Целитель на секунду вспыхивает, но даже ничего не произносит.

Подбегает Степанов.

— Что с ним? — требовательно смотрит на Кошкина.

— Наведенная кома, — пожимает плечами Борис. — Как и что там произошло — не скажу. Имею право. Но для купирования последствий, требуется помощь целителя не ниже первого класса, а лучше вне категорий. Иначе он останется инвалидом. И желательно в течении месяца. Повреждения там серьезные, целитель классом пониже, — смотрит на Саввву, — скорее всего, только зафиксирует ситуацию навсегда.

— А зачем вы его, — безопасник кивает на целителя, — тогда остановили?

— Я удовлетворен, — спокойно констатирует Кошкин. — Да и вы мне теперь сильно должны, и я не забуду. Долг стребую. Вам же нужен повод для торга. Кроме того, — на лице на мгновение появляется мрачная улыбка, — откат в способностях для него теперь неминуем. Ранга на два примерно. — Переводит взгляд на ректора. — Как он там говорил — Бездна? Вот она и есть.

— Опасное знание, господин Кошкин. — безопасник что-то для себя взвешивая смотрит на преподавателя.

— Нет. — Борис даже не считает нужным что-либо объяснять. — Даже не надейтесь. Вы не сможете это использовать.

— Не боитесь мести, когда он проснется? — кивает на ректора безопасник.

— Господин Степанов, — поджимает губы Кошкин. — Это дуэль, а не драка в подворотне. Мстить за ее исход — невместно. Вы-то должны знать. Но да, врага я получил, но знаете ли, меня это не беспокоит. Он не первый, не последний, и точно не единственный. Да и был он уже им, просто я об это не знал.

— Вы в порядке, Борис Васильевич, — констатирует второй целитель, закончивший диагностику. — Сильное истощение, ссадины, но ничего серьезного.

— Да, спасибо. — Кошкин благодарит целителя. Оглядывается. Подбегает Рыжая.

— Пойдем? — без сочувствия, просто как физическую помощь протягивает руку магиня. Борис кивает, и слегка опирается на валькирию. Все же идти ему сложновато.

Вдвоем уходят с арены. И если бы Борис мог бы посмотреть на Клавдию внимательнее, то может он не пропустил бы пару торжествующих искорок в глазах женщины. Впрочем, они почти сразу же пропадают.

Меня выбрасывает из видения. А вся тревожность пропадает на корню.

— Спасибо, — чувствуя себя слегка неуютно, говорю магу. — Мне было интересно. Я так могу научиться?

— Не знаю, — пожимает плечами маг. — Не у меня точно. Мои духи тебя боятся. Контракта с ними не будет — не твой Путь, наверное. А сможешь или нет — никто не знает. Пробуй — Дорог много. Ты свою тревогу нашел?

— Да, — задумываюсь, — немного не понимаю почему видел именно это, но тревожность сразу же исчезла.

— Ничем не помогу, — опять пожимает плечами маг. — Дух доволен, но не делится видениями. И второй раз тебе помогать не хочет. Так что сам разбирайся почему так.

Киваю. Других вариантов и близко нет.

Поднимаюсь на ноги. Легкая слабость в принципе объяснима. Магии умудряюсь прокачать довольно прилично, так что легкое тянущее ощущение в груди вполне приемлемая плата за новый опыт. И ведь интересный.

Выхожу в кают-компанию. Как раз подхожу к концу разговора Матвея и главы перегонной команды.

— Вот и хозяин, — кивает мне Матвей.

Клим очевидно не ожидал увидеть на дирижабле представителя Шестой Тайной, и от черного мундира Матвея он себя чувствует несколько неуверенно. Слова про безопасника сначала он воспринял как-то по-своему, похоже.

— Мы с господином Максимом уже познакомились, — почтительно отвечает он безопаснику.

— Макс, ты не против, если я на твоем корабле капитана османов допрошу? — уточняет Матвей. — Я спрашиваю, потому что мне нужно сделать паузу, а тут это было бы комфортнее, — кивает на дверь.

— Да, в общем, не против, только давайте это вы сделаете по пути, а? — Клим удивленно на меня буквально вытаращивает глаза. Видимо с его точки зрения, ставить условия черным мундирам что-то из разряда героических, а может глупых поступков. Примерно так трактую изумление в фоне. Но молчит.

— Пойдет. Все равно отдыхать надо. И в Смоленск-2 скорее всего нужно будет заезжать. — безопасник на удивление спокоен, даже расслаблен. — Пара часов спокойствия — это подарок.

Приходит вызов Матвею на переговорник.

— Да, Павел Андреевич? — принимает его безопасник. — Задержали? Отлично. Но временно недееспособен? Тоже неплохо. Разберемся. Постепенно. Когда? Ну наверное часов через десять-двенадцать, если пришлете машину — то быстрее. Да сразу пассажирский мобиль присылайте, со мной почти два десятка лицеистов, и трое охотников. Пассажирский мобиль будет к месту, — заканчивает вызов. Оборачивается ко мне. — Вот, ректор твой задержан. Правда не очень функционален, но думаю, что это временно. Так что да, в городок мне заехать придется.

Ну в общем, я и не сомневался, что видение было из реальности. И слова Матвея просто лишнее подтверждение тому.

— Так, минуту, — вспоминает о чем-то безопасник. Встает и отходит с разговором чуть в сторону.

— Когда вы сможете взлететь? — спрашиваю у начальника перегонщиков.

— Когда скажете, — с намного большим уважением в голосе отвечает Клим. Мысленно пожимаю плечами. Мне его уважение без разницы, а до Смоленска он так и так доведет. Перегонщик добавляет. — Путь построен, кристаллы заряжены. В машинном отделении порядок — так что мы готовы.

— А мы вот нет, — с довольно удивленным видом, к столу снова подходит Матвей. — Вот ответьте Клим, почему нужный мне специалист, я имею в виду переводчика, находится на гауптвахте за мелкую контрабанду, и я об этом узнаю случайно. Просто пытаясь узнать, почему человек еще не добрался до дирижабля.

— Армия, господин Матвей. Вы, видимо статус нужного вам человека не уточняли, а дежурные побоялись выпускать его без санкции прямого руководства. Так что пока нашли, кто ответственный, могли пройти часы. Нас ведь тоже из увольнительной вызвали. Нашли — чудом.

— Это понятно, но сообщить-то могли? Мы же здесь час стоим. — Матвей не особо ругается. Скорее удивлен, что его распоряжение нашло узкое место, где и застряло.

— Наверное могли, — ухмыляется Клим, — но не вам. Это же через голову начальства. Кто ж рискнет-то?

— Ну да, ну да. Слушайте, а почему за контрабанду всего двое суток на гаупвахте? Это же коронное преступление. Чего я не понимаю? — Матвей смотрит на перегонщика.

Тот откровенно мнется.

— Здесь граница, господин Матвей. Если всех наказывать по закону — трех четвертей служащих тут не останется, — наконец находит нужные формулировки перегонщик. — За мелкие нарушения пару суток «губы» достаточно, с точки зрения всех. И, вроде, наказание, и вроде не сильно тяжелое. Да и некоторые семейные только рады там спрятаться. Тут смотря что ваш протеже совершил.

— Черти что твориться! Жителей Империи через границу перегоняют, а пограничники сами контрабандой занимаются, и от жен на гауптвахте прячутся, — Матвей даже не злится. Просто очень сильно удивлен. — И лучший переводчик с турецкого сидит как раз, когда он мне нужен. Черт! Да мне не нужен был лучший, мне достаточно любого, но военного!

— Губернатор, скорее всего хотел как можно точнее вашу просьбу выполнить, господин Матвей, — почти грустно вставляет перегонщик. Похоже последствия он уже прикидывает. И безопасник его не разочаровывает.

— Точнее, говорите? Это хорошо, — кивает сам себе. — Что-то мне начинает подсказывать, что инспекции в Измаиле давно не было. Нужно исправлять.

В кают-компанию почти забегает чуть полноватый немного помятый военный.

Военный находит глазами черный мундир безопасника, и почти чеканя шаг приближается к нашему столу.

— Тихо! — прерывает набравшего воздух военного безопасник. — У нас тут еще лазарет. Вы переводчик с турецкого? — военный кивает. — Вас прислал губернатор? — снова кивок.

— Отлично, — слегка радуется безопасник. Оборачивается к перегонщику. — Можем стартовать. Предупредите своих людей, сразу как будут готовы — можно. — Поворачивается к военному. — А вы со мной. И ты, Макс, — встает и быстро возвращается в каюту капитана.