— Ой, красиво-то как, — процедила Верескина. — С бантиком и рюшечками. От Распутиной? — она увидела подпись на коробке и поджала губы. — Ну, да, Екатерина… видимо, сильно волнуется за вас.

— Волнуется, да не только она, — я внимательно смотрел на коробку.

Внутри чувствовался магический ток, да не простой, а словно… другой резкости. Словно ток был испорчен. И я знал, что это такое.

Мне для подзарядки нужен был магический ток низкой резкости. В быту, в этом мире, магический ток имел высокую резкость, но был еще один… чумной, как его называли на черном рынке. Искусственно пониженная резкость на десять единиц — было смертью для любого мага. Нужно было только высвободить эту энергию, и всё — крышка. Некроз всех тканей и быстрая смерть.

В момент, когда я уже понял, что внутри, из машины в трех метрах от забора, выполз водитель. Еще один Доберман и тоже в форме курьерской доставки.

Я открыл коробку, активируя артефакт, который, к тому же, еще и на меня был настроен. Но вот чего человек, который желал мне смерти, не мог знать, так это то, что я очень сильный Электромант. Ток не высвободился сразу, нет.

Стекляшка, внутри коробки, испускала зеленый свет, требуя дать убить кого-то.

Чумной ток легко поддался моему контролю. Молния, вылетевшая из артефактов, поочередно ударила курьеров точно в грудь. Они в секунду упали и начали стонать. Их руки начали чернеть, а глаза — пухнуть.

— Разрыв ауры, страшная штука, — прокомментировал я.

Я открыл ворота, не стесняясь Тамару и остальных, сел на корточки перед ближайшим Доберманом и спросил:

— Кому ещё послали такую дрянь?

Он ответил не сразу. Я выставил перед собой руку и начал поигрывать разрядами, рисуя ожоги. Сработало как нужно. Мужик обделался.

Он даже кричать не мог от боли. Шипел, кряхтел, но не орал. И через полминуты я узнал еще двух адресатов. Артефакты послали Распутиной и Шарикову.

— Пуришкевичи, — хмыкнул я. — Подло. Очень подло. И не главе рода же, а наследникам!

Я убил их магическим током. Выпустил по молнии точно в головы, когда те уже ничего и не чувствовали. Дам им насладиться болью, когда тебя что-то пожирает, а ты не можешь понять что. Затем начал звонить Распутиной. Только вот Катя не брала трубку.

— Черт, — прошипел я, уходя обратно на территорию больницы.

Нужно было решать все быстро, поэтому я тут же набрал Семена Семеновича.

— Слушаю, — послышался в моей голове голос Распутина. — Кто это?

— Георгий Раскатный, — сухо произнес я мысленно. — В общем…

— Откуда у тебя мой номер? — удивился он, перебивая меня. — Георгий⁈

— Неважно, — отрезал я. — Вам должна была прийти посылка. На имя Кати. Не открывайте её и скажите об этом вашей дочери. Пуришкевичи прислали отраву вам, ну и мне. Это чумной ток!

Екатерина Семеновна Распутина.

— Всё чисто, — проверяющий службы безопасности протянул Екатерине коробку, украшенную праздничной упаковкой с бантом и рюшечками. — Мы не нашли ничего опасного.

— Долго же вы проверяли, — улыбнулась Катя, протягивая руки за подарком. — Блин, а упаковано-то как…

«Какой же Гоша милый, — она прижала коробку к груди и поспешила в свою комнату. — Ведь ничего и не предвещало такого подарка…»

Она, быстро перебирая ногами, поднялась по лестнице, вошла в свою комнату и села на кровать. С упаковкой Екатерина расправилась очень быстро. Ножом для бумаги аккуратно поддела завязанный бант, распечатала упаковку и открыла крышку коробки.

— Это… — протянула она, разглядывая стекляшку внутри. — Что?

В следующий миг зелёная молния вылетела из стекляшки и ударила её в лоб. Она даже понять ничего не успела, слетела с кровати и упала на пол.

— Катя? — Семён Семёнович, судя по тому, что я слышал, носился по резиденции и искал свою дочь. — Где ты?

Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, потер лицо и покачал головой.

«Чёрт.»

— Катя? — голос Распутина уже кричал в моей голове. — Как это, передали?

