– Да. Мне от вас ничего не нужно. Не всё в этой жизни продаётся.

Мужчина усмехается, но, к моему удивлению, соглашается.

– Хорошо. Тебя отвезут домой.

Ошарашенно смотрю на него. Вот так просто? Я свободна и больше от меня ничего не будут требовать?

– Могу идти?

Мне страшно поверить, что я свободна. Кажется, будто есть какой-то подвох, но я его не замечаю.

– Иди.

Словно нас кто-то подслушивал, распахивается дверь. На пороге комнаты появляется ещё одна «тень» и с вежливой улыбкой сообщает:

– Светлана Витальевна, я вас провожу.

Бросаю ещё один взгляд на хозяина дома, но он ничего не говорит, лишь едва заметно шевелит рукой, указывая ладонью на выход. Мне большего не надо. Подхватываю рюкзачок и спешу убраться из этой комнаты и дома.

– До встречи, Света, – летит в спину.

И я запинаюсь о собственную ногу.

Липкий страх опутывает меня. Не даёт свободно вздохнуть.

Хочется обернуться и уточнить, что мужчина имеет в виду, – он же отпустил меня! Но вместо этого трусливо заставляю себя сделать шаг вперёд. Сбегаю, пытаясь успокоить себя мыслью, что это была лишь вежливая фраза.

Женщина провожает до выхода из дома, где меня уже ждёт мужчина, что привёз в этот дом. Он сопровождает до машины, открывает дверь. На этот раз аккуратно помогает забраться в огромную машину, а не грубо запихивает, как это было у торгового центра. Дверь закрывается. Щелчок блокировки. Прикрываю глаза и начинаю молиться, чтобы всё безумие сегодняшнего дня закончилось и я оказалась дома.

Звонок моего телефона возвращает в реальность. С осторожностью смотрю на водителя, но он никак не реагирует, поэтому я решаюсь ответить на вызов.

– Да, Инга? – с настороженностью спрашиваю я.

– Свет, ты скоро? Можешь в магазин зайти? У нас опять молоко закончилось.

В голосе сестры удивление звучит вместе с виной. Она у нас как маленький котёнок и может литрами пить молоко. И каждый раз, когда оно заканчивается, Ингусик искренне удивляется этому факту.

– Хорошо.

От короткого разговора с сестрой на душе становится легче. Когда подъезжаем к знакомому району, называю водителю адрес.

– Мне велено доставить вас по другому адресу.

Неужели они и мой домашний адрес успели узнать? Разве такое возможно в реальной жизни?

– Пожалуйста, мне в магазин надо.

На самом деле я боюсь, что кто-то из соседей увидит, на какой машине я приехала, и расскажет маме. Я же потом не объяснюсь.

– Пожалуйста, – жалобно молю я. – Какая вам разница, куда меня отвозить?

– У меня приказ.

От отчаяния бью ладонью по сиденью.

– Вам так сложно остановиться на несколько домов раньше?

Мужчина не отвечает, но начинает нажимать на кнопки передней панели.

– Да, – раздаётся незнакомый голос в динамике.

– Девушка просит высадить её около магазина.

– Хорошо. Сопроводи в магазине, а потом доставь до дома.

– Нет! Меня же отпустили!

Но по тихой музыке, что снова зазвучала в салоне, понимаю: меня не услышали. Точнее, не захотели услышать.

Водитель подчиняется приказу. Покидает вместе со мной автомобиль и идёт в магазин. К счастью, держится на расстояние чуть позади, лишь на кассе приближается и расплачивается. Рвущиеся наружу возмущения проглатываю. Бессмысленно. Он всего лишь выполняет свою работу. Чужие приказы. Мне даже становиться жаль этого мужчину.

Дома меня встречает Инга. Счастливая ныряет в холщовую сумку, вытаскивает пачку молока и замечает упаковку любимого печенья.

– Можно?

И столько неверия во взгляде, что до щемящей боли в груди становится обидно.

Она же совсем ещё ребёнок, которому хочется играть в куклы, есть вкусняшки, а для нас теперь даже простое печенье – лишняя трата. Так было не всегда. Раньше мы жили, как и любая семья. Не в роскоши, но и не считали каждую копеечку.

