Ночевки, школьные экскурсии и путешествия стали для меня источником беспокойства и тревоги. Естественно, я не брал с собой будильник, а потому просто старался не спать. Как можно дольше я оттягивал отход ко сну, предлагая друзьям не спать до полуночи или даже попытаться не спать всю ночь, чтобы встретить рассвет. Когда остальные засыпали, я лежал в тишине, парализованный страхом, и всячески старался занять свой разум, чтобы оставаться в сознании и не обмочить все вокруг. Убедившись, что все вокруг спят, я вставал и шел в ванную, чтобы выжать из себя все до последней капли. Затем я возвращался в кровать и лежал там, казалось, часами и снова возвращался в ванную.

Со временем я перерос это, но страх так и не ушел. Даже сейчас, в свои 43 года, когда я просыпаюсь ночью, то всегда на всякий случай забегаю в туалет.

У энуреза были и свои преимущества. В детстве я рано вставал. Если я просыпался в мокрой постели, то шел в душ и перестилал постельное белье. Если было сухо, я сразу же вставал, чтобы не заснуть снова. В те дни, когда я просыпался с сухим бельем, я воспринимал жизнь совершенно по-другому.

Да, наши отношения со сном нельзя назвать идеальными. Я никогда не воспринимал его всерьез и уж точно не ставил в приоритет. Работа над этой книгой полностью изменила мое мировоззрение. Теперь я знаю, как сильно хороший сон влияет на все аспекты моей жизни: настроение, энергию, темперамент, творческие способности и здоровье. Нет, я больше не хочу быть «полуночником» и не хочу жертвовать здоровым сном ради сомнительного отдыха.

Нашим детям уже 10, 12 и 14 лет. Они больше не будят нас по ночам. Впервые за несколько десятилетий я вновь контролирую свой сон. Теперь я понимаю его важность и уделяю ему должное внимание. И каждое утро я просыпаюсь с сухими простынями.

Последние несколько лет, чтобы следить за своей активностью, я пользовался самыми простыми спортивными часами. Затем я уронил их на камни, и они треснули. Из-за трещины часы перестали быть водонепроницаемыми, и я больше не мог с ними плавать. Или заниматься под дождем. Или потеть. А если я делал что-то из вышеперечисленного, мне приходилось класть часы в миску с рисом на пару дней. В конце концов они окончательно «сдохли».

Итак, я купил новые часы. Они позволяли отслеживать пульс и заодно качество сна.

У нас с Рэйчел всегда было какое-то соперничество друг с другом. Оно стало странным, когда мы начали сравнивать пульс друг друга и качество сна. У нее аномально низкая частота сердечных сокращений в состоянии покоя. Согласно часам Рейчел, ночью ее пульс опускается до отметки 30 (мой редко опускается ниже 50), что причисляет ее к биологическим чудикам вроде легенды «Тур де Франс» Эдди Меркса[2]. Рейчел говорит, что она одаренная. Я предполагаю, что часы, скорее всего, бракованные или что у нее какое-то скрытое заболевание сердца. Но она все же придерживается своей версии.

Мониторинг сна оказался весьма увлекательным занятием. Часы подключались к приложению на телефоне, которое сообщало мне общее количество сна, а затем разбивало его на различные стадии, чтобы дать общую картину качества. К сожалению, я не знал, что означают те или иные цифры и считают ли они нормой. И чем больше внимания я уделял качеству своего сна, тем хуже он становился. Так что я перестал следить за данными и вместо этого попытался разобраться, что же происходит с нами во время сна.

За ночь ваш организм переживает две фазы: сон с быстрым движением глаз (REM) и не-REM. Сон не-REM можно разделить на две, три или четыре стадии (в зависимости от того, какое определение вы прочитаете) и включает в себя периоды легкого и глубокого сна. Каждая стадия служит важной цели, и вы проходите через эти фазы примерно 90-минутными циклами.

Я всегда считал, что период, в котором вы видите сны (REM), – это самый глубокий уровень сна. По крайней мере, в моем понимании это выглядело логично: чтобы добраться до причудливого царства Морфея, нужно пройти довольно долгий путь. Однако исследования мозга показали, что во время REM-фазы, хотя тело и находится в состоянии почти полного паралича, мозг так же активен, как и в состоянии бодрствования.

До сих пор неясно, какой цели служат сновидения, но ученые доказали, что стадия REM-сна очень важна для памяти и обучения. Это равносильно регулярной чистке ноутбука или другого устройства, позволяющей системе обновить и удалить ненужные файлы. В общем, навести порядок и сделать архив более доступным. Но, как это иногда случается с компьютерами вроде моего, после такой чистки жесткого диска все начинает работать хуже и медленнее, чем раньше. В таком случае нужно просто выключить и включить его снова.

В не-REM-фазах мозг действительно проходит процедуру очистки. В часы бодрствования там откладывается «отработанный» белок под названием бета-амилоид. Когда вы спите, организм удаляет этот бета-амилоид. Недостаточный сон в течение длительного периода времени может привести к накоплению бета-амилоида, который образует бляшки, нарушающие нейронные связи, что в итоге может привести к болезни Альцгеймера.

Млекопитающие видят сны, а насекомые и рыбы – нет. По крайней мере, насколько нам известно. Где-то ученым платят за то, что они пытаются выяснить, видят ли насекомые сны. Представьте себе, какие кошмары снятся бедным мухам. Здоровый мужик со свернутой газетой нависает над вами, пока вы карабкаетесь на подоконник, и широко ухмыляется (хотя вы не знаете, что это ухмылка, потому что вы – муха и не можете интерпретировать человеческие эмоции). Газета со страшным воем летит на вас. Шансов на спасение нет. Это конец. А потом, за мгновение до страшной смерти, вы просыпаетесь, и, вместо того чтобы сидеть на подоконнике, вы оказываетесь по колено (разве у мух есть колени?) в свежей куче коровьего дерьма. Блаженство!

Когда-то в прошлом продолжительность нашего бодрствования определялась солнцем. Мы вставали на рассвете и на закате ложились спать. Завидно, как много спали наши предки зимой. Затем появился огонь, а потом свечи, масляные лампы и, наконец, электричество, которое позволило людям полностью контролировать время бодрствования и работы.

Развитие искусственного освещения напрямую повлияло на количество сна, поскольку мы стали позже ложиться, чтобы посидеть у костра, почитать при свечах, позаниматься любовью при масляной лампе или посмотреть Netflix. Спасибо, электричество! Если бы я вставил сюда линейный график, чтобы продемонстрировать уровень нашего сна за все эти годы (я не буду этого делать, потому что графики в книгах раздражают), то по горизонтальной оси времени шла бы резко нисходящая линия.

В течение многих лет мы считали, что увеличение продолжительности дня – это благо. Световой день больше нас не ограничивал. Мы могли работать до поздней ночи и на следующее утро вставать до рассвета. Люди стали более продуктивными, чем когда-либо прежде. По крайней мере, мы так думали.

Бесконечное продление дня с помощью искусственного света – это тотальная ошибка. Есть несколько очень простых мер, которые помогут обратить вспять влияние искусственного света на наши естественные биоритмы.

Следует избегать слишком яркого света (особенно от электронных устройств) поздно вечером. Воздействие искусственного света подавляет выделение мелатонина – гормона, отвечающего за подготовку организма ко сну.

И наоборот, если после пробуждения мы как можно скорее попадаем под естественный свет (не стоит выбегать на улицу в пижаме), это служит сигналом для мозга прекратить выработку мелатонина и дает ему понять, что наступил день.