Когда Стрелка прошмыгнула через удлинитель на улице в сеть дома, а затем пронеслась по всей комнате, я заявил Илье:

— Там всего трое.

— Как узнал?

Я ничего не ответил, направляя белку дальше. На прикроватной тумбе одной из комнат лежал мобильный телефон. Фамильяр заполз в него и передал мне очень забавную информацию. Там спал Пугачёв Емельян. Корешок Кирилла Слютникова.

— Вот он, козел номер два, — хмыкнул я, мысленно читая переписку. — Наемник по мою душу…

— Что, воевать пойдем? — оживился рыжий друган. — Да? Шеф?

— Ага…

— Тогда, — он обрадовался. — Ща, я как Люси достану! Всех перепуляю!

— Уймись, — парировал я. — Мы даже заходить не будем.

На все вопросы «почему?» я ничего не отвечал. Контролировал мезофамильяра и творил самый настоящий ад. Белка под моим командованием вышла на кухню, оценила масштаб электроники в доме и запрыгнула на сенсорную газовую плиту. Затем я проверил, выключен ли вентиль, усмехнулся про себя и запустил в дом газ.

«Идиоты. Техника безопасности частного дома гласит: всегда закрывай вентиль во избежание утечки!»

Выключив датчики оповещения и улавливания газа, я приказал белке покинуть дом. Уже сам, подключенный к «плите», я включил электророзжиг, когда комнаты наполнились газом.

Взрыв был ярким. Громким. Никто не должен был выжить.

Но, как оказалось, выжившие были. Точнее — был. Пугачёв в стихийном доспехе выпрыгнул из окна, когда уже всё внутри разлетелось.

Он был Ратником. И далеко не слабаком, раз успел среагировать и избежать смерти.

— Офигеть! Рэмбо! — заявил Илья, нервно почесывая колено. — Самое время для…

Договорить он не успел. По моему приказу из кузова фургона вывалился Шурупыч. И за десять выстрелов превратил злого ратника в раненого. Эффект неожиданности, который получился за счет появления голема, сыграл с Емельяном злую шутку. Он просто не ожидал, что нечто такое может появиться, и тем самым заранее проиграл нам.

Я вышел из фургона, когда Шурупыч сломал Емельяну ноги. Укоризненно посмотрел на голема и погрозил ему пальцем:

— Вот ты кровожадный, конечно, Шурупыч, — голем опустил голову. — Я же сказал обезвредить, а не переломать!

— Тырды-дых! Мака-фака! Тырды-дых!

Илья к нам так и не вышел. Я позволил голему сломать бандиту еще одну руку и начал допытывать Емельяна.

Но того было не сломить. Почти.

— Слушай, Пугачёв, — я сел на корточки рядом с телом. — Я уже видел переписку в твоем телефоне, так что сказки про то, что ты не знаешь, кто я и кто такой Слютников, я слушать не собираюсь.

— Пошел ты.

— Неверный ответ, — я разогнулся и указал на Пугачёва голему. — Шурупыч, покажи ему, как быстро яйца лопаются.

Эта волшебная фраза сработала как нужно. Через минуту на моем телефоне была видеозапись, как Пугачёв признается в содеянном. И, что самое главное, он рассказал, что Слютников послал его за тем, чтобы проследить за мной и убить меня. И не только он был по мою душу, были и другие, но уже мертвые.

Это видео я отправил бабке Прасковье, чтобы наконец она прозрела.

— Ну, смотри, бабуль, — я кивнул Шурупычу, и тот начал добивать противника. — Какую ты мразь на груди пригрела. Надеюсь, в этот раз ты всё поймешь и сделаешь нужные выводы.

Прасковья Игоревна Раскатная.

— Быть такого не может… — женщина натянула на нос очки, просматривая видео от внука. — Как же так…

Прасковья, округлив глаза, слушала все, что говорил Емельян Пугачев. Ее глаз нервно дергался от холодного тона ее внука. Она понимала, что ее внук давно уже вырос. Точнее, она поняла это только сейчас, глядя на обезображенного наемника.

Но ее пугало не только поведение Георгия, а также ее безалаберность. Она ведь видела Емельяна раньше, на приеме у ее мужа Кирилла.

