— Что же, и никто не захотел доплыть до этого края земли? — усмехнулся Реций, игнорируя моё предостережение.
— Бывает, что появляются упёртые смельчаки. Как правило, это одиночные путешественники. Обычно они пропадают без вести, как только встречаются с первым кордоном, — растянув слюнявые губы в хищной улыбке, поведал нам Толь-в-кубе. — Но мы планомерно снаряжаем официальные научные экспедиции, которые благополучно проплывают там, где нам нужно, пользуясь нашей системой координат и хитроумно изготовленными навигационными приборами, непогрешимость которых никто никогда не оспаривает, и эти научные экспедиции благополучно возвращаются с разрешёнными данными о «крае» земли. После таких экспедиций общественность ещё много десятков лет подряд смакует «достоверные факты». Учёные рьяно спорят между собой, основываясь на ложных сведениях, пишут тонны диссертаций, вносят поправки в справочники и учебные пособия, развивают свою «науку», реально сражаются за неё, даже гибнут, ломают себе судьбы. Выстроенный магнитный купол «правильно» искажает показания приборов, и у людей не возникает никаких сомнений. В конце концов, всё это помогает выживать не только нам, но и самим рабам.
— И несогласных не существует?
— Очень маленький процент. Люди, отрицающие официальную доктрину, обычно сажаются в психлечебницу, запугиваются или сразу же устраняются, если их доводы слишком хорошо аргументированы. У нас минимум несогласных — ровно столько, сколько требуется для демократии. Разумеется, оппоненты все под строгим контролем и действуют согласно разработанному плану.
На этой торжественной ноте мы подъехали к конечной станции. На платформе нас тут же подвергли повторному осмотру врачей с какими-то человеческими игрушками по типу наших нефилимских СТОРМ-скопов, позволяющих не только считывать всю информацию о физическом и психическом здоровье, но и делать ближайшие прогнозы о состоянии организма.
Найдя нашу троицу вполне здоровой и адекватной, врачи с чувством выполненного долга отпустили нас обратно к заботливому Толику, а уж он поспешил представить нас правящей элите этой сверхсекретной антарктической базы. Арь этому крайне обрадовался, так как дальнейшее знакомство происходило за обеденным столом в одном из самых роскошных залов правительственного здания, а вот ни мне, ни Рецию кусок в горло не лез. Каждый из нас думал о тех, кто остался в мире Юса, и о том, что их ожидало в ближайшие часы, если мы не вернёмся вовремя. Мне было совершенно не до еды, поэтому все мысли крутились лишь в двух направлениях: как связаться с нефилимами и позвать своих на помощь, и как здесь открывается этот чёртов портал!
Ведь если подумать, то складывалась забавная ситуация: я — нефилим, потерявший сверхъестественные способности, которые всю мою жизнь делали меня сверхсуществом. По сравнению с людьми, разумеется, а не с Высшими. Ну хорошо! Предположим, я потерял способности временно, они просто заблокировались по неизвестной мне причине, и я даже знаю, как снять эту блокировку, но чтобы добраться до того, кто поможет мне в этом, я должен выживать, словно какой-то... человек. Сказать, что меня это бесило, пугало, погружало в глубокую депрессию — это ничего не сказать! Я так надеялся на день полнолуния, а теперь всё полетело в тартарары... в прямом смысле этого слова.
— ...сообщение с Тартарой у нас непрерывное, ежедневное, — как раз вещал местный правитель по имени Богдан, — поставки, поддержка, защита...
Я не слушал его высокопарную речь и откровенное подхалимство. Во мне росла тревога, да такая, что ещё немного — и руки затряслись бы.
«Да что со мной?! — рассердился я на самого себя. — Откуда эта паника? Похоже не ментальную атаку. Возьми себя в руки, ты обязан всё выяснить в максимально короткий срок и вернуться к Юсу, убить мерзавца, поставить на пост правителя Реция, забрать Акаду и рвануть обратно. Упустишь полнолуние — застрянешь там надолго...» — придумал я план дальнейших действий и вскинул руку, останавливая словесный понос Богдана:
— Можно я перейду уже к тревожной для нашей группы теме? Как нам попасть обратно? Нас ведь ждут с докладом. Они же не знают, как завершилась дипмиссия и состоялся ли контакт, достигнуты ли договорённости. Это очень важная информация. Если сообщение между нашими измерениями вновь наладится, то и планетарный трест будет в восторге. Мне бы хотелось переговорить с их представителем, сообщить о нашем «карманном» положении в подслое...