Мама работала в школе, а отчим на заводе. Я же была полностью сосредоточена на учёбе. Всё изменилось в одно мгновение: отчим с Ингой ездили в деревню проведать бабушку. В тот день я должна была ехать с ними, но накануне ночью поднялась температура, и я осталась дома. Дядя Володя и Инга уже подъезжали к Москве, когда один из водителей решил пойти на обгон и не справился с управлением. Прямого столкновения было не избежать. Дядя Володя погиб на месте. Ингу зажало металлом автомобиля, и её долго не могли вытащить. Маму попросили уволиться почти сразу из-за частого отсутствия на работе.

Так мы остались одни. Без денег и с горем в семье.

Работу мы с мамой нашли быстро. Я работаю подсобным рабочим в элитном бутике одежды, мама – продавцом на кассе, а после закрытия магазина она подрабатывает уборщицей. За прошедшие полтора года мы научились справляться с новой реальностью. И если справились тогда, то и сейчас сможем. Без помощи всяких богачей поставим Ингу на ноги.

– Да, – улыбаюсь я сестре, – зайчик пробегал и просил передать тебе.

Инга смеётся и тянет руки с молчаливой просьбой обнять её. Она у нас всегда была ласковой, а после аварии стала просить ещё больше внимания.

Мы с сестрой пьём чай, когда мне звонят с работы.

– Алло? – с волнением в голосе отвечаю я.

Мне редко звонят, а после сегодняшнего дня сразу думаю, что что-то случилось. И оказываюсь права.

– Светлана, – звучит холодный голос управляющего магазина, – завтра к открытию вы обязаны приехать!

– Но завтра не моя смена. У меня зачёт.

– Тебя приглашают не для работы, а для разговора. В твоих же интересах явиться, иначе дальнейший разговор будет с полицией.

Больше ничего не объясняя, управляющий сбрасывает звонок. А я сглатываю ком в горле и из последних сил сдерживаюсь, чтобы не разреветься от обиды и злости на сегодняшний день.

Ночью я практически не сплю. Верчусь с бока на бок и всё пытаюсь угадать, что могло произойти. Управляющий добился своего – угроза полицией подействовала на меня, потому что прогул зачёта меня не пугает. Подумаешь, рискую остаться без стипендии. Главное – избежать проблем с законом. Да и работу не хочется терять.

С мыслями, что я ничего плохого не сделала и произошло недоразумение, я еду на работу. Даже позволяю себе надежду, что быстро поговорим и я успею на зачёт. Но разочарование настигает сразу, как захожу в кабинет.

– Присаживайся. Вчера после твоего ухода мы обнаружили крупную пропажу из новой коллекции.

– Но я ничего не брала!

– Я тебе предлагаю расстаться по-хорошему. Увольняешься сама, и мы не заявляем о краже. Даже не будем настаивать на возвращении вещей, только не рассчитывай получить расчёт.

Управляющий подталкивает ко мне чистый лист бумаги и ручку.

– Не глупи, Света. Или увольнение по собственному, или реальный срок за воровство.

Пальцы дрожат, когда беру ручку и начинаю писать под диктовку заявление об увольнении. Злюсь на судьбу. Сначала сумасшедший мужчина с его предложением, теперь увольнение. Как же всё не вовремя. Ещё и со стипендией могу распрощаться.

Ну уж нет. Если сейчас поспешу, то смогу успеть на зачёт и тогда не лишусь стипендии.

Подрываюсь со стула, готовая бежать, но управляющий задерживает меня, когда я была уже в дверях.

– Свет, учти, если к нам обратятся за рекомендациями, то я расскажу правду.

– За что вы так? Я же хорошо работала всё это время.

– Ты вроде бы спешила, – уходит мужчина от ответа, утыкаясь в ноутбук.

– Урод, – шепчу я сквозь стиснутые зубы.

Не забываю хлопнуть на прощание дверью.

– Наконец-то тебе дали пинка под зад, – говорит Ирина, красуясь перед зеркалом. – Я же говорила, что ты не задержишься здесь.

Она достаёт тюбик помады, показательно снимает красивый колпачок, чтобы я наверняка заметила дорогой бренд. Выкручивает помаду и скользит ей по своим искусственным губам, делая их визуально ещё пухлее.

Мы с Ириной друг друга невзлюбили сразу. Мне не нравится её высокомерие по отношению к остальным девочкам и иногда к клиентам. Она всегда вела со мной так, будто моя начальница.