Облокотившись о край стола, я заглянул в глаза Лучезару.

— Я ничего больше не сделаю, пока меня не вернут обратно.

Минуту Лучезар изучал моё лицо, а потом, запрокинув голову, захохотал.

— Риши, ты же не хочешь сказать, что влюбился в полукровку? — угорал он со смеху. — Ты же из-за неё так рвёшься туда.

— Не твоё дело!

— Ошибаешься. Ведь она — моя! В твою задачу входило... — И Лучезар расплылся в ядовитой улыбке: — Всего лишь влюбить в себя девчонку. Влюбить настолько, чтобы она кое-что отдала мне, если я попрошу. А я попрошу...

— У неё ничего нет. Не трогай её! — рычал я, чувствуя, как что-то внутри меня срывает все возможные тормоза.

— О... — сверкнул глазами Лучезар и, склонив голову набок, обратился к Рецию: — Спроси у близнеца, имеется ли что-то у девчонки, что так необходимо нам?

Я недоумённо повернулся к своему близнецу. Тот сидел, сжав кулаки. На его скулах ходили желваки, и он гневно прожигал взглядом посуду, что стояла перед ним.

— Реций?.. — тихо окликнул его я.

Он поднял на меня глаза. Я даже отшатнулся, сколько в них было муки.

— Я жду, — поторопил его Лучезар.

— У неё... — сглотнул Реций, теряя голос, — у неё кристалл. Тот самый, с верхушки главной пирамиды измерения Юса.

— У неё ничего нет, это какая-то ошибка... у неё ничего нет, — в ужасе шептал я, мотая головой и всячески пытаясь распрощаться с пагубной мыслью. Но не получалось.

Реций смотрел на меня с горьким сожалением, сокрушаясь от своей подлости и беспомощности. Такой взгляд не может обмануть. И я чувствовал, как он когда-то сделал непростой выбор: между Акадой и своими племянниками. Теперь всё стало таким очевидным.

— Мы сомневались, что кристалл у неё, а проверить это можно было только одним способом, — вернул меня к реальности Лучезар. — Да ты присаживайся! Что ты вьёшься передо мной, точно коршун? Сядь, Риши, побереги силы.

Не то чтобы подчинившись, но я упал в кресло. Мысль судорожно заработала, заметалась перепуганной птицей по запретным коридорам мозга, то и дело наталкиваясь на преграды, на запертые двери, таинственные кладовые, разбиваясь о зеркальные стены. Проходя замысловатые лабиринты и застревая на элементарных уровнях, мысль в итоге всё равно попадала в вязкий капкан. Мне не удавалось главное: я не мог просчитать все ходы. Казалось, только я нащупывал верное направление, как кто-то... или что-то... обрубал нужный путь, разворачивал меня как зашедшего на табуированную территорию.

— Оставьте нас, — приказал Лучезар, — уходите все. Кроме Реция.

— Могу ли я тоже остаться и послужить общему делу? — вежливо поклонился Арь. — Хоть я и стар, но...

Лучезар снисходительно махнул рукой:

— Останься, Арь, мне известны все твои подвиги и заслуги. Ты — настоящий Солнечный дайтья, и твоя помощь пригодится нашему Риши. Вы отлично сработались. Кстати, Риши, я общался с твоим отцом. Он доволен, что его сын с честью выполнил возложенную на него миссию.

— Я ещё ничего не сделал, — потерянно произнес я, глядя перед собой, — я не заставил Акаду отдать кристалл, который вам так нужен.

— Вот именно, — воздел палец к высоченному потолку зала Лучезар. — Поэтому я поговорил с твоим отцом заранее. И мы с ним пришли к выводу, что... хватит тебе мучиться в Академии. Пора заняться взрослыми делами.

— Какими?

— Время, отпущенное Акаде на передачу мне кристалла, — неделя. Мы не можем попасть в измерение Юса. Нам дано слышать их, порой видеть — у нас там маяки, — но пройти туда нам никак не удаётся. Без кристалла не получается, а Юс крайне ограничен в средствах. Не удалось Юсу построить достаточно мощный коллайдер, ему едва хватало энергии на собственные нужды, на поддержание стеклянного голубого купола, отделяющего небесную водную оболочку. Единственный, кто смог пройти сквозь барьер, — ты. И всё это из-за вашей с Акадой совместимости. Ты, как ключик к замку, подходишь к ней, понимаешь? И ты откроешь мне этот заветный ларец.

— Ларец... — хмуро повторил я.

— Да! Ты смог не только войти в измерение Юса, но и выйти из него, да ещё в компании! Это невероятно! Хоть ты и поплатился за это перекрытием энергетических потоков. Важно было перенаправить всю твою энергию на открытие портала. Я всего лишь указал координаты, кошка запустила процесс синхронизации, но всё остальное ты сделал сам, будучи в бессознательном состоянии, когда Акада... кхм... лечила тебя в своей избушке. Она коснулась тебя там, — красноречиво дёрнул бровями Лучезар, — антенна заработала, ты встрепенулся, и всё пошло как по маслу. Не переживай, я верну тебе все способности.

— Так это ты сделал, ты меня заблокировал?!

— А ты думал, что петухи? — рассмеялся Лучезар. — Конечно же я! Кому ещё доступны твои квантовые копии?

— Что?..

— Послушай, речь сейчас не об этом. Главное, что тебе удалось пройти барьер. Когда-то давно твой отец рассказал мне о пророчестве.

— О каком ещё пророчестве? — похолодел я.

— Всё, что случается... — растянул в улыбке идеальные губы Лучезар, и я почему-то невольно вспомнил млеющих тупых студенток нашей Академии, — всё это предопределено. Надо просто уметь считывать знаки, производить точный расчёт. И твой отец подошёл к вопросу твоего появления на свет весьма ответственно.

— Ответственно... — глупо повторил я, теперь впервые понимая отцовские недомолвки и присказки.

— Риши, понимаешь, фишка заключается в том, что кристалл проявляет себя исключительно вблизи той пирамиды, с которой когда-то был снят. Кремниевые породы — остаточная форма жизни этой «планеты», а места, где мы строили генераторные узлы, пирамиды-ловушки — это места «произрастания» древних антенн, места, где до сих пор стоит столбом электромагнитный луч. Поэтому мне требовалось отправить Акаду в измерение Юса. И тебя вместе с ней. Не стоит впадать в истерику и думать: «О, я — избранный! От меня ждут великих свершений...» Нет-нет, никакой ты не избранный. Просто ты ключ к замку. Ты пришёл — замок открылся — дверь распахнулась. Всё элементарно.

— Сколько лет Акаде? — нахмурился я.

— Лет?! — хохотнул Лучезар. — Это вообще такое примитивное понятие... Чтобы не перенапрягать твой мозг, скажу просто: в данный момент она твоя ровесница.

— Но... как же тогда древний кристалл? Кто-то ведь снял его в незапамятные времена с верхушки пирамиды.

— Ах, мой недогадливый друг! Отпрыски чудищ, которые по сути и представляют собой спутанный клубок этой «мозгопланеты», они тоже не дремлют: драконы до сих пор оказывают нам сопротивление. Постоянно перепрятывают свои — как они считают — сокровища. Это весёлая игра в прятки-догонялки! — рассмеялся Лучезар. — Они прячут — мы находим, когда они вычисляют, где мы прячем, — нападают. Если атака удаётся, то воруют главное сокровище, а затем вычисляют того, в кого его проще перепрятать, — в самого незаметного... И, как правило, это смертные существа. Только люди очень быстро сгорают. А вот сами драконы перестали носить кристаллы в себе. Слишком сильно их взаимодействие, из-за него мы быстро вычисляем их и истребляем ненавистное племя. Собственно, все наши нефилимские отряды ликвидаторов созданы ради поиска основных врагов, остальные функции — второстепенны. Мы с твоим отцом знали, кем ты станешь, ещё до твоего рождения. И поэтому я поспешил «переписать» Акаду на себя. Создать, так сказать, сосуд с нужным полукровским потенциалом и оставить Акаду в мире людей, словно случайно незамеченную нефилимским сообществом. По моим расчётам, именно в такую душу наши враги непременно возжелали бы вложить магический кристалл. Одного я не учёл: враги не только спрятали в ней искомый артефакт, но ещё и защитили его, создали на его основе хитроумный замок.

Я уже устал считать, сколько раз за последние несколько минут у меня простреливало сердце.

— Она... она твоя дочь?! — завопил я. — И ты так бездушно...

— Да, биологически она моя дочь, хоть я и находился в момент зачатия под личиной её «папы» Матвея... — презрительно скривился Лучезар. — Она всё равно на него похожа, а вот глаза — мои получились. Так что Акада — это реальный живой продукт, полученный от скрещивания Неба и Земли. Позднее я подослал к «дочке» соглядатаев, с помощью которых сумел отследить момент, когда к Акаде попал кристалл, тот самый момент, когда она стала... — И Лучезар весь аж засиял. — Настоящим сказочным Каем с заледеневшим сердцем! Кристалл обязывает своего носителя к осторожности, к излишней холодности, к сдерживанию чувств. А кошка, к слову, когда-то приходилась Акаде биологической матерью, но после реинкарнации...