– Раздевайся, жена! – сурово произнес молодой князь, как только резная дверь в княжескую опочивальню закрылась.

– Не-а! – помотала я головой, бряцая нитками жемчуга и украшениями.

Я стояла посреди палаты, в которой горели толстые свечи. Их огонь отражался в драгоценных камнях, которыми был расшит княжеский нарядный кафтан.

Тряхнув длинными светлыми волосами, князь сощурил глаза цвета меда, а потом горделиво откинул голову, глядя на меня.

– Милана, ты – жена моя! Ты обязана подчиняться мужу, – произнес князь с нажимом, скрипнув половицей. Его тяжелая поступь заставила меня сделать опасливый шаг назад. – Не ты ли сама хотела за меня замуж?

Ну, во-первых, жена я ему примерно несколько часов, но за эти несколько часов я натерпелась так, что ну его в баню! Кто мог подумать, что лужа на кафеле и скользкие китайские тапки вступят в преступный сговор, чтобы выдать меня замуж в другом мире?

– Я… я… – начала я, поднимая брови. – Я даже не Милана. Я вообще не знаю, как здесь очутилась. И замуж я точно не хотела!

– Не силой же тебя брать? – усмехнулся князь, пока я пыталась соблюдать дистанцию. – А ведь сама знаешь. Наследник нужен.

– Эм… – протянула я. – Поздравляю. Главное, что есть, что наследовать. Но можно как-то без меня…

Внезапно князь рассмеялся.

– Ну и скромная же ты, княгиня, – заметил он, подходя ближе. Его рука коснулась моих украшений, которые словно сережки спадали с головного убора на плечи. – Такую и хотел…

Голос его стал тише, а я сделала глубокий вдох.

– Чтобы никого кроме меня не видела, – улыбнулся князь, а я поняла, что меня раздевают. – Чтобы только моей была. – Ну что ты глаза прячешь?

Я попыталась отвести взгляд, лихорадочно соображая, куда бежать. Я, конечно, была бы не против пококетничать с таким красавцем.

От него исходила какая-то странная аура. Он словно давил ею. Золото немного растрепанных волос струилось на широкие плечи. Взгляд у него был тяжелый, но при этом наполненный умом и решительностью. О таких мужчинах мечтают женщины, таких могучих красавцев видят в битвах, испытывая при этом какой-то невнятный трепет и волнение. «Он сможет защитить!», – проносится в голове, когда взгляд скользит по его могучей фигуре. «Он знает, что он делает!», – снова проносится в голове, когда видишь его твердую походку. Черты лица у него были красивые, крупные, мужественные. Я бы даже сказала – волевые. Брови были не светлые, а темные. От каждого жеста веяло какой-то богатырской силой. Но нрав у него был явно крут, в чем я уже немного убедилась. Стучать кулаком по столу он умел. Особенно, если в кулаке сжат тот, кто посмел сказать слово поперек.

Такому я бы даже разрешила бы себя домой проводить! Может, хоть он знает, где мой дом?

Но резкий переход от «здрасте» к «раздевастея» я читала только в криминальной хронике. Некоторые маньяки пошли еще дальше и использовали удар тяжелым предметом по голове в качестве приветствия и комплиментов. Статистика показывала, что один удар по голове заменяет сразу три свидания, два букета цветов, поход в кино и поцелуи под подъездом.

– Не надо, – занервничала я в его объятиях. Меня упорно двигали в сторону кровати.

Рука провела по моим волосам, словно приглаживая их.

– Не бойся меня, – послышался обжигающе страстный шепот. – Наглядеться на тебя не могу…

– А можно меня не… – начала я, пытаясь вырваться. Я трепыхалась, как воробей, понимая, что сильные мужские руки становятся все настойчивей.

– Ну, не бойся, сердце мое, – прошептал князь, как вдруг… рухнул на пол.

Я отпрыгнула и оторопела.

Прошла пара секунд. Князь лежал на полу. Так меня еще никто не соблазнял. Это что? Новая тактика?

Я растерялась, боясь шелохнуться. Мне что? Надо как-то проявить себя? Или там пококетничать?

Недолго думая, я решила пококетничать ножкой, легонько трогая лежащего князя. Видимо, не проняло. «Нет, нет, нет!», – отогнала я в голове странную мысль. – «Да он вон какой здоровый лоб! С чего ему…».

Совесть заставила меня присесть.

– Эй… – прошептала я, легонько дотрагиваясь до его плеча. Золотые кудри разметались по алому кафтану. – Ку-ку!

Осторожно, терзаемая сомнениями, я попыталась его перевернуть. Мало ли! Вдруг человеку стало плохо от красы моей неземной!

Я посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Я сейчас напоминала какую-то куклу. В белом платье, с кучей жемчуга с висячими тяжелыми сережками, похожими на уточек. Не сказать, что мисс мира. Но тоже очень даже ничего. Только головной убор какой-то дурацкий. Словно плоскую расшитую драгоценностями шапочку обмотали белой тканью, понавешав на нее половину сокровищницы.

Но я была уверена. Это не я! Я подняла руку, глядя на сверкающие перстни. Девушка в зеркале сделала тоже самое.

– Приехали, – выдохнула я, возвращаясь к князю.

– Князь, вставай, – произнесла я. – Не такая уж я и красивая, чтобы в обморок падать! Так, а это точно обморок? Может он- пьяный?

Я присела и принюхалась. Нет, вроде. Прощупав пульс, я поняла, что пульса нет.

– Мама!– дернулась я, пытаясь сделать князю искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

– Слушай, – прошептала я, ритмично давя ему на грудь. – Я трупы в жизни не видела. Не хочу, чтобы ты был первым!

С усилием я пыталась привести его в чувство, а потом припадала ухом к его груди.

Внезапно в дверь вошла знакомая старушка, а я дернулась.

– Батюшки! – опешила старуха, забегав вокруг. – Неужто … помер? Если помер – это плохо!

Я слезла с князя, глядя на его безвольную руку, унизанную перстнями. Бабка суетилась вокруг него, прислушиваясь к его дыханию.

– Помер, – произнесла она странным голосом, а я округлила глаза. – Князь-то наш помер!

Он вскочила, заметалась по комнате.

– Быстро руку режь и простыню мажь! – скомандовала бабка, суетясь и причитая. – Иначе, нам конец!

Руку резать? Для чего? Я пока что не понимала всего происходящего. Мне вот с самого утра мало было понятно!

– Режь, давай! – простонала бабуська, доставая у князя кинжал. Я вздрогнула при мысли, что придется сделать надрез. – Да так, чтобы не видно было! Быстро! Давай, голубушка!

Я прикидывала, что мне не жалко. И решила, что ногу не так жалко, как руку, поэтому закатала платье, под которым ничего не было, и стала ковырять ранку. Кровь выступила, а бабка обрадовалась и схватила простыню, вытирая ею кровь.

– Ну, все! Кажись, поспели! – выдохнула она. – А теперь кричи! Громко! Помогите!

– Помогите!!! – закричала я. – Помогите!!!

Бабка бросилась к двери, а потом громко хлопнула ею и влетела обратно, в голос запричитав: «Ой, батюшки! Что ж енто делается! Князь занемог! Ой!».

Ее крики подействовали, словно магия. Послышался топот ног, а я дернулась, когда дверь распахнулась, и в нее влетели незнакомые мне люди. Завидев, красавца – князя на полу, они побледнели, переглянулись и стали орать, окружая его.

– Ой, бедная девонька, – нараспев причитала бабка, прижимая меня к себе. – Перепугалась…Ну ничего… Все образуется…

Я надеялась, что его сейчас спасут. Честно надеялась. Я сегодня такое видела, что в голове до сих пор не укладывается! А вы говорите, магии нет! Если нет, тогда что это было там, в лесу?

Князя осматривали со всех сторон, а потом какой-то бородатый мужик поднял на нас глаза и произнес испуганным голосом.

– Князь мертв!

Первое, что я услышала, когда где-то замаячил свет в конце туннеля, был старушечий голос:

– Беда-а-а…

Я открыла глаза и стала различать силуэты людей.

– Горе -то какое! Невеста сомлела! Примета -то плохая! – послышались озадаченные голоса надо мной.

Я дернулась и села, с ужасом осматриваясь.

Это был какой-то сон. Иначе, как объяснить то, что я пять минут назад точно была в своей квартире по адресу микрорайон Южный, улица Энгельса, дом семь, квартира одиннадцать…