Отец помолчал, пожевал губы, словно собирался с силами вынести какой-то приговор.

— Понимаешь, сын, тебе двадцать два, ей семнадцать. Ты столько лет ждешь, когда она подрастет. Уже семь, да? Еще года три, как минимум. Снова будешь ждать? А не получится так, что ты перегоришь, или она? Ведь теперь она будет учиться: студенты, преподаватели… Ты на работе, она…

— Хватит! — прервала этот поток грустных предположений мама. — Ты, как старый дед, ноешь, брюзжишь все время. Радовался бы, что твой сын верен своему чувству столько лет, а ты все его пугаешь. Сколько можно?

— Да вы не понимаете! Я горжусь Тёмкой, еще как горжусь! Просто не хочу, чтобы они друг другу больно сделали. Танюшка, вообще, как дочка мне. Вот и боюсь…

Артем сел рядом с отцом, Клавдия вышла из комнаты.

— Не надо бояться. Все будет хорошо у нас с Таней. Мы с ней две половинки одного целого. Мы будем только вместе и обязательно счастливы. Все, пап, закрыли эту тему. Если мне нужна будет помощь или совет, я обязательно к тебе обращусь. Хорошо?

И он протянул отцу руку. Тот крепко ее пожал и сказал:

— Хорошо, сын. Надеюсь, что так все и будет.

— Только так, и никак иначе!

Ночью Артем долго не мог уснуть: уже отвык от своей комнаты и кровати. Тишина в квартире. Только звуки города за окном. А мысли уносились к выпускному балу Тани. Какого цвета будет ее платье? Почему-то ему казалось, что оно будет голубым. Подходит к ее глазам. И в таком она была, когда они познакомились. Улыбка появилась на его губах, когда воспоминания побежали в памяти, отмеряя год за годом. Так и уснул, видя перед собой Танюшку то с двумя хвостиками, то с одним, как на вокзале.

Утро встретило дождем. Таня смотрела в окно: по стеклу дорожками сбегали капли, лужи становились все больше, небо было затянуто низкими серыми облаками. Она оглянулась и посмотрела на открытый шкаф, где висело голубое платье, именно такое, как она хотела и по цвету, и по фасону. Никаких рюшек, складок, воланов или разрезов. Все аккуратно и неброско: по фигуре до талии, чуть открытая спина, без рукавов, юбка-солнце, а под ней еще одна для пышности. Мама сказала, что это — мода середины прошлого века. Но Тане было все равно. Ей нравилось! Только вот дождь портил все настроение. Не было никакого смысла идти в парикмахерскую, чтобы там «навертели дом на голове». Таня решила сама уложить волосы. Да и всего лишь надо было чуть волну создать, больше она не хотела ничего придумывать. И тайком от мамы все равно положила в сумочку-клатч парочку резинок для волос и расческу.

Около двенадцати дня ей позвонил Артем и сказал, что уже освободился.

— Как тебя приняли? — поинтересовалась Таня.

— Все хорошо. Вручили направление для прохождения медкомиссии. Это обязательно при приеме на работу. Так что, дней пять буду ходить по врачам, а потом еще ждать результатов. Да все будет нормально! Ты как? Готова к празднику?

— Ага, только погода все портит.

— А когда сбор у школы?

— В шесть. Потом, когда все соберутся, на автобусах до площади. Там парад выпускников. Да ты и сам все помнишь. Ничего не изменилось. И погода каждый год плохая.

— К вечеру все развеется! Я тебе обещаю.

— Точно?

— Верь мне!

И действительно, к моменту, когда Таня собиралась выходить, небо расчистилось, и выглянуло солнышко. Правда, лужи так быстро не исчезли. Влага и духота в воздухе могли осложнить самочувствие тем, кто был в слишком сложно-навороченных нарядах. А Танюшка легко перепрыгивала лужи, пока шла к школе, минуя три дороги и вспоминая, как ее водил за руку Артем.

Там уже потихоньку собирались выпускники и их родители. Танина мама должна была прийти сразу на площадь, посмотреть, как будут поздравлять ее дочь и вручать золотую медаль. Приятно, конечно! Всем ученикам во дворе школы вручали красные ленты с надписью «Выпускник 201* года». Кто вешал их на себя, кто прятал в карман, не желая портить созданный образ. Таня ленточку надела. Они с девчонками фотографировали друг друга, смеялись, довольные тем, что все экзамены позади. Хоть немного можно выдохнуть перед подачей документов в те учебные заведения, какие они себе выбрали.

— Таня! — послышался голос Артема.

Она начала крутить головой и никак его не находила в этой разномастной толпе людей. Увидела только, когда он поднял руку. Таня застыла, чуть открыв рот: она никогда не видела его в таком костюме! На нем был пиджак светло-мятного цвета, почти белые брюки со слегка молочным оттенком и такие же ботинки. Белая рубашка, уложенные волосы… Если бы Таня уже не любила своего Тёмку, влюбилась бы сейчас окончательно и бесповоротно. Она тоже подняла руку, чтобы сориентировать его, куда идти.

Когда они, наконец, встретились, то не могли насмотреться друг на друга. Окружавшие их люди с улыбкой смотрели на эту красивую пару: кто-то вспоминал себя много лет назад, а кто-то просто завидовал, что им удалось пронести через годы то светлое чувство, которые сейчас уже можно было назвать любовью. А тогда, в начале их знакомства, оно называлось просто детской дружбой.

— Я так хотел, чтобы ты была именно в голубом платье, — улыбаясь, сказал Артем.

— Почему?

Таня так и не перевела еще дыхание от тех эмоций, что нахлынули на нее при виде своего Тёмки.

— А ты была в голубом, с какими-то кружочками, платье в тот день, когда сидела на скамейке и болтала ногами. День нашего знакомства. Два смешных хвостика превратились в красивые волосы, и ты сама выросла.

В это время к ним подошли бывшие одноклассники Артема, которые тоже пришли к школе, как это происходило из года в год, словно молодое поколение получало эстафету от уже покинувших родные пенаты учеников. Здоровались, похлопывали по плечам друг друга, обмениваясь новостями о жизни и вспоминая забавные истории из школьной жизни. Так как Артема никто не видел пять лет, говорить приходилось, в основном, ему. Таня хотела отойти, чтобы не мешать ребятам пообщаться, но Тёма не выпустил ее руку. Наоборот, обнял и прижал к своему плечу.

— Ребята, знакомьтесь, — обратился он к своим бывшим одноклассникам.

— Спасибо, конечно, — ответил ему тот самый Гриша, который когда-то стал невольным слушателем «беседы» сестер-близнецов с Таней, — но это ты отсутствовал пять лет, а мы-то ее почти каждый день видели.

Артем хмыкнул и повторил:

— Знакомьтесь, это моя невеста, Таня.

Ее щеки чуть порозовели от смущения.

— О! А! — послышались возгласы. — Думаешь, кого-то удивил? Все и так знали, что этому быть. Поздравляем!

Над школьной площадкой зазвучала музыка, которая вызывала слезы у каждого поколения выпускников. Ее включали всегда, когда нужно было рассаживаться по автобусам, чтобы ехать к главной площади города, где и начнется празднование:

«Когда уйдем со школьного двора

Под звуки нестареющего вальса,

Учитель нас проводит до угла,

И вновь — назад, и вновь ему с утра –

Встречай, учи и снова расставайся,

Когда уйдем со школьного двора…»

Артем посмотрел на Танюшку: губы дрожали, глаза покраснели и подозрительно блестели. Он наклонился к ней и прошептал:

— Ты что, малыш? Ну да, пришла пора прощаться со школой. Но впереди столько всего интересного! Ты же не хочешь остаться еще на один год здесь?

Она тут же замотала головой и улыбнулась. Слезы так и не закапали с ресниц.

— Давай-ка, запрыгивай в автобус и поезжай со своим классом, а мы с ребятами пешком дойдем. Все, как положено. А на площади я тебя найду, и потом будем все время вместе. Да?

— Да.

Выпускной бал повторялся из года в год. Он становился для многих горожан помехой из-за улиц, перекрытых для шествия уже бывших учеников. И лишь для них самих и их родителей это всегда очень важный день, вступление во взрослую жизнь…

Все прошло лучше, чем ожидала Таня. К ее удивлению, на площадь пришла не только мама, но и отец, и родители Артема, чему удивился и он. Это стало приятной неожиданностью. А дальше все, как обычно — речи мэра и других важных лиц, поименное поздравление медалистов, концерт, голуби и шары в небо, а потом — снова по автобусам для поездки в кафе. И тут Артем уже поехал с Таней. Она, на всякий случай, «застолбила» за собой два места в кафе и с нетерпением ждала, когда же начнутся танцы. Ведь это будет их первый танец! Вчера был первый поцелуй, нещадно прерванный появлением мамы. А сегодня будет первый танец. И сколько еще таких «впервые» ждет ее?