— О, не сомневайся, они уже в курсе, что контакт состоялся! — услышал я знакомый голос.
Холодея, я медленно повернул одеревеневшую шею. Там, на пороге входа в зал, по-хозяйски распахнув золочёные двери, стоял сияющий своей обворожительной улыбкой... Лучезар.
Сердцем Земли, сердцем Небес...
Когда-то давно отец сказал мне: «Не доверяй никому и ничему в этом мире, ибо даже собственная тень предаст тебя, как только исчезнет последний луч света». И почему я не послушал интуицию в самом начале, когда Лучезар запретил распространяться на тему моего путешествия и поиска трофея?! Ведь я думал об этом, знал, что на самом деле ректор — подлый и коварный тип, но почему-то понадеялся, что меня это не коснётся... Да, все так всегда и думают: «Меня это точно не коснётся!» и получают по полной программе.
Вот и Манька постоянно намекала на «неслучайное» попаданство, на установленную кем-то программу... Какой же я глупец!
А в это время Лучезар, сохраняя свой нефилимский рост, обошёл длинный стол и уселся на почётное место — на красивейший трон, что гигантской стеклянной глыбой возвышался у края стола.
Богдан засуетился, заёрзал в своём скромном кресле по другую сторону стола, не решаясь начать доклад об успехах, а ему явно не терпелось это сделать.
Лучезар спокойно рассматривал напуганные лица собравшихся людей. Очевидно, ему нравилось то, что он наблюдал. Отпив воды из огромного бокала размером, наверное, с ведро, он неспешно встряхнул расшитую золотыми нитями салфетку и, едва коснувшись губ, небрежно бросил её возле своих тарелок.
— Богдан, — обратился он к побелевшему правителю, — ты разочаровываешь меня. Выпускаешь подлодки, не снабдив их противоударными поглотителями. При последнем обстреле сбежавших рабов приборы одной из твоих субмарин вышли из строя, и из-за полученной отдачи показали то, что жителям антарктической базы знать не положено.
— Милостивый Хранитель, — губы Богдана задрожали, и он залепетал в ответ: — я всё уже уладил. Команда субмарины считается погибшей из-за неожиданной поломки.
— Ты пожертвовал атомной подводной лодкой? — тихо уточнил Лучезар, но в его голосе чувствовалась нарастающая ярость.
— Нет-нет, как можно! — затрясся Богдан. — Как только экипаж судна перестал подавать сигналы SOS, мы сразу же подняли подлодку. Там же ядерные боеголовки, там же...
— Хорошо, а то не хотелось бы обеднять охранную систему планеты. Надеюсь, сбитых беглецов схватили?
— То, что осталось от них, — рьяно закивал Богдан. — Нам удалось собрать остатки до подлёта Высших.
— Прекрасно, не хотелось бы получить нагоняй за то, что мои подчинённые плохо справляются со своими обязанностями.
— Мы никогда не подведём вас! — пылко, с маниакально горящими глазами запротестовал Богдан.
— Это в ваших же интересах. Я надеюсь, ты помнишь, за какую именно провинность я сместил с поста предыдущего правителя базы — Рейнхарда. А ведь он был куда более опытен, расторопен, нежели ты.
— Д-да-да, конечно, помню, — пролепетал белыми губами Богдан.
— Мне бы не хотелось смещать тебя... — Лучезар желал продолжить допрос своих подданных, но я не выдержал.
— Послушай, ты долго собираешься игнорировать меня?! — Поднявшись с кресла, я направился к нему, ощущая, как огонь приливными волнами катается по моим венам. — Ты ничего не хочешь объяснить?
— Я не обязан, — откинулся на спинку трона Лучезар. — А вот ты — да. В общем, я доволен, как ты справился с поручением. Теперь, мой мальчик, ты сделаешь ещё одну вещь.
