Виктор, несмотря на растущую тревогу, оставался в неведении относительно подлинной природы сожительства Марка и Райана. Он пытался разузнать, задавал вопросы, но встречал холодную стену. Марк лишь отмахивался, пряча в себе причины своего выбора, закрывая друга от тех истин, которые могли разрушить их доверие.

На этот раз, сидя на уроке математики, Марк чувствовал себя словно на пороге катастрофы. Не задачи на доске занимали его мысли – нет, они были направлены на ту самую блондинку, которая всегда сидела неподалёку. Её присутствие, казалось, выворачивало его душу наизнанку, захватывало весь его разум. Один её взгляд был способен сбить его с привычного ритма, а сердце начинало биться так, что становилось трудно дышать. Он чувствовал, как его собственное тело не подчиняется ему, как руки дрожат, а мысли путаются. Её отсутствие на этот раз сделало этот день ещё более невыносимым. Пустое место рядом било тревогу, загоняя его в водоворот тревожных мыслей.

Теперь все его предположения и страхи разгорались ещё ярче. Он отчаянно пытался представить, что могло с ней случиться, и ни один из сценариев, что мелькали у него в голове, не приносил ему облегчения. Её отсутствие стало для него новой пыткой, тревожащей и неотступной.

Его мысли прервал знакомый голос:

– Привет, Марк, – прозвучало рядом. Это был Элайджа Рэйвенкрофт.

Элайджа Рэйвенкрофт был одним из тех людей, о которых говорят с восхищением и завистью. Его популярность в школе не была случайностью – воспитанный, вежливый, всегда готовый помочь, он привлекал к себе внимание не только своим умом и успехами, но и внешностью. Каштановые волосы и темно-зеленые глаза моментально цепляли взгляды, заставляя многих девчонок вздыхать от восторга. Его харизма была столь сильной, что среди учеников ходили слухи, будто он – воплощение Аполлона. Элайджу это лишь забавляло, хотя иногда и раздражало. Несмотря на всеобщее обожание, он оставался удивительно скромным.

Но за этой скромностью скрывались выдающиеся достижения. Элайджа успел поработать с крупнейшими мировыми брендами, сняться в кино, победить на престижном кулинарном шоу, посетить десять стран, завоевать золотую медаль в стрельбе из лука и даже предотвратить теракт в Нью-Йорке – и все это за одно лето. Это звучало невероятно, но все это было правдой. Единственная черта, которая выделяла Элайджу среди сверстников, – его скромность. Он всегда занижал свои успехи, называя их «удачей» или «недостаточно значимыми», хотя в глазах окружающих он был безупречен.

– Привет, Эл, – Марк слегка удивился, что Элайджа решил заговорить с ним. В последний раз они общались до поездки Элайджи в Париж, где тот работал над рекламной кампанией для Dior. – Как ты?

– Не слишком спокойно, – ответил Элайджа, его голос выдавал напряжение. – Я хотел с тобой кое о чем поговорить. Ты ведь был там, когда нашли Кортни Уильямс?

Марк кивнул, не понимая, куда ведет разговор.

– Скоро выборы президента школы. У меня хорошая рекламная кампания и все настаивают, чтобы я стал президентом, но я не уверен, что правильно поступаю, – Элайджа явно нервничал, что для него было совсем нехарактерно. – Прошу, скажи, правильны ли мои решения?

– Почему ты спрашиваешь именно у меня? – удивился Марк.

– Мы ведь друзья, к тому же ты всегда даешь честные советы, – Элайджа с трудом скрывал раздражение. – Ты прямолинейный, и я ценю это. Ты никогда не говоришь пустых слов, всегда держишься моральных принципов. Так что, как думаешь, я правильно поступаю?

– Кто еще баллотируется? – спросил Марк, стараясь разобраться в ситуации.

– Парень, на год нас старше. Никто о нем ничего не знает. Нет ни кампании, ни поддержки, кроме того, что он был парнем Кортни.

– Парнем Кортни? – Марк был шокирован. – Кто он?

– Зак Нойер. О нем почти ничего не известно, кроме имени. Думаю, он решил выдвинуться, чтобы почтить ее память.

– Ну, ты все равно поступаешь правильно, – сказал Марк, чувствуя, что разговор начинает его утомлять. – Если Зак станет президентом, это не облегчит ему боль. С этой утратой нужно справляться иначе. Ты был правой рукой Кортни, и никто не скажет о тебе ничего плохого.

