– Кимчи13, гони текилу, раз проспорил.

– Нуна, ты… – он запнулся, вытаращившись от удивления.

Бутылка ледяного шампанского, тарталетки с черной икрой, фрукты и шоколадное фондю. Ставки повышены, цена свободы непомерно возросла. Что дальше? Катька не растерялась и, ухватив официанта за фартук, вернула обратно. Макс сделал заказ, и юноша удалился. Подруга сидела, скрестив руки на высокой груди, и нервно постукивала каблуком по царге14 дивана.

– Дин, что он тебе сказал? – не упуская из вида VIP-зону с огромными окнами от пола до потолка, занавешенными плотными кремовыми шторами, она орлиным взором впивалась в каждого посетителя, то и дело разочарованно цокая языком. – Это же тот, из ресторана?

– Ничего, – я сипло буркнула, шмыгая носом и вытирая лоб тыльной стороной кисти.

– Пати, прости меня. Ну пожалуйста, – друг сложил руки в умоляющем жесте и виновато надулся. – Я и не думал, что так получится. Но это ведь он? Да? Адский демон?

– Ким, лучше не лезь! – рявкнула женщина, а потом с притворной лаской добавила. – Волнуюсь я что-то за твое ангельское личико.

– Пати-и-и, – он по-щенячьи поскуливал, не зная, как вымолить прощение, – что будешь пить?

– Давай шампанское, зря что ли позорилась, – всхлипнула в последний раз и промокнула лицо салфеткой, размазывая по щекам вроде бы несмываемую тушь. – Но имей в виду, лучший-мать-твою-друг, совместная пьянка не снимает ответственности с твоей гадской песьей сучности.

Я с трудом продрала глаза и застонала: муки похмелья страшнее любой изощренной пытки. Голова раскалывалась от боли, во рту стоял мерзкий привкус (нагадили лишайные кошки, не иначе). Адски хотелось пить, и ни капли слюны, чтобы смочить пересохшее горло. Катька опять где-то шлялась, постель с ее стороны была неряшливо заправлена. С трудом дотащившись до ванной комнаты, я наспех умылась, принять освежающий душ не смогла. Сил не осталось.

Черт! Черт! ЧЕРТ!

Совершенно не к месту вспомнились вчерашние события. Клуб, дурацкое пари, поцелуй с адским демоном, море выпивки. Мучительный стон сорвался с искусанных губ. Провалиться бы от стыда сквозь землю. Раздался щелчок замка, и, недолго думая, я нырнула в койку, натянув одеяло по шею.

– Давай, подруга, просыпайся-поднимайся. Вечерний завтрак подоспел, – до неприличия бодрая Катерина ворвалась в номер вслед за крепышом-коридорным.

– Кать, а если б я голышом расхаживала?

– Но ведь не расхаживала, – спокойно отозвалась подруга и вытолкала парня за дверь, засунув чаевые за пояс брюк. – Давай, моя хорошая, накатим по одной.

Укоризненно мотнув головой при виде Катькиных шашней, я выползла из постели, уповая на лучшее: надеялась, что черепашьи шажки не вызовут новый болезненный приступ.

– Это конечно не та вкуснятина, что вы лакали с Кимом на пару, – она искусно открыла бутылку с коротким хлопком, – но тоже достойное. Уж поверь.

Катька похлопала по сидению, приглашая присоединиться, и как только я доковыляла до дивана, резко дернула за запястье. В распахнутую настежь балконную дверь повеяло ночной прохладой, ледяная кожаная обивка обожгла голые бедра. Приоткрыла рот, чтобы выругаться, но слова застряли в глотке вместе с клубникой. Подруга бесцеремонно впихнула сочную ягоду, и не успела я прожевать, влила следом добрый глоток шампанского. Липкая розоватая жидкость струйкой потекла по подбородку и заляпала короткую майку.

– Что ты кривляешься? Это ж не клизма. Ешь давай, детка. Нас ждут великие дела.

– Катя, что ты придумала на этот раз?

– Еда, мольба и гульба!15 – оживленно воскликнула та. – Как только накормлю тебя, бедолага, прошвырнемся по городу, засядем где-то с комфортом, вознесем молитву Богу вина и прочих излишеств, а уж потом и до хорошего траха дойдет. Хотя… это как кому повезет.

* * *

Прогулка затянулась надолго, потому что Катька решила выгулять градус из организма. Я была совершенно измотана и еле передвигалась, опираясь на Макса, правда, его состояние тоже оставляло желать лучшего. Вчерашнее свинское поведение мы обсудили, но тем не менее до сих пор испытывали неловкость.

– Пристегните ремни, детки. Нас ждет бурная ночка!

Я обратила глаза к небу, испустила скорбный вздох и, ни к кому конкретно не обращаясь, одними губами прошептала: «Больше не могу».

– Дин, я все видела, – шикнула женщина и, отбивая пальцами по столешнице популярный мотивчик, с чувством пропела. – Нет кро-ови в моем чре-еве, оди-ин лишь алкого-оль.

– Боже, какой пошлый отстой, – манерно воздев руки вверх, простонал Ким и привалился к спинке плетеного кресла. – Кто это придумал?

– Это я придумала. Только что, – подхватив с тарелки причудливо сложенную салфетку, одним движением размотала и швырнула себе на колени. – Давайте же начинать. Соль, текила, лимончик, а потом и кальянчиком пыхнем.

Ким метнул в ее сторону неодобрительный взгляд, но от комментариев воздержался, а мне стало дурно от одной только мысли о возможных последствиях. Видимо, свою норму я с успехом перевыполнила вчера, от резкого запаха спиртного желудок взбунтовался, и вяло поковырявшись в салате, я отставила тарелку. Уткнувшись в толстовку на сгибе локтя, опустила лоб на столешницу и безвольно обмякла.

– Божечки! – голос подруги завибрировал где-то над ухом. – Чем обязаны?

Мне было абсолютно плевать, с кем она разговаривала, я не могла не то что поднять голову, даже повернуться к гостю лицом. Диван прогнулся под чьим-то весом, бедро окатило горячей волной, по коже пробежали мурашки. Я отсела подальше.

– Дина, Вам плохо?

Я вздрогнула, напугавшись чуть ли не до икоты. Пульсирующая боль в висках усилилась, пот ручейками заструился вдоль позвоночника. Меня словно ударили под дых, выбив из легких весь воздух. Придушенный крик рвался из горла, однако я только невнятно промычала: «Мне не плохо, мне очень х*рово».

– Дина, Вам нужна помощь?

– Голубчик, не разочаровывайте меня, – Катька, похоже, раскинула свои ловчие сети. – Оставьте девушку, она просто устала. Лучше выкурите с нами трубку мира.

Ну и хорошо, пусть развлекаются. Мне-то что?

Нижняя губа задрожала, и я прикусила ее до крови, попав клыком в старую ранку. Обида жгла слезами, как в детстве в песочнице, когда мама отнимала любимую куклу и отдавала соседской Машке.

– Вы действительно этого хотите?

– Чего хочу? Я же не ответила!

Не хочу. Не могу! Паршиво.

Беспомощная перед толикой простого сочувствия, я собрала волю в кулак, сорвалась с места и выбежала на улицу, не в силах выносить опасную близость. Опасную для меня. Амир ринулся следом, поймал за предплечье и развернул к себе.

– Дина, я не мог вчера уделить Вам должного внимания. Сегодня хотел бы исправить упущение. Если Вы, конечно, не против.

– Я против. И вчера была. И сегодня.

Улизнуть, исчезнуть, отгородиться – так проще. Проще до омерзения. Если честно, я солгала: мне хотелось, чтобы кто-то приласкал и утешил просто так, потому что плохо и грустно, и сказал, что все скоро наладится. Я стыдилась себя, своих мыслей, желаний, и эти противоречивые чувства вносили сумятицу в сердце.

– Вот уж навряд ли. Я ничего о Вас не знаю и никуда не поеду. Шарм полон маньяков.

– Дина, я не заманиваю конфеткой или пушистым котенком…

Опухшее лицо запылало, тяжелые веки нависли над слезящимися глазами. Уставившись на фигурную брусчатку, я молилась богам, которых только могла вспомнить.

Пусть он не заметит, и я не буду ругаться матом до конца месяца.

– Хотите, подвезу до отеля? Мне кажется, пешком идти долго.

– Я. Не. Поеду, – проговорила почти по слогам.