Судя по всему, Распутин уже понял, что подарок вручили его дочери. И, судя по всему, она побежала его открывать. Я слышал отборный мат Семёна Семёновича, когда тот бежал по своему дому, вместе с ним переживал его эмоции и не реагировал на Верескину, которая щёлкала пальцами перед моим лицом.

— Катя? — повторился Распутин, но тут же закричал. — Доченька, что с тобой?

— Семён Семёнович. — позвал его я.

— ВРАЧА! СРОЧНО!

— Семён Семёнович, — повторился я. — Выслушайте…

— Она на полу, упала, — донёсся до меня разговор Распутина с кем-то. — В ней, похоже, эта отрава…

— А как она попала к ней? — послышался ещё один голос. — Из этой стекляшки? Хм… Отрава?

Мне было тяжеловато воспринимать одновременно разговор двух мужчин в моей голове и смотреть на Верескину, которая говорила со мной. Я не слышал лейтенанта Устранителей, ибо пытался «докричаться» до Распутина.

— Гребаный Эльдар! — рычал Семён Семёнович. — Срочно целителя сюда! Срочно, Максим!

— Семён! — взревел я. — Услышьте меня уже, а! Мой человек уже едет к вам! Как приедет — впустите его к Кате, и он поможет ей! Слышите меня⁈

Да хрена с два он меня слышал. Я мотнул головой, посмотрел на Тамару и со словами: «не сейчас, Тамара», быстрым шагом направился к южной части забора. Щёлкнул пальцами, запуская грузовик, в котором сидел Илья, и приказал уже ему по громкой связи внутри салона машины:

— Сейчас же, — мой голос дублировался в колонках грузовика. — На всех парах мчи в резиденцию Распутиных, в навигатор я тебе вбил путь в объезд пробок. В рюкзаке, который я просил тебя взять, лежит небольшая штучка, похожая на камень со штырем. Его ты должен держать перед Катей Распутиной. Понял?

— Да понять-то понял, — Илья охренел от такой связи. — Но с големами что делать? Ты же сам говоришь, — начал рассуждать он. — Что ехать к Распутиным… я, на грузовике, и меня явно будут досматривать.

А ведь он прав!

— Големы тебе тоже нужны, — продолжил он. — Тут это, дилемма, получается.

— Сейчас решу, — я повертел головой в разные стороны, и присмотрел Илье кое-что.

В двадцати метрах от грузовика через дорогу, у частного банка был припаркован новенький «Тегесла», в розовой расцветке. Яркий и дорогущий, в общем. А самое главное — донельзя напичканный электроникой. Стрелка по моей команде проникла в машину и быстро предоставила мне доступ к управлению автомобилем.

Встроенный автопилот автомобиля включился, и машина сама по себе поехала к грузовику. Приветливо мигнула фарами и открыла двери.

— Садись.

— Шеф, это… — голос Ильи был восторженным. — Это же…

— САДИСЬ! — я даже у забора слышал свой голос в динамиках грузовика. — СЕЙЧАС ЖЕ!

Когда водитель захлопнул за собой дверь новенькой, навороченной машины, мне на миг показалось, словно я где-то уже видел эту машину. Но не придал этому значения. Затем, попытался докричаться до Семёна Семёновича, и с пятого раза мне удалось.

Он не особо поверил в то, что я могу помочь ему. Но отказываться не стал.

Я вернулся к трансформаторной будке в тот момент, когда по небу уже начали «проскальзывать» молнии. Стало душновато, но не от того, что Быков яростно жестикулировал и что-то доказывал Митюшкину. Гроза вот-вот должна была начаться.

«Так, ладно, — я попытался отвести от себя все негативные мысли. — Илья должен успеть, и даже если у Кати уже начался некроз тканей, то будет целитель. Он поможет с этим справиться. Главное, чтобы Илья сделал всё так, как я сказал, и я уберу эту „чуму“ из тела Распутиной. Надо готовиться.»

Когда я посмотрел на Верескину, а та в свою очередь покрутила пальцем у виска после ухмылки Егора, ударила первая молния. А затем всё началось.

До моего слуха донёсся рев тварей поблизости, и я был готов к тому, чтобы активировать лазерный громоотвод.

Я не соврал тогда взводному об японцах. Азиаты действительно использовали этот «шпиль» как маяк, но я доработал его на уровне магического тока. И по итогу, лазерный филамент создавался путем отправки коротких и интенсивных импульсов в среду, как бы — посылая сигнал.