Аккуратно поставив контейнер с едой, он придвинул стул и, глядя на нее, сел рядом с кроватью.

Медсестра измерила давление, положила исхудалую руку женщины под одеяло и подоткнула его, после чего с улыбкой повернулась к нему:

– Что вкусного принесли сегодня?

– Как она? – Он указал подбородком на женщину на больничной койке.

– Неплохо, – сказала медсестра, убирая медицинский лоток. – Мышцы восстанавливаются хорошо. Когда у вас будет время, почаще делайте ей массаж.

Он закивал, не в силах отвести взгляд от женщины на больничной койке ни на секунду.

– Говорите с ней побольше. – Подумав, медсестра добавила: – Она вас слышит.

В следующие три часа он старался всячески о ней заботиться, в том числе прочел ей свежую газету. Читал все, от социальной и спортивной рубрик до развлекательной, даже включая объявления о покупке жилья и розыске пропавших без вести. Устав читать, включил висящий на стене телевизор, выбрал популярный телесериал, прибавил громкость и во время просмотра объяснял ей сюжет.

За это время ее поза ничуть не изменилась, как и выражение лица; она все так же крепко спала. Он как будто не понимал этого и по-прежнему считал ее той женщиной, которая любит есть печенье-соломку, смотреть детективные сериалы, а временами ссориться с ним и препираться.

«Ты еще не ушла; по крайней мере, не ушла далеко. Ты по-прежнему присутствуешь в моей жизни, и я не дам тебе упустить ни одной мелочи, какой бы банальной и чертовски скучной она ни была. Знаешь, я ведь планировал прожить эту банальную и скучную жизнь с тобой…»

После сериала он стал массировать ее тело сверху донизу, с головы до ног. Иногда ощущал сокращение мышц и задерживал дыхание, в предвкушении наблюдая за ее лицом. Однако эти сокращения всегда были мимолетными, а спящее лицо ничуть не менялось. Казалось, он давно уже к этому привык и после небольшой паузы продолжал массировать ее тело.

После массажа он был весь в поту. Налив стакан воды и выпив его залпом, присел на подоконник и молча посмотрел на пейзаж за окном.

Был полдень, и по сравнению с утренней суматохой дорога выглядела гораздо спокойнее. Продавцы фруктов лениво прислонились к деревьям и иногда опрыскивали яблоки и личи водой из пульверизатора. Листва по-прежнему была густой, но уже слегка сморщенной, с золотисто-желтыми вкраплениями. Время от времени к воротам подъезжало такси, из которого выпрыгивали торопливые или медлительные пассажиры, а продавцы блинов неподалеку бросали на них ожидающие взгляды.

Через некоторое время он повернулся к ней и продолжил говорить:

В парке сменилось несколько охранников, кое-кто из них – солдаты в отставке, такие статные…

Дочь тетушки Чи из кондитерской по соседству вышла замуж, и та плакала как заведенная, а ее дочь была вне себя от радости.

Владелец супермаркета «Мэйкэдо» вчера ввязался в драку.

Лапша быстрого приготовления подорожала на пять мао[12].

Хлорофитум растет слишком быстро, нужно выкроить время и пересадить его…

Он говорил без умолку, словно намереваясь рассказать ей обо всем, что изменилось и что осталось прежним за те годы, что она спала глубоким сном.

Внезапно он кое-что вспомнил, и улыбка медленно проступила на его лице.

– Точно, чуть не забыл… – Он придвинулся к ней. – У нас появился новый член семьи.

Ляо Яфань дернула ручной тормоз. Быстро мчавшийся внедорожник резко затормозил, несколько раз качнулся и криво остановился на обочине.

Фан Му прошиб холодный пот. Не обращая внимания на гневные проклятия, доносящиеся из проезжающего мимо автомобиля, он повернулся к Ляо Яфань и прикрикнул:

– Ты что вытворяешь?!

– Сказала, не поеду, значит, не поеду! – Ляо Яфань не проявляла ни капли слабости. – Продолжай в том же духе, и я разобью твою машину.

