— Анатолий Иванович, откуда у вас такие навыки? Я никак не могу вас зацепить.

Мерзликин ухмыльнулся:

— Поживите с моем в мире чистогана, дражайший!

Следак сузил глаза:

— Так все было плохо?

— Даже не представляете.

Контрразведчик задумался. Работку ему, конечно, подкинули аховую. Давно он не заполнял столько бумаг. Со времени расследования американской аферы с «полетами на луну». Первоначальный шок от невиданной новости сменился угрюмой озабоченностью. Если к «Оракулу» первому и саму яркому попаданцу его подпустили всего пару раз, то со следующими работать пришлось много. И люди среди них были разные. Кто-то замкнулся в себе, один отправился в дурку. Были и открытые антисоветчики, например, невесть как попавший сюда израильтянин. Вот, наверное, удивились «поисковики», когда обнаружили при нем паспорт синего цвета с надписями на иврите.

Этот же бывший журналист был интересен сам по себе. Эрудирован, очень хорошо образован, политически подкован, на уловки не поддается, на откровенные провокации так же. Но заметно, что СССР симпатизирует. Но это еще не факт, что станет сотрудничать. Просто детство этих людей из странного будущего пришлось как раз на семидесятые и восьмидесятые годы. По заверению «Оракула» вершину русской цивилизации. Потому даже израильтянин люто ненавидит так называемых «перестройщиков». Они отняли у него вполне сытое и понятное будущее.

— То есть вы считаете, что настоящее время и есть точка бифуркации?

— Примерно так, — ответил задумавшись Мерзликин. — Хотя многие считали, что все началось еще при Сталине, в конце его жизни. Не зря Хрущева приняло общество и партия. Если бы он был не свой, то его бы быстро отторгли. Видимо, сталинизм в том виде себя пережил. А держать общество постоянно на пределе репрессий невозможно. Жить так долго не получится.

— Вот как? — контрразведчику все еще было не по себе, что эти люди из будущего так легко оперируют историческими понятиями, о которых лучше лишний раз не заикаться. Он и сам девять лет назад воспринял известие о смене Кормчего с досадой. Дела надо делать, а не вождей менять на переправе.

— Никита — обычный ревизионист, но партии нанес такой удар, что она от нее никогда уже не оправится.

— Считаете, что Двадцатый съезд был не нужен?

— В таком виде скорее вреден. Ведь Хрущев и его соратники врали на каждом шагу.

Следак вскинулся:

— Любопытно.

— А вы как будто не знаете? Огромный минус в том, что при Никите Сергеевиче чохом реабилитировали всех. Вам ли не знать, что сажали не просто так. И большая часть осужденных сидела за дело. Только не всегда политическое.

— То есть невиновных не было?

— Они всегда есть. И в нашем будущем по оценкам правозащитников до десяти процентов сидельцев если и виновны, то не по той статье. Многие просто оказались не там и не в то время. А уж по бизнесу историй и вовсе не перечесть. Что такое рейдеры вам еще не рассказывали? Поднять статью деловому человеку как два пальца…

— Нет, не говорили, — контрразведчику стал по-настоящему интересен сидящий напротив попаданец. Язык подвешен, знает очень многое из подноготного будущего строя.

— Хотите, расскажу?

— Как-нибудь потом. Но я про рейдеров обязательно запишу себе в план. На этом пока все на сегодня.

— Когда с вами увидимся?

— Послезавтра. Завтра с вами будут работать другие товарищи.

Мерзликин задумался. Как они быстро все организовали! А ведь судя по некоторым моментам, первый человек сюда попал относительно недавно. От неразворотливой государственной машины подобного ожидать было нельзя. То есть тут точно спецслужбы и работают они наверняка «под крышей». Для большей эффективности. Анатолий был человеком осведомленным, например, о грязных делишках его корпорации. СБ набирала к себе людей разных, в том числе и нечистоплотных для грязных делишек.

— Договорились.

Передохнуть и осмыслить странную беседу не удалось. В коридоре его тихонько перехватил Евдокимов. Как здоровенный громила мог так беззвучно передвигаться!

— Толян, ну чё, отбрехался? До чего мутный тип, как наш особист в армии.

— Порядок в танковых войсках!

— О, наш человек! Может, тогда отметим встречу?

Анатолий пристально глянул на Ярослава. Непохож тот на мутного человечка. Все чохом видно. Рубаха-парень.

«Так, подожди!».

— Не ты случаем, попав в семидесятые, сразу на Севера подался?

Ярослав оконфужено отвернулся:

— Да бес в ребро вселился! Захотелось враз переиграть все.

— Но не срослось.

— Нас и тут неплохо кормят. Так чего, ты как?

— Я как народ, — заулыбался Мерзликин. Да ну его к черту эти серьезные разговоры. Тут такой хороший повод нарисовался. Вторая жизнь, развитой социализм, новая компания. Как такое пропустить возможно?

— Уважаю! Хоть один пацан нормальный в компании, булки не жмет. Споемся.

— Или сопьемся.

— Так печень новая. Отгулять лет десять и в ЗОЖ играться.

— Правильно мыслим, товарищ. Только как…

— Эту часть операции я беру на себя. В ужин и посидим. Тут особо не прижимают, если не перебарщивать и не буянить.

— А кто у нас такой буйный?

— Не поверишь, но израильтянин.

— Вот бы не подумал.

Они прошли в комнату Мерзликина. Евдокимов тут же полез в шкафчик, где лежали вещи «оттуда».

— Осталось что дельное по карманам? Нам выпивку запросто так не принесут.

— Сейчас посмотрю, — Анатолий обшмонал карманы. Добычей стала мелочь ввиду двух пятаков и ручка, подаренная на какой-то юбилей. Зажим для галстука золотой.

— Негусто. Я заныкал почти все, так себе тут обыскивают.

— Интересный у тебя был опыт.

— Помотало меня по молодости. Ручка, слишком дорогая для такого случая. Монет мало. Во, давай галстук! Он же импортный? Нужен он тебе?

— Да бери.

— По рукам! В полседьмого чтобы как штык в столовой!

Мерзликин подумал и решил сходить в душ. Только вышел оттуда, как мимо прошествовал Дмитрий с чайником в руках.

— Тебя одного ждем. Все собрались.

— Я сейчас!

Все и на деле сидели в столовой. В центре красовался тот самый чайник. Судя по хитрым взглядам собравшихся в нем был точно не чай.

— Абармит, тебя не дождешься!

Бурят выставил на стол две кастрюли и покосился в сторону чайника.

— Добегаешься, Яра.

— А чем они напугать меня могут? Я уже помер и снова в тюряге. Давай, не томи, закусь!

— Котлеты, макароны, подлива. Здесь хлеб и сыр. Нарежете сами.

— Спасибо тебе, братушка!

Разливали по обычным эмалированным кружкам.

— За нашего нового товарища по счастью!

Если сначала Анатолий сомневался, то сделав глоток, выпил норму полностью. Коньяк был мягким и ароматным.

— Хорош?

— Ага. Что за марка?

— Какой-то молдавский. Тут в военторге не задорого продают. Кому котлеты?

Продукт солдатского общепита выглядел аппетитным и оказался вкусным. Мяса в котлеты точно не пожалели. Прожарка в меру, даже с корочкой. Макароны подвели, но от советских солдатских много и не ожидали.

— Жаль, овощей нет, — сокрушался Илья. Дмитрий поддакнул:

— Я им сказал, обещали в обед давать салат. Но это же армия. Каша, суп, макароны.

— И еще картошка!

— Соображает! — поддержал Анатолия Ярослав. — Немало её небось в армии начистил?

— А я не служил. Но с армейскими много общался. На первой, второй и в Грузии.

— Это как?

— Журналистом был. Молодым, глупым и горячим.

— Эхма!

Все некоторое время молчали, также молчком приняли по второй.

Нарушил тишину Дмитрий.

— Чего сейчас вспоминать? Было и было! Нынче уже не будет!