— Восьмой уже.

Ну, ничего себе. Это сколько же я проспала?

— Как голова? — поинтересовался Димка. — Не болит?

— Пить меньше надо, Марьяночка, — укорил меня Фира.

Я вытаращила на него глаза.

— Главное — никогда не надо мешать водку с вином, — поддержал его Димка.

— Что вы несете-то?

— Ну, ты же всю ночь не спала, мучилась с перепоя, — делал мне страшные глаза Фира.

— Ну, это дело поправимое, — развеселился Петрович. — Сейчас рюмочку-другую, и болезнь сама пройдет.

— Это уже без меня, — обиделась я на своих подельников. — Вот гады! Мало того, что я пострадала за общее дело, мне, можно сказать, башку пробили, так они еще на моем горбу решили в рай въехать. Придумали отмазку, будто бы я проспала весь день с перепоя. А вы сами-то когда встали? — ехидно поинтересовалась я.

— Да... мы сегодня тоже что-то разоспались. — Фира сделал невинную морду. — Часов до двенадцати провалялись.

Я злобно на него покосилась и, присев к столу, начала обдумывать форму мести этим бессовестным «трезвенникам».

«Если они проспали семь часов, — стала я прикидывать, — то в таком случае сегодня вполне можно было бы и отчалить. Димка выспался — пусть попотеет за рулем. Впрочем, это недостаточное для него наказание. Что бы такое придумать?»

Меня вдруг осенило.

— Фира, — пропела я сладким голосом, — мама приглашала встретить Новый год в Париже. Как жаль, что ты не сможешь с нами поехать.

Я попала в точку: у Фиры вытянулась физиономия, а Димка, гад, заржал.

— Не злись, Марьяша. Выпей лучше чаю и поешь чего-нибудь. Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую!

После чая с баранками мне стало совсем хорошо. Теперь не терпелось узнать, что же находится в найденной нами шкатулке. Уж конечно, не золото и бриллианты, да нам этого и не надо. Но вот есть ли там что-нибудь, что подтверждало бы Димкино происхождение? Жаль, что нельзя было спросить об этом при Петровиче, а он все крутился в доме и никуда не выходил. Я бросала вопросительные взгляды то на Димку, то на Фиру, но те не обращали на меня никакого внимания.

— О, Митрич объявился, — возвестил Фира.

В окно было видно, как по тропинке к дому дефилировал Митрич с очередной корзинкой грибов.

— Наверно, сегодня на ужин опять будет картошка с грибами, — засмеялась я.

Петровичу эта мысль явно пришлась по душе, и он радостно крякнул.

Митрич вежливо постучал в дверь, поставил корзину с грибами у входа и, чинно поздоровавшись, проследовал к столу.

— Иду я сегодня по лесу, — начал он без предисловия, -— утречком, как проснулся — сразу в лес... за первыми грибочками. Так вот, иду, грибы собираю, много уже насобирал и вдруг вижу... сундук под деревом стоит. Ничего себе, думаю... Вчера здесь проходил — не было сундука, а сегодня нате вам, появился.

Фира, я и Димка превратились в слух. Митрич даже несколько смутился от такого неожиданного внимания.

— Ну, и что же сундук? — подбодрил его Димка.

— Сундук как сундук, весь в плесени, а рядом мундир валяется, в общем, форма какая-то. Нынче такой что-то не видать. Уж какие-такие войска, и не придумаю.

Мы незаметно переглянулись: «Не иначе, это наш сундук».

— Очень интересные вещи рассказываете, Степан Дмитриевич, — сказал Димка. — А мы ведь здешних лесов и не видели совсем. Неплохо бы прогуляться. Как думаешь, Марьяша?

— Да, хотелось бы подышать свежим воздухом. — Я приготовилась бежать и дышать прямо сейчас. Очень мне не терпелось узнать, в каком таком лесу валяется наш сундук.

Однако Митричу такой поворот событий не пришелся по вкусу. Он-то ведь в гости пришел, грибы принес, а мы, видите ли, на прогулку засобирались. Димка правильно оценил ситуацию и, подмигнув Митричу, предложил следующую программу: Петровичу — заняться приготовлением ужина, Фире — сбегать в магазин и прикупить чего-нибудь подходящего... а Митричу — сопроводить нас в лес и показать окрестности.

