В свободное время мы ходили на экскурсии, посещали общественные пространства, парки, торговые центры, сходили в оперный театр и цирк Чанг Лонг. Пару раз выбирались на пляжи, один из которых, Сяомэйша – с ярко-жёлтым, чистейшим песком на фоне безупречно-синей глади воды, – выпили вкуснейшего пива, погрели разморённые сытной едой и солнечными лучами бока.

Алина, традиционно сопровождавшая нас, употребляла воду, потому что алкоголь вреден, пряталась под зонтом от палящего солнца, щедро сдабривала себя солнцезащитным кремом, заодно демонстрируя фигуру во всей красе.

Что сказать? Такой худой я была примерно в двенадцать лет. Сейчас, даже если бы сдохла от голода в попытках приблизиться к её параметрам, хоронили бы меня всё равно килограмм на десять больше.

Конечно, ужасно это осознавать, но не настолько, чтобы отказываться от радостей жизни, ещё и за счёт бывшего мужа.

Помилуйте, дорогие мои, помереть от какой-нибудь диеты я всегда успею, а вот насладиться внезапной поездкой в горячо любимую страну и свининой в кисло-сладком соусе в ресторане с видом на Южно-Китайское море – вряд ли.

Не стоит думать, что мы только и делали, что вели образ жизни праздных сибаритов. Мы работали, и много работали. Таир Ин – чёртова машина не только в сексе и поглощении пищи, но и труде.

Рабочий день начинался около пяти часов утра, заканчивался порой ближе к полуночи желанием придушить рабовладельца. Да-да, именно рабовладельца, учитывая рабочие часы и заработную плату Сигизмунда Эдуардовича. Нельзя же так эксплуатировать ни в чём неповинного вампира!

В общем и целом же, можно сказать, что моё пребывание в Китае было омрачено всего лишь одной деталью, как вы понимаете – проживание на одной территории с бывшим мужем.

Воспитание, академическое образование, вся последующая жизнь со взлётами, падениями, романами разной степени искромётности, не подготовили меня к виду Таира Ина в нижнем белье…

Не мне, той, которая видела его без белья, смущаться, но вид вальяжно шагающего через гостиную – общее помещение в сьюте, – шикарного мужика в одних трусах начинал нервировать.

Роман ещё этот, любовный. Про любовную любовь, с описание этой самой… любовной любви на всех возможных плоскостях и позах, порождающий мурашки, скачущие по моему телу, как по ипподрому.

Неужели сложно соблюдать приличия, надеть паранджу, например?

На моё справедливое возмущение и напоминание о субординации, Таир флегматично отвечал, что ничего нового он не демонстрирует, удивить ему меня нечем – ах, если бы! – а именно в такой форме одежды, вернее в её отсутствии, ему лучше думается. От его же умственных усилий на данный момент зависит и мой финансовый успех.

– Стесняюсь спросить, уж не пытаешься ли ты соблазнить меня? – приподняла я бровь, уставившись в упор на Таира.

Хорош, конечно, неприлично хорош. Отменный мужик, шикарный, породистый, такого бы на выставке достижений народного хозяйства показывать. Особенно… топорище.

– Получается? – невозмутимо ответил он, вперив в меня взгляд, лишь подрагивающий уголок губ, неприлично целовальных, подрагивал, выдавая, что передо мной живой человек, а не силиконовая модель, сошедшая с рекламы турецкого сериала.

– Нет, – демонстративно закатила я глаза.

Отголоски трижды прочитанной главы отозвались в моём теле ярым протестом. Предательские мурашки – незаконно поселившиеся гадины, – рухнули вниз живота, вызывая сладкую дрожь от живо представленных перспектив.

– Если хочешь секса, достаточно позвонить на ресепшен, попросить массаж, – выпалила я. – Проституция в Китае лишь формально запрещена, на деле это огромный рынок, поражающий разнообразием. Начиная от эрнай – дорогих содержанок, заканчивая сягунпэн – самыми дешёвыми проститутками, вдруг тебе захочется в качестве разнообразия, – прошипела я, удивляясь собственной эмоциональности.

Настойчивое требование мужского организма получить разрядку – более чем естественное желание, Таир Ин точно не мог стать исключением. Я-то знала всю силу темперамента бывшего мужа.