– Ты прав, – Элайджа заметно расслабился. – Спасибо. Твои слова всегда помогают.

Марк кивнул, но в его глазах Элайджа оставался слишком идеальным. Эта безупречность делала его невероятно скучным.

После математики был урок физкультуры – предмет, который Марк терпеть не мог. Но сегодня он начался с приятного сюрприза: тренера заменял молодой стажер, и вместо скучных упражнений класс играл в баскетбол. Виктор и Эйдан, его друзья, носились по залу, как сумасшедшие, выкрикивая шутки и радуясь каждой забитой корзине. Это был их любимый спорт, и они наслаждались каждой минутой.

Марк же сидел на скамейке, наблюдая за происходящим с легкой скукой. Спортивные игры всегда казались ему пустой тратой времени. Шахматы – вот где можно было по-настоящему мыслить. А еще стрельба и фехтование – дисциплины, где важны мастерство и концентрация. Там, на арене или стрельбище, ему не было равных. Но баскетбол? Бросать мяч в кольцо, носиться по залу? Это совсем не его стихия.

– Маркуш, почему ты сидишь один на лавочке? – раздался ее знакомый голос. Меган подошла к нему, улыбаясь в своей фирменной манере, полная энергии и жизненной силы. Она выглядела безупречно: длинные светлые волосы, идеально уложенные в крупные локоны, и взгляд, способный пробить насквозь.

Марк вздохнул, ощущая ее приближение еще до того, как она заговорила. Меган Мур имела удивительное умение появляться в самые неподходящие моменты, и всегда с каким-то скрытым намерением. Их отношения были сложными и напряженными. Она любила провоцировать его, нарушать границы, и хотя он ее не любил, ее постоянное внимание и манипуляции были непрерывным источником раздражения.

– Чего тебе нужно? – спросил Марк, не скрывая раздражения. В его голосе звучала усталость, словно он был готов к очередной ее попытке дразнить и манипулировать.

Меган не отступала, ее улыбка только расширилась. Она шагнула ближе, и ее присутствие стало еще более навязчивым.

– У меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать, – произнесла она, ее голос был полон намеков и интригующей тайны.

Марк, чувствуя, что ее предложение скрывает что-то большее, напрягся. Меган Мур умела играть на его слабостях, и ее ловушки никогда не были простыми.

– И что именно? – ответил он, стараясь скрыть свою настороженность.

– Пойдем в раздевалку, и я все покажу, – ответила она с легкой улыбкой, которая только усилила его подозрения.

– Я не собираюсь идти в женскую раздевалку, – резко возразил Марк. – И уж тем более не стану идти с тобой.

Меган немного склонила голову, ее улыбка стала еще более игривой.

– Ну, тебе стоит подумать. Моя мама привезла для тебя чипсы ограниченной серии. Со вкусом лайма и паприки. Говорят, что это невероятное сочетание, – она говорила это так, как будто сама находилась на грани большого откровения.

Марк, не скрывая своей заинтересованности, взглянул на нее. Чипсы, о которых она говорила, были действительно редкими и ценными, но он все равно был настороже. Как и ожидалось, он не устоял перед заманчивым предложением.

– Чипсы? – Марк от удивления приподнял брови. Его интонация выдавала сомнение, но в глазах читалось нечто большее. Несмотря на его репутацию стойкого и уравновешенного юноши, в этот момент он был явно уязвим. Меган знала, что в его мире чипсы – это не просто закуска, а настоящая слабость, как у детей – любимая игрушка. – Ты думаешь, я пойду за ними куда угодно?

Она все-таки затащила его в женскую раздевалку, используя чипсы как приманку. Как только дверь захлопнулась, Марк почувствовал, что оказался в ловушке. Меган, ее глаза искрились хитрой радостью, достала ключи и с тихим щелчком заперла дверь. В ее улыбке пряталась некая угроза, предвестник предстоящих неприятностей.

Она провела Марка к своему шкафчику и, с наслаждением, открыла его. Внутри блестели пачки чипсов, которые казались не просто вкусной закуской, а почти священным артефактом для него. Его взгляд был прикован к ним, и он почувствовал, как его руки сами тянутся к лакомствам, словно под гипнозом.