Но они никак не ожидали того, что на помощь Тане прибежит Артем, который просто почувствовал, что ей плохо и не находил себе места. Тем более что и сестры не явились на урок. Он краем глаза увидел в окно, как Таня ушла за угол школы, направляясь домой, а за ней последовали Ляля с Лёлей. Тут и догадываться не надо было о том, что затеяли близняшки.

С криком «Там Таньку бьют!» Артем выскочил из класса прямо посреди урока, как обычно, без пиджака. Пока остальные ученики приходили в себя, он уже добежал до спортзала и закрыл собой маленькую сгорбленную фигурку своей Танюшки, и сразу получил сильный удар снежком прямо в лицо. Куда конкретно ему попали, он не понял, потому что боль ослепила его. Он зашипел и почувствовал, как кровь горячей струйкой потекла по лицу. Тут уже завизжали испуганные метательницы.

Но и этого было мало: весь класс Артема, покинув урок, примчался за ним. То, что они увидели, довело события до накала: Тёмка стоял, закрывая собой Таню, которая обхватила его сзади за талию, пытаясь остановить от разборок. Его разбитая губа сильно кровоточила, испачкав белую рубашку и снег около него. Щека наливалась бордовым цветом. А две мстительницы стояли, вцепившись друг в друга, и кричали во весь голос, испуганные тем, что натворили. Все одноклассники, выбежавшие без верхней одежды, молча окружили сестер, сужая пространство, разделявшее их. Все это грозило вылиться в потасовку.

— Стойте! — закричала Таня. — Не надо! Вам же попадет! Не пачкайтесь сами!

Этого замешательства хватило, чтобы появился директор школы в сопровождении завуча и физрука. Все они тоже были раздетые.

— Что здесь происходит? Коллективное помешательство? Брысь в класс! Все, немедленно! А вы, красавицы, идите за мной. Артем, Татьяна — то же самое. Все ко мне в кабинет…

В-третьих, Ляля и Лёля были исключены из школы. Их маме все же пришлось за ними приехать, договориться с директором, чтобы шум от этого происшествия не вышел за пределы школы.

Медсестра, тем временем, осмотрела «пострадавших»: от синяков Таню спасло зимнее пальто, хотя до затылка и спины было больно дотрагиваться, а вот Артем теперь красовался с синяком на щеке и разбитой губой.

— Ничего! До свадьбы заживет. А за любимую девушку не страшно получить и по лицу.

Таков был вердикт медицины.

Таня поджала губы, поводила глазами из стороны в сторону, но ничего не сказала, а Тёмка вообще говорить не мог. Его отпустили с уроков, и они, довольные и слегка потрепанные, явились домой, где тетя Клава чуть не заплакала, увидев своего сына.

— Мама, да все нормально! Мы есть хотим!

Эта фраза сразу же переключила маму в режим «накормить ребенка». Вечером отец лишь покачал головой, вздыхая.

Новый Год две семьи встречали вместе, что стало обычным делом за последнее время. Только взрослые около трех часов ночи отправились спать, а дети, перемыв всю посуду, сидели на кухне у Тёмки и смотрели телевизор.

— Тань, мне надо тебе что-то сказать, — набравшись смелости, начал Артем.

Она серьезно посмотрела на него и кивнула.

— Говори. Это про Питер, да? — облегчая ему задачу, спросила она.

— Да. А откуда ты знаешь?

— Да слышала, когда мама с тетей Клавой говорила. Но я не все поняла. Только ясно, что ты надолго уедешь. Это так?

— Так.

Они помолчали.

— А как надолго?

— Год точно не увидимся.

— Ого!

— А может, и больше. Я пока не знаю.

— А телефоном можно пользоваться?

— Пока ничего не знаю. Там же общежитие казарменного типа. На первом курсе обязательное проживание в нем, а потом — если будут свободные места, или это будет зависеть от результатов учебы. Я пока все приблизительно знаю.

— Угу. Ладно, буду тетю Клаву спрашивать, как у тебя дела.

Артем осторожно обнял ее, Танюшка склонила голову ему на плечо. Тихо сидели, как будто уже прощались.

— Тань, ты меня ждать будешь?

Артем понимал, что вопрос ей, наверное, не до конца понятен. Но и не спросить он не мог.