Как знатоку местных нравов, мне не сложно объяснить нехитрую иерархию местных жриц любви. Подсказать, что существуют тематические гостиницы, публичные дома под прикрытием массажных салонов и парикмахерских, подобрать относительно безопасное эскорт-агентство, откуда предпочтительней вызвать баопо – элитную эскортницу с широким спектром услуг, ухоженным телом, без страха подцепить причудливый букет, который вызовет мировой локдаун.

Не сложно, нет, но делать я этого не собиралась. У меня тоже проблемы, настойчивое требование организма, более чем естественное желание и темперамент, но я не хожу по номеру в трусах!

– Прискорбно, – глубокомысленно произнёс Таир, вздохнул и пошёл прямо на меня, глядя ровно в глаза.

Постепенно опускал взгляд вниз по лицу, притормозил на губах, заставив судорожно втянуть воздух, по шее. Остановился же на линии декольте серого шёлкового халата с широким поясом, которым вырез и заканчивался.

– Прискорбно что? – я демонстративно запахнула халат, поздно сообразив, что сосок, не прикрытый бюстгальтером, проступил сквозь тончайшую ткань.

Не оправляться же теперь! Грудь, как и соски – естественная часть тела женщины, как и член мужского… в том числе член более чем оптимистично натянувший трусы Таира.

Так-так-так, Инна, ты сюда приехала заработать денег, чтобы закрыть ипотеку, отдохнуть на пляжах Южно-китайского моря, насладиться кантонской кухней, а не пить бурбон. Очнись!

Дадим пьянству решительный отбой!

– Прискорбно, что в столь прекрасной стране процветает эксплуатация женского тела. Я против оказания сексуальных услуг за деньги, предпочитаю близость по взаимной симпатии.

На этих словах Таир подошёл настолько близко, что я уловила запах геля для душа с лёгким древесным ароматом, какого-нибудь люксового бренда, как помним, не Долче Габана. Окатило с головы до ног жаром, заставляя очаги желания вспыхивать нещадным зудом. По телу прокатилась сладкая волна, оставляя после себя томление, не обещавшее ничего хорошего в ближайшие часы.

Я – взрослая женщина, и знаю, как поступают в подобных случаях. Наши руки не для скуки, ассортимент местных секс-шопов причудлив и разнообразен, как мало где, но мастурбировать в соседней комнате с бывшим мужем – увольте!

– Жаль, что взаимной симпатии между нами нет, – выдохнула я, ничуть не слукавив.

Вы когда-нибудь видели, чтобы между бывшими супругами была взаимная симпатия? Взаимное желание расчленить – сколько угодно, лишь каждый пятый не мечтал о подобном. Симпатию – ни-ког-да! Как говорили во фразе, ставшей крылатой, из старой рекламы – «Это, сынок, фантастика».

Вообще, может быть мужик, стоящий передо мной с заметным комплиментом в мой адрес под трусами, женат. И прямо сейчас жена-коза развозит семерых козлят по кружкам. Фортепиано, рисование, хоккей… макраме и оригами.

Не то, чтобы меня мучила совесть, меня-то она точно не должна грызть, но в конкретной ситуации – это серьёзный аргумент, чтобы проигнорировать бывшего мужа и его очевидные намёки.

Посмотрела насмешливо на Таира, как любая женщина я умела окунуть в прорубь с ледяной водой лишь взглядом. Демонстративно набрала номер ресепшена и вкрадчиво, не отводя взгляда от бывшего мужа, прямо сейчас похожего на пресыщенного жизнью и жирной сметаной кота, попросила милую девушку вызвать массажистку в королевский сьют.

– Надеюсь, взаимная симпатия возникнет, – почти пропела я, нажимая отбой на телефоне.

– Было бы неплохо, – спокойно ответил Таир.

Окатил меня нечитаемым взглядом, вызвав почти неконтролируемое желание четвертовать его через повешение.

Жаль, что меня слишком хорошо воспитывали, привив безупречные манеры. Бывший муж остался не расчленённым на тысячу маленьких Таирчиков, и не был выброшен в реку Чжуцзян прямиком с балкона.

Шикарный вид из номера пропал зря!

Китайцы во главе с главой компании довольно пожали руки с характерным поклоном всем присутствующим. Раньше, я ещё помнила те времена, рукопожатия были редкостью, сейчас, с приходом европейского рынка, шустрые и предприимчивые бизнесмены переняли эту традицию.