- Это ваш племянник, Марк Олегович.

- Как?… - дотрагиваюсь пальцами до стекла, а самого трясти начинает. Голос подводит, а в глазах щипит. Проклятое стекло мешает прикоснуться к своей частичке. Сердце готово выпрыгнуть из груди.

- Марина спасала жену вашего брата. Это было ее главным приоритетом. Ребенок, когда достали его, не дышал совсем. Реабилитологи делали все, что могли. И это чудо. Но малыш задышал.

Но все жизненные показатели были очень слабыми. Если кратко, с такими не выживают. А тем более не живут. Дальнейшие обследования тоже показали не радужную картину.

- Почему брату не сказали про его сына?

- Вы это серьезно? Да мимо него даже страшно пройти. Никто не хочет получить пулю в лоб. Да еще и неизвестно, как он отреагирует на такие новости. Будет ли рад? Что, наверное, вряд ли в данной ситуации.

У нас тоже есть семьи, родные и быть застреленным никто не хочет.

- Слушай меня внимательно. Я сутками почти не сплю и плохо соображаю. Давай по — порядку. Почему мой брат должен быть не рад?

- Посмотрите внимательно на ребенка. Ничего не замечаете? Объясню подробно. Ваш племянник не должен был прожить и двух суток. Но вот уже больше двух недель, как он дышит, с трудом, но дышит.

Его вес на сегодня всего полтора килограмма. И это максимум, что мы можем сделать. Мы до сих пор не подобрали ему смесь. Все обследования, которые смогли сделать в нашей больнице, а также заключения наших специалистов совсем неутешительные.

У мальчика множество диагнозов. Конечно, их еще нужно подтвердить. Но… В подобных случаях некоторые родители даже пишут отказ от таких детей. Возможно, их тоже можно понять. Что касается конкретно вашего племянника…

- Руслан.

- Что?

- Его зовут Руслан.

- Что касается Руслана… Прогнозы разные. По одним он не проживет и больше года, по другим максимум до трех лет. Но во всех случаях… При всех обстоятельствах даже при самом лучшем уходе он будет недееспособным.

Он никогда не сможет разговаривать, есть и хоть как — то себя обслуживать и…

- А теперь ты меня послушай внимательно. - хватаю его за халат. - Мой Руслан выжил, когда никто и не надеялся, выжил, когда ему и суток никто не давал. Это я услышал от тебя и понял.

А дальше засунь все свои диагнозы в задницу себе. Понял! Мой брат сможет нанять самых лучших врачей, которые только есть на всей этой планете, выстроить своему сыну целый больничный комплекс с лучшей аппаратурой.

Руслан не только выживет, но и будет разговаривать, ходить и бегать. Я сам расскажу брату о сыне. Послезавтра его жену выписывают, готовьте все ваши документы. Никто не откажется от него.

И еще. Пулю в лоб ты мог получить и не от моего брата. Тебя только спасает, что вы спасли жизнь ребенку. - отталкиваю его от себя и бегу к Лине и к Олегу с радостной вестью.

Это чудо, что Руслан выжил. Именно он нас снова всех и соединит. Снова сплотит. Он вернет Лину к жизни. Убираю прочь все заключения докторишки. Мы костями ляжем, но поставим на ноги нашего мальчика.

Так я действительно думал, пока… Пока не дошел до палаты Лины. Брат был внутри, прижимал ее к стене и грубо разговаривал. Но не его тон меня сейчас волновал, а то, что именно он рассказывал Лине.

- Хочешь узнать о моем милосердии, тогда выслушай, как именно погибла моя сестра, а потом и мать.

Только при упоминании о Вики я остановился в проеме двери. Никто меня не замечает, что идет мне на пользу. Олег рассказывает все подробности того проклятого вечера. Я всегда считал, что Олег обнаружил Вику не намного раньше меня, и она уже была мертва.

Но правда оказалась другой. Правда оказалась убийственной. Каждое его слово забивает гвоздь в гроб. В наши с ним могилы. Я смотрю на спину брата, но братом с этой секунды его считать не могу.

Он не дал Вике не единого шанса. Ни одного. Посчитал, сам решил, сам все сделал своими руками. Вика никогда… Никогда бы так не поступила ни с одним из нас. Она бы и босиком по снегу несла бы каждого из нас на себе, но не бросила.