Настроение в обществе резко пошло вверх. Петрович с Фирой засуетились вокруг грибов, а нам велели долго не гулять и поскорее возвращаться к ужину.

Пока старики возились на кухне и нас не слышали, Димка тихо сказал:

— Послушай, после того, что случилось, я не считаю нашу поездку милым приключением. Посиди-ка ты лучше дома. Мало ли что там может быть? Тебе и так уже досталось.

— Если ты так думаешь, то зачем же берешь с собой Митрича? Его здоровье тебя не заботит? — Я решительно мотнула головой. — Нет уж, я пойду с тобой.

Митрич выскочил из кухни, нетерпеливо топтался у порога. Весь его вид красноречиво говорил: «Раньше выйдем — скорее вернемся».

— Ладно, — согласился Димка, — не будем терять времени. Идемте.

Вместе мы вышли из дома, и Митрич отнюдь не прогулочным шагом припустился впереди нас. Оно и правильно — гулять, так гулять.

— Степан Дмитриевич, а далеко ли до того места, где вы сундук видели? — спросил Димка.

— Нет, недалече, сразу за речкой.

— Давайте туда прогуляемся.

— Так зачем же так далеко идти? — удивился Митрич. — Давайте здесь погуляем.

Димка усмехнулся.

— Думаю, что ужин будет готов не раньше, чем через час, — мы как раз успеем вернуться.

— Да? — Старичок с сомнением покосился в нашу сторону. — Ну, ладно, тогда пошли. Но только быстро!

Мы рысцой припустили в сторону леса, но через пятнадцать минут такой прогулки я поняла, что чувствую себя еще не совсем хорошо. Опять закружилась голова, я начала задыхаться. Димка заметил, что я уже едва передвигаю ноги, и посоветовал Митричу сбавить темп.

— Мы же гуляем, — крикнул он, — а не кросс бежим по пересеченной местности. Куда так торопиться?

Но, к моей радости, оказалось, что мы уже пришли.

— Вот это место, — Митрич указал на две сросшиеся березы впереди.

— А где же сундук? — спросил Димка.

— Тама должон быть.

Митрич проворно двинулся вперед, мы — за ним.

— Вот он, — радостно закричал старик, указывая на наш сундук, то есть на сундук, который мы вытащили из подвала, а у нас его бессовестным образом сперли да еще мне по голове надавали.

Сундук был вскрыт и... совершенно пуст. Рядом на траве лежала только черная форменная куртка или, скорее, пиджак, или не знаю, как правильно сказать. Но я видела в кино: такие куртки носили до революции то ли гимназисты, то ли студенты. Может быть, это университетская форма дедушки Дмитрия? Димка положил куртку на сундук и, присев на корточки, задумчиво уставился на нее. Митрич недоумевал, зачем мы теряем драгоценное время возле какого-то старья.

— Я похожу здесь рядом, грибы поищу, — сказал он. — Чего время зря терять.

Как только старик скрылся за деревьями, я тут же пристала к Димке с расспросами.

-— Димыч, — присела я рядом на Траву, — ну, что там в шкатулке-то? Есть какие-нибудь документы?

— И да, и нет.

— ???

— Там письма дедушке от сестры и родителей, его записная книжка, диплом об окончании университета...

— Что же он диплом-то оставил? Все-таки высшее образование...

Димка покачал головой.

— Ты вспомни, какое время-то было... Те «новые русские» с гордостью заявляли: «Мы университетов не кончали!» Не в почете было иметь высшее образование.

— Ну Бог с ним, с дипломом. — Я махнула рукой. — Но разве все это не документы? Разве все это не говорит о том, что ты тот самый Воронцов?

— Это говорит о том, что нам здорово повезло, что у нас и шкатулку не украли. В принципе любой человек, имея в руках письма, фотографии и все такое прочее, может с таким же успехом доказывать, что именно он граф Воронцов. Понятно? — И Димка вернулся к созерцанию пиджака или кителя... как его там.

Я постояла, посмотрела и решила походить вокруг. В кино все преступники обязательно оставляют на месте преступления какие-нибудь улики.

Я стала кружить вокруг Димки и сундука, постепенно увеличивая радиус осмотра.

— Димыч, подойди-ка, — позвала я, — посмотри, что я нашла.

Димка поднялся с земли и направился в мою сторону.