— Какой же ты безжалостный, Гошенька, — она всплакнула вполне естественно, без приторных ноток театральности. — В музыкальной школе ты был таким… таким…

— Прасковья Игоревна, доброе утро, — на пороге гостиной появился Иван Рубцов, начальник службы безопасности рода. — Могу войти?

— Ты чего здесь делаешь? — озадачилась Раскатная. — Сегодня у гвардии же личный досмотр.

— Я прибыл по указанию главы рода, — официально заявил Рубцов. — Георгия Игоревича.

— Главы рода, — задумчиво повторила Прасковья, но противиться этой фразе не стала. — И что же хочет глава рода? А?

Рубцов прошел в гостиную, поставил на столик перед Раскатной ноутбук и начал поочередно показывать документы, фотографии и видео, где были все приписки и махинации Кирилла.

— Не надо мне устраивать презентацию, Иван, — строго сказала Прасковья. — Я и сама могу разобраться.

— Приказ главы рода — донести до вас информацию лично, — пожал плечами, ответил Рубцов. — Вы уж извините, Прасковья Игоревна.

Женщина хмыкнула, кивнула, но продолжила смотреть. И после каждого просмотренного файла у нее сильнее и сильнее начинало болеть сердце. А в какие-то моменты глаза на лоб полезли.

— У Кирилла Слютникова, — комментировал почти каждый документ Рубцов, — за спиной больше полусотни грабежей. Из этих пятидесяти преступных элементов, больше половины — грабежи дворян. Он кинул на крупные суммы дворян только по Пермскому краю. Понимаете?

В ответ был лишь кивок.

— Сутенерство, где его должны были судить в Екатеринбурге, насилие, рэкет, а также, — Иван Рубцов включил видео совершенно другого характера, — убийство. Он нанимал целые бригады наемников, расправляясь со своими конкурентами. И, — он увидел, как открыла рот Прасковья и «добил» ее, — полный отчет с продажи раритетных фигур, статуэток, книг и прочего. Все это он вынес из поместий Раскатных. Также здесь есть валютные счета, на которые приходили деньги с ваших карт. Он обворовывал род Раскатных с тех самых пор, как умер бывший глава. Что уж говорить про наемников, которых он посылал, чтобы убить вашего внука?

— И зачем ему… — она опять начала плакать. — Зачем ему смерть Гоши?

— Убить последнего наследника ради выгоды, — хмыкнул Рубцов. — После его смерти главой рода остались бы вы. И он, разумеется, продолжая вешать лапшу на уши, доворовывал бы имения.

Прасковья была в полном шоке. После ее слов: «убью старика», начальник службы безопасности рода взял в руки свой телефон и набрал номер Георгия. А затем, когда «глава» рода взял трубку, передал ее Прасковье.

— Слушаю, — протянула Прасковья.

— Ну, в общем, бабуль, ты все сама видела, — голос Георгия был спокойным, немного приглушенным. — Теперь сама выбирай, ты с главой рода или против меня. Третьего не дано.

— Гош, я…

— Останешься со Слютниковым, я вас обоих в порошок сотру. Учти. Предательства я не прощу и не смогу понять тебя, если ты решишь простить Кирилла.

— Я с тобой, Гоша! — не раздумывая, ответила Прасковья.

— Ну, раз со мной, бабуль, тогда тебе нужно выполнить несколько условий, — не дожидаясь, пока Прасковья спросит, Гоша начал: — Перестань плодить в нашей гвардии бандитов Слютникова. Это обязательное условие. Еще, не раскрывать Кириллу моих карт, ну и слушать меня всегда, как это делает Рубцов. Тогда я верну величие нашего рода и уничтожу всю грязь на нашей территории.

— Хорошо… Гошенька.

— Отлично. В ближайшее время, бабуль, мне нужен доступ к ноутбуку Кирилла. Обеспечь этой возможностью Рубцова. И чем раньше — тем лучше.

Я вернулся в казарму под утро, почти одновременно с парнями. Ну, как почти? На минуту позже, и это не осталось незамеченным. Митюшкин тут же направился в мою сторону, приобнял по-дружески и сказал:

— Вот ты и попался, Поттер!

— Кто такой Поттер? — я смахнул его руку со своего плеча. — О чем ты?

— Вот скажи мне, Гошан, почему с нами не ходишь, а? Там такие девочки… на любой вкус и цвет. А самое главное — умеющие постоять за себя! Ты представь такую в постели… ух, закачаешься.