И это мой любимый старший брат? Тот, на кого я ровнялся. Ведь я только ради него пошел в это дерьмо, чтобы быть рядом с ним. Вспоминаю наши клятвы на могиле Вики. Как давно и как недавно это было.

Только вот не брат он мне больше. А убийца нашей сестры. Вот поэтому он и не ездил годами к ней на могилу. А наша мать… Какой бы она ни была, но она нас родила. Он и ее безжалостно…

Мое присутствие наконец замечают. Только на минуту сталкиваемся с Олегом взглядами. Этого достаточно. Достаточно, чтобы и ему и мне принять свои решения. Разворачиваюсь и бегу к врачу.

В памяти мелькают и другие воспоминания. Ведь Олег больше всего на свете не признавал слабость. Всех наших парней, раненных, которых не могли поставить на ноги, Олег лично убивал.

Помню, как раз выпивая с ним, он сам признался, что сам себя пристрелит, но никогда не станет овощем или инвалидом. Он никому ведь никогда не давал шанса. Если даже его и не было. Он сам вершил свое правосудие, считал, что оказывает услугу.

Вот и сейчас не известно, как он отнесется к известию о сыне. Даст ли ему этот шанс? Проверять я не хочу. Он сам во всем виноват. Но теперь у меня свои цели в жизни. И я сдохну, но подниму Руслана, чего бы мне это не стоило.

Вбегаю в кабинет к врачу, подлетаю к нему, вынимаю пушку и представляю к его голове. Такие методы гораздо быстрее доходят нежели простые разговоры и даже бабки.

- Значит, слушай и запоминай. Про ребенка ни одна душа знать не должна. Ни брат, ни его жена. Ты меня понял? Кивни, если так.

Док только успевает испуганно моргать.

- Пацана я заберу послезавтра, тогда же переведу на твой счет круглую сумму, чтобы молчать было легче. С них сам решишь кому сколько отдать. Хватит на всех. Если каким то образом мой брат узнает о сыне, я буду знать, что утечка идет от вас.

И разбираться не буду. Найду всех и пристрелю. Кто там у тебя, говоришь? Семья, родные… Значит есть, кого терять. Готовь все, у вас два дня.

Покидаю кабинет и еще даже не представляю, какая борьба ждет меня впереди. Борьба каждый день. Сложная, изматывающая. Война, которую нельзя проиграть. Потому как цена проигрыша жизнь.

Жизнь самого дорого для меня человека на свете.

глава 24

Наши дни…

- Ты все равно не имел права скрывать от меня сына. Кто ты вообще такой, чтобы забирать ребенка от матери? - я уже даже не кричу, просто захлебываюсь в слезах. Пытаюсь, правда пытаюсь понять мотивы Марка, но не могу.

Семь лет… Семь долгих лет от прятал, скрывал от меня моего мальчика. Приезжал, успокаивал, поддерживал во всем. Но лгал, смотрел в глаза и обманывал каждый раз, год за годом.

Он же видел, как я страдала, сколько рыдала от бессилия. Да что говорить. Ведь именно Марк меня спас тогда на крыше больницы, когда жить совсем не хотелось. Видел все мое отчаяние и молчал.

- У меня не было выбора, Лина. - твердо заявляет Марк. - Более того скажу честно, если бы время повернуть назад, я бы не сомневаясь и не раздумывая, поступил бы точно также. Но это ведь не вся история, только самое начало.

Изначально, как и сказал, я не собирался скрывать от вас правду. Но после признания Олега на счет матери и Вики… Я долго думал, размышлял, взвешивал все за и против. И за то, чтобы открыться Олегу, не было ни единого плюса.

Даже если и предположить, что изначально он бы обрадовался сыну, то уже в скором времени пришло бы разочарование. Терпение не самое лучшее качество, которым обладал Олег. Вернее в его характере оно вообще отсутствовало.

Взять хотя бы тебя. Он не стал тратить время, чтобы ты привыкла к нему. Просто захотел и взял. А видя своего ребенка каждый день плачущим от боли… Знаешь, Лин, я никогда не думал, что дети это настолько тяжело.

А больной ребенок, это просто… Ты себе уже не принадлежишь. Все свои планы, свой режим, все ты подстраиваешь только под одного единственного человека. Сколько раз казалось, что ты в очередном тупике.