Возница, что за монетку согласился повести двоих зайцев, и правда направлялся в центр. Он вёз оливковые масла в городскую лавку. Чем дальше повозка удалялась от поста охраны, тем тише становилось. Но на самом деле, это лишь иллюзия! Впереди – малая площадь, постоялый двор и дешёвая таверна, куда уже стекались местные и приезжие выпивохи. От грязной каменной площади лучами расходились узкие переулки, полные проходимцев и жуликов, желающих нажиться на наивных провинциалах, впервые попавших в Аспер. Особенно производили впечатление попрошайки в тряпье, наделённые либо реальными, либо условными увечьями.

Эранор не отставал от принцессы, и почти синхронно вертел головой вместе с ней. Конечно, его не поражали ни жулики, ни крики из таверны, ни попрошайки. Такое он видел не раз, и уже успел привыкнуть, так же он понимал, что это только окраина города, всё самое интересное в глубине, там где проживают зажиточные граждане. Но, если принцесса хочет увидеть, как живёт обычный народ, то первая стена самый подходящий пример.

Местонахождение таверны принц запомнил и когда-нибудь наведается туда, выпить дешёвой медовухи и пообщаться с местными зеваками.

Стоило повозке свернуть с главной улицы ко вторым воротам, как обстановка резко менялась. Через второй пост уже без досмотра не пускали, и старику пришлось выудить из складок туники желтоватый клочок пергамента с печатью. После этого ворота открыли. Грейс и Эранор въезжали в среднюю часть города, усаженую зеленью, выбеленную известью, бросающуюся в глаза лазурными ставнями окошек и дверьми. Пахло выпечкой из маленьких пекарен. Рынок шумел где-то слева, голоса слышались, но в них не было ни раздражения, ни напряга. Однако центр начинался лишь за третьими воротами, куда извозчик протащил проходимцев и кошку за одну серебряную.

Каким же явным контрастом было то, что увидели гости Аспера между первым кругом крепости и третьим! Гигантская оранжерея возвышалась стеклянными куполами к небу. Шумели фонтаны. Люди играли в шахматы и шашки под навесами у выбеленных и расписанных стен. Горожане под руки ходили по чистой мостовой, лениво поглядывая на горизонт. Чем ниже солнце, тем прохладнее ветер с моря.

Принцесса щебетала, как птичка, без умолку, тыкая своими тонкими руками-веточками то направо, то налево, то тянула Эранора за уголок туники, то склонялась к его плечу, едва ли не касаясь щекой. Принц и сам вертелся как волчок, так ещё эта маленькая принцесса его отвлекала. Но Грейс можно простить, ей было очень весело. Конечно, за стенами замка она бывала ранее, но в компании сестер и родителей. Эсфея вечно шипела о том, как нужно сесть, как сильно вытянуть шею, смотреть строго перед собой и изображать скуку. Второй принцессе последнее давалось хуже всего. Скучно ей было где угодно в замке: в тронном зале, в галереях, в опочивальне. Да даже в пенной ванне, но никак не на прогулке. А сейчас – смотри во все глаза! Грейс вроде бы и местная и, в тоже время, все в новинку, как Эранору. От того, что он разделяет её настроение, сердце принцессы пело.

Повозка остановилась прямо возле оранжереи, напротив лавки масел. Грейс без помощи принца спрыгнула на мостовую, осматриваясь по сторонам.

– Вот это да! Впервые вижу Арат-Самар вживую! Это значит «огромный парник» с местного диалекта, – пояснила она для северян.

Хауфо и Эранор с восхищением рассматривали огромную оранжерею, похожую на стеклянный шатер с куполами, заполненный бурно-зеленым, сочным цветом внутри, а после обратили внимание на лавку с красочной вывеской. С виду богатый – край, на деле же богата здесь только столица, да и то не в каждом круге. Остальная Эритрея еле дышит. Здесь люди живут в тишