодого пакистанца и при этом, хитрец, умудрился пересдать четыре комнаты другим эмигрантам, которые, не жалуясь, жили скопом, экономя таким образом на аренде дорогого отдельного жилья.

Я выслушал от Артура по дороге порцию негатива в адрес перевозчиков, а минут через десять мы уже добрались до нужного адреса.

Едва перешагнул порог – наповал сразил стойкий запах холостяцкого быта. Выяснилось, что в доме вместе с Артуром живут пятеро парней: четверо литовцев и один приблудившийся латыш. Как я позже узнал, трое ребят (включая Артура) жили в маленьких комнатах, один потрёпанный жизнью литовец – в гостиной, ну а латышу досталась довольно просторная и светлая, вся стеклянная, как витрина магазина, веранда.

– Слушай, ты умойся и приляг в комнате Петраса, он всё равно на работе до утра, – торопливо сказал Артур, прижимая указательный палец к губам и давая тем самым понять, что люди спят.

Я понял, что покой и досуг друг друга здесь уважают и берегут.

Сам дом имел довольно спартанский вид. Без разных там евроремонтов и всяческой помпы. Местами было неряшливо и даже грязновато.

Комната Петраса, куда меня определили отдохнуть, вообще была эталоном простоты и скромности. Обстановка его холостяцкого гнезда состояла из кровати, столика на трёх ножках, на котором пылился видавший виды ноутбук, и небольшого однодверного фанерного шкафа в углу. Рядом на стене висел плакат с каким-то чудовищем, а на подоконнике красовалось чучело чёрного, страшного кота. Вот и всё, что нажил Петрас за пять лет пребывания в Англии. Запах в комнате был соответствующий: пота, дешёвого табака и лёгкого утреннего перегара.

Приняв душ и побродив немного по дому, я зашёл на кухню и застал там Артура, который, пыхтя, что-то стряпал возле плиты.

– О, помылся, – увидев меня, сказал Артур. – Садись, чайку попьём с бутербродами.

И кивком головы указал, куда мне сесть. Я не спеша начал отодвигать стул, который предательски загремел по плитке пола. Артур тут же снова поднёс указательный палец к губам и прошипел:

– Ты чего грохочешь. Мы ведь не одни тут.

Из глубины гостиной донёсся шум ворочающегося человеческого тела. Я вопросительно посмотрел на Артура. В ответ на мой немой вопрос он лишь тихо и с опаской прошептал:

– Боря. Наш земляк вильнёвский. – И спустя секунду добавил: – Ему в шесть утра на работу.

Я только покачал головой, но больше не произнёс ни слова. Хотя у меня имелась уйма вопросов, но неудобно как-то: Боря ведь спит.

Так, молча, мы и просидели с полчаса, думая каждый о своём.

После бутербродов с чаем я ещё раз поблагодарил Артура за помощь и поспешил откланяться, ибо меня так разморило, что я едва добрёл до комнатушки Петраса и, прислонив голову к подушке, сразу уснул крепким и глубоким сном.

В девять утра на моём телефоне тревожно и непривычно громко зазвонил будильник. Проснулся я сразу, с какой-то тяжестью на душе, доселе мне неведомой. Вроде ничего страшного не произошло, всё шло гладко и по плану, но почему-то именно сейчас меня накрыла неуверенность в завтрашнем дне и жутко захотелось домой, в Литву.

Вчера я рассказал Артуру, что у меня имеется около восьмисот фунтов, и он заверил, что для начала этого вполне достаточно, что можно не спеша искать работу и налаживать быт в Англии. Но тревога всё равно не покидала меня и разъедала изнутри.

Я сел на кровати, спустив босые ноги на пол. Потянулся до хруста в костях, смачно и громко зевнул. В комнате для августа было довольно прохладно, и меня пробрал лёгкий озноб.

«Ладно, не парься, всё будет хорошо», – мысленно успокоил я себя и решил отвлечься на что-нибудь другое. Хотел было зайти в душевую, но она оказалась занята. «Ладно, чёрт с ним. Умоюсь попозже», – подумал я и пошёл одеваться.

Одевшись и придя в гостиную, я застал всех жильцов дома на месте, отсутствовал только Боря: он, как позже выяснилось, всё-таки ушёл на работу.

В этот самый момент, когда я молча стоял посреди гостиной, из душевой вышла девушка с довольно потасканным, продолговатым, как у лошади, лицом, окинула нас всех недвусмысленным взглядом, одарила кокетливой улыбкой и громким прокуренным голосом сказала на чистом русском:

– Чау-у-у, парниши. – И ушла в неизвестном направлении, так мне и не представившись.

«Нормально», – подумал я и мысленно улыбнулся.

Компания же продолжала сидеть, не обращая ни на меня, ни на девушку никакого внимания.

Первым ожил Петрас. Он подбежал ко мне, костлявой и жилистой рукой крепко сжал мою ладонь и скороговоркой спросил:

– Ну и как тебе Англия?

– Да ещё не разобрал, – отвечал я, улыбаясь и пожимая плечами.

Помимо Петраса и Артура, которых я знал ещё с Литвы, в гостиной находились некий Миша (тоже литовец и тоже из Вильнюса) и латыш Алекс, по прозвищу Ричи.

Петрас представил меня им и даже вкратце успел описать мою биографию, при этом много напутал и кое-чего приврал.

Постояльцы дома оказались весьма занятными личностями.

Ричка, сухощавый латыш, лет тридцати на вид, приятной внешности, довольно опрятный. Этакий изрядно потрёпанный холостяцкой жизнью франт. Он работал с Артуром на одной фабрике и в целях экономии решил пожить у последнего на веранде, благо на дворе стояло лето. Был он русскоговорящим, но довольно сносно говорил и по-английски.

Находился в постоянных поисках второй половинки, в отношении которой имел довольно искренние и благие намерения, но почему-то всё шло далеко не так, как этот романтик себе напланировал. Видно, кандидаткам, которым предстояло быть осчастливленными, не очень нравилось, что потенциальный избранник живёт на веранде, имеет уйму непогашенных кредитов и долгов и считает это всё временными трудностями, которые каким-то образом сами собой исчезнут.

На работу Ричи ходил неохотно, а вот казино посещал регулярно: каждую пятницу, аккурат после зарплаты. Был суеверен и искренне надеялся, что когда-нибудь фортуна окажется на его стороне, и он выиграет свой первый, долгожданный, заслуженный миллион.

– И вот тогда… – начинал он, а после часами рассказывал, куда потратит выигранные деньги.

По его словам, когда-то он был заядлым чёрным копателем. Но ничего приличного, кроме консервных банок, не нарыл, поэтому забросил это грязное дело. Постоянно вспоминал некоего Виктора, по прозвищу Шпала, такого же чёрного археолога из Латвии, который и подсадил Ричку на травку и азартные игры.