Фан Му, стиснув зубы, попытался терпеливо уговорить ее:

– Все это время сестра Чжао искала тебя, она…

Ляо Яфань тут же пришла в ярость, особо не раздумывая, задрала ногу и пнула крышку бардачка, очень вовремя заевшую.

– Твоя взяла, – полностью признал свое поражение Фан Му. – Никуда не едем, довольна?

Однако Ляо Яфань, казалось, по-прежнему злилась и еще несколько раз ударила ногой по бардачку. Только тогда она, запыхавшись, молча уткнулась в окно.

Фан Му достал несколько влажных салфеток и поспешно вытер отпечатки обуви. Он вдруг почувствовал себя опустошенным. Достал сигарету, прикурил и небрежно бросил портсигар в центральную консоль. Ляо Яфань, однако, обернулась и бесцеремонно вытащила сигарету, умело ее прикурив.

Вскоре в салоне стало дымно. Фан Му посмотрел на Ляо Яфань, стряхивавшую пепел на коврик для ног, открыл окно, повернулся к ней и спросил:

– Домой?

Ляо Яфань ничего не ответила, продолжая рассеянно смотреть в окно. Фан Му проследил за ее взглядом и заметил небольшой супермаркет. Его вывеска, вероятно, спонсировалась компанией «Кока-кола»: человек на плакате глупо улыбался, держа в руках банку колы.

– Хочешь пить? – спросил Фан Му.

Спустя некоторое время Ляо Яфань негромко ответила:

– Да.

Фан Му отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, а Ляо Яфань добавила:

– Я хочу колу в банке.

Внедорожник мчался по шоссе. Фан Му держал в руках руль и время от времени поглядывал на Ляо Яфань, сидевшую рядом. Сейчас девушка была на удивление спокойна. Она смаковала колу маленькими глотками, словно это был дорогой напиток. Допив, надела на палец ушко от банки и задумчиво уставилась в пустоту.

Немного озадаченный, Фан Му спросил:

– Хочешь еще пить?

Ляо Яфань медленно повернулась, ее глаза были полны слез.

– Смотри… – Она подняла левую руку, на ее лице появилось мечтательное выражение. – Похоже на кольцо?

Прошла почти неделя с момента происшествия в средней школе Д., а расследование продвигалось медленно. По опыту предыдущих расследований убийств, после определения мотива можно было сузить круг подозреваемых и проверять одного за другим. Однако это дело выбивалось из ряда привычных. Реконструкция преступления, выполненная Ян Сюэу, получила одобрение, но никак не помогла следственной работе. Полиция выбрала «месть» в качестве одной из линий расследования и сосредоточилась на проверке людей, имеющих отношение к суициду Юй Гуана. Они также опросили других учеников, которые подвергались телесным наказаниям со стороны убитого, и их круг общения, но ничего не нашли. В исследовании соответствующих улик также не было значительного прогресса. Перьевая ручка, задачник и белая бумага формата А4 – предметы повседневного спроса, и выяснять их происхождение – все равно что искать иголку в стоге сена. Касаемо сейфа и цепи выяснилось, что такие сейфы производит компания из провинции Чжэцзян, они продаются во многих супермаркетах и магазинах канцтоваров, и на поиск покупателей потребуется время. Цепь, обнаруженная на месте преступления, была идентифицирована как поводок для собак, а места ее продажи разбросаны по всему городу.

Кроме того, отделение проявляло беспрецедентную небрежность в расследовании этого дела об убийстве. Большинство задействованных полицейских сами были родителями. А на Новый год и в другие праздники тем более нужно было приложить максимум усилий, чтобы «выразить признательность» учителям. Работа в полиции придает некоей смелости каждому сотруднику, но когда собственные дети подвергаются телесным наказаниям или несправедливому обращению со стороны учителей, им ничего не остается, кроме как проглотить свой гнев. Вот почему отношение полицейских к такому учителю, который подвергся жестокой мести за телесное наказание ученика, больше походило на злорадство, чем на безразличие. Некоторые полицейские даже говорили: «Какой смысл раскрывать это дело? Пусть эти ублюдочные учителя увидят, что бывает, когда они издеваются над учениками!»