— Конечно! — поднимая голову с его плеча, воскликнула она. — Ты же мой самый лучший друг!

Он кивнул, а Таня продолжила:

— А потом я поступлю туда же, и ты будешь меня ждать. Да?

— Точно, так все и будет. Или я вернусь домой, работать, и ты не уедешь никуда, а останешься здесь учиться. И мы снова будем вместе.

— А так можно?

— Посмотрим. Через пять лет все узнаем…

Пять лет. Это много или мало? Очень много, если ждешь, когда же закончится день или вечер, а потом следующий, и следующий… И совсем мало, когда до встречи с любимым человеком остаются считанные часы. Но именно эти бесконечные минуты кажутся самыми долгими. Словно стрелка часов ждет, когда ты отвернешься, чтобы замереть, и двинуться в путь по своему кругу, как только ты снова на нее посмотришь…

Артем возвращался домой с красным дипломом и направлением в местную службу спасения, как выпускник университета, отучившийся на бюджетной основе и подписавший контракт, согласно которому обязан отработать в МЧС России не менее пяти лет. Он, конечно, планировал посвятить этой профессии столько времени, сколько будет востребован. И теперь, закончив обучение, готов был признать абсолютную правоту отца в выборе ВУЗа и профессии.

Но представить, что ему придется провести еще пять лет вдали от Тани, если она поступит туда же, Артем не мог: все, предел наступил. Мысленно он уже уговаривал ее передумать учиться в Питере, приводя разные аргументы. Хотя девушек в университете было много, все-таки учеба там тяжела даже для парня. Но и не это было главным. А то, что еще несколько лет предстояло провести в разлуке.

Он много раз говорил с ней по телефону о будущей профессии, пытаясь хоть что-то выяснить о ее планах на будущее, но она только посмеивалась и ничего конкретного не говорила, и его родители тоже не смогли ответить на все вопросы. Артем знал, что Таня получит золотую медаль, и что она сдала ЕГЭ с высокими результатами. То есть, поступить в его ВУЗ ей не составило бы труда.

«Ладно, зачем зря изматывать себя домыслами? Приеду и все узнаю».

Усилием воли он переключил себя на мысли о предстоящем выпускном Тани, на который он все же успевал. Артем просто не мог себе вообразить, в каком платье Танюшка пойдет на свой праздник. Он по-прежнему называл ее детскими именами, хотя видел по фоткам, что от той маленькой девчонки, с которой познакомился когда-то у подъезда, почти ничего не осталось. Только глаза были все такими же голубыми и добрыми. Артем переживал, как сложатся теперь их отношения, ведь они оба выросли, причем много времени провели порознь.

Так сложилось, что за пять лет он ни разу не был дома. Не считая обязательных учений, летом можно было бы съездить в родной город. Но там в это время не было Тани: она проводила каникулы в деревне, как всегда. Отработав школьную практику, сразу же уезжала. А зимой у нее были трехнедельные сборы по легкой атлетике в Адлере. Она вместе с каникулами «прихватывала» и учебу, пропуская школьные занятия. Артем не видел смысла тратить время и деньги на дорогу, если он не увидит свою Танюшку. Она тоже не могла к нему приехать, потому что ее бы не отпустили — слишком мала. А как только он собирался домой, отец находил тысячу причин этого не делать, да и денег сыну ни разу не присылал, предлагая прожить на стипендию. Родители сами наведывались к нему, находясь в отпуске, проверяли, как он живет, чем занимается. А Тёма устраивался на работу летом, чтобы выполнить свое обещание, данное когда-то Тане — купить ей велосипед. Может, двухколесный зверь уже и не был нужен, но слово есть слово. Так и проработал все летние месяцы за время учебы и накопил, конечно, не только на велосипед, но и на нечто, более важное. Все было для нее, для его Танюшки.

Его отец по-прежнему задавал все те же вопросы: готов ли Артем ждать, когда она вырастет? Ответ всегда был один и тот же: «Да». И это удивляло старшее поколение — как можно так влюбиться, будучи ребенком, в еще меньшее дитя? Сын говорил, что не имеет значения, как это называется, но он свою Танюшку никому не отдаст. Отец снова его подначивал: а вокруг нее парни вьются. Тёма и здесь знал, как держать удар: «Еще бы не вились рядом с такой красавицей!»