В понедельник: ни кофе, ни обеда, ни звонка. Ничего. Жду, что одумается, навязываться не хочу. Неприлично. Завьялов объявляется спустя две недели заверить копию трудовой.

– Почему?

– Дин, ты смешная. Вроде большая уже, а в сказки веришь. На таких, как ты, не женятся, вас просто *бут и выставляют за дверь.

– Миш, но ты же ухаживал… – заискивающе вглядываюсь в насмешливое лицо. Вдруг передумает.

– Я? Ухаживал? Ой, не смеши! Ты очень хотела замуж, а я – потрахаться… Жаль, сдалась быстро, и все, интерес пропал. Да и в постели ты так себе, страсть фонтаном не била.

Заливаясь краской стыда, ругаю себя за фригидность. В туалете тихонько оплакиваю наивные иллюзии, столкнувшиеся с реальностью. Ночью заснуть не могу. Мысленно возвращаясь к недавним событиям, выискиваю малейшие ошибки, но не улавливаю причины. Что во мне не так? Ах да, я же недостаточно хороша. Во всем. Даже для того, чтобы трахнуть еще раз. Без отношений. Без обязательств.

Под утро на ум приходят мамины слова: «Все мужики – козлы, им только «это» и нужно. Они используют нас, причиняют боль и выбрасывают, как старую рухлядь». Если мужчины действительно хотят одного, что мешает сделать секс разменной монетой? И я принимаю решение получать долгожданное внимание хотя бы таким способом, в глубине души все же надеясь на «долго и счастливо».

– Дина, тебе плохо?

Бархатный голос вернул в настоящее, теплая рука поглаживала предплечье. От нечаянной ласки я дернулась, как от удара током, из-за комка в горле сглотнуть не получалось, из-за духоты захотелось на воздух. Трезвая, я обошла бы с другой стороны, но в хмельном угаре стала ломиться к свободе, переступая через мужские ноги. Когда запуталась в подоле длинного платья и пошатнулась, Амир поставил между колен, придерживая за бедра.

– Ты разочарована? – прямолинейно спросил он, глядя на меня снизу-вверх.

– Нет, бл*дь! Я счастлива!

– Если я прав, мне жаль.

– А мне пох*р на твои сожаления! – внутри прокатилась мощная взрывная волна. – Зачем тебе этот фарс? То звонишь, то пропадаешь, то целуешь, то…

– Дина, – твердо прервал, жестко фиксируя неустойчивое тело, – я был занят.

– И все? Никаких объяснений? Где? С кем? Никаких предложений? А как же стандартное «Детка, поедем ко мне, послушаем музыку», или что там у тебя с языком?..

– Во-первых, я не имею привычки перед кем-то отчитываться. Во-вторых, запросто мог отыметь тебя в день знакомства, – ладони поползли вверх по гладкой ткани и, остановившись на ягодицах, на мгновение стиснули, – если бы меня интересовал только секс.

– Я что, по-твоему, настолько отчаялась, что готова переспать с первым встречным?

«Запросто», бл*дь! Шлюху нашел.

Я дико разозлилась, буквально озверела. А самым гнусным во всем этом были потеря контроля и возбуждение от его близости, прикосновений, аромата и голоса. От вынужденного целибата сносило крышу, и Надер не мог этого не заметить.

– Нет. Я так не считаю.

– Тогда что тебе интересно? – спросила с явной враждебностью, полностью теряя самообладание. – Играть со мной? Манипулировать? Ставить эксперименты, как с крысой?

Он промолчал, одарив долгим взглядом, который сбивал дыхание и подкашивал ноги, но ладоней с задницы не убрал. Затянувшейся паузы хватило, чтобы убийственная ярость переполнила чашу терпения: ярость на себя, на него, на убогую жизнь, на козлов, которых всегда выбирала. Извернувшись, я нескладно взмахнула руками, скособочилась и всей своей тушкой завалилась на Амира, и нос уткнулся в свободную футболку. Не знаю, что на меня нашло. Я уселась верхом, оттянула в сторону V-образную горловину и маняще прикусила кожу в основании шеи (по-моему, самая сексуальная часть мужского тела). Резко втянув воздух сквозь зубы, он отодвинул меня на расстояние вытянутой руки, словно капризную девочку с бантиками.

– Не успокоишься, пока не получишь свое? Да?

Он не хочет меня. Не хочет трахнуть даже разок.

Сердце привычно защемило от унижения, алкогольные пары затуманили мозг, кровь жаркой волной билась в ушах. Оскорбленная в лучших чувствах, я не нашла ничего умнее, чем наотмашь ударить его по щеке и торжествующе ухмыльнуться. Надер предугадал следующее движение и поймал запястье в нескольких сантиметрах от побледневшего лица.

Вот дерьмо!

Мстительное удовлетворение за долю секунды сменилось испугом. Светло-голубые радужки полыхали ледяным пламенем, брови сдвинулись к переносице, губы сжались в жесткую линию, и над верхней задергалась мышца. Адский демон показал свою подлинную сущность.

– Это было глупо, и опасно, – скрипнул челюстями, довольно ощутимо встряхнув за плечи, – и не советую повторять. Ни с кем. Могут ответить так, что мало не покажется.

Да, в первый момент я запаниковала, сжалась в комок, втянула шею, но… пьяному море по колено. Загнанная в угол кошка выпускает острые когти и полосует свирепо. В ответ на мои жалкие попытки он рванулся вперед, сгреб волосы в кулак и свободной рукой придвинул вплотную к паху. Впился в губы жестко и нагло, сминая и подчиняя. А что же я? Иголки спрятались сами собой. Тихонько постанывая, одержимо потиралась промежностью о болты туго натянутой ширинки. Удерживая мой уплывающий взор, большим пальцем он провел по груди и поиграл с соском. Я выгнулась в приятном томлении, рука сама собой потянулась к пряжке ремня.

– Дина, что ты делаешь? – охрипший голос остановил на полпути.

– Амир, серьезно?! – я с остервенением принялась лупить по буграм мускулов, напрочь утратив инстинкт самосохранения. – А что делаешь ты?

– Ты не в себе и не соображаешь, чем может закончиться вечер, – сдавил запястья и широко развел в стороны. – Секс с резиновой куклой меня не прельщает.

Я все еще сопротивлялась, когда Амир, предостерегающе покачав головой, отодвинул массивный стол ногами и без видимых усилий взвалил меня на плечо. Мне бы сдаться, но, повиснув головой вниз, я сдавленно шипела, плевалась и грязно сквернословила.

– Ох, вымыл бы рот тебе с мылом, да боюсь, расцарапаешь на х*р… Вот ведь, дикая кошка, – неспешно протискиваясь в дверной проем, Надер с еле сдерживаемым смехом похлопал по пятой точке. – Выйдем через запасной выход, и твоя репутация не пострадает.

– А твоя?

– Мою уже ничем не испортишь.

К горлу подкатила тошнота. С трудом сглотнув горькую желчь, я что-то еще промычала и отключилась, так и не услышав ответа.

* * *

Момент пробуждения после грандиозной попойки – забава не из приятных. От дикой головной боли каждая клеточка дробилась в пыль, сбивалась в комок и взрывалась заново. Как обычно, Катька развлекалась где-то и с кем-то, даже Макс не соизволил явиться на помощь. Приподняв одеяло, я обнаружила себя в синем кружевном лифчике и трусах-танго. Платье испарилось, будто и не было. Нет, я точно знаю, что оно было. Попыталась припомнить вчерашний вечер, но возникали лишь беспорядочные образы: пью очередной коктейль, комната вертится, сильно мутит, злюсь на Мишку Завьялова, но кричу на Амира, а потом распадаюсь на звезды от жадного поцелуя. Меня куда-то несут, прохладный ветер в лицо слегка отрезвляет, на поворотах бьюсь виском о стекло, чьи-то руки заботливо раздевают, накрывают одеялом и… я вырубаюсь.

Дура! Просрала свое счастье, пускай даже мимолетное. Снова.

Скорее всего, он больше не захочет меня видеть. Эх, так и не потрахалась вдоволь.

* * *

Обломала я зубки о стального Надера: до конца отпуска он так и не появился. Ранним утром в день отъезда мы – сонные и вялые – торчали в лобби в ожидании автобуса. Катька, сидевшая лицом к вращающейся двери, поперхнулась, выплюнула кофе обратно в чашку и зашлась в кашле, указывая мне за спину. Обернувшись, я не сразу поняла причину, а затем глаза расширились от удивления вперемешку с тревогой. Амир со сложенными на груди руками и абсолютно нечитаемым лицом плавно изогнул левую бровь и… коротко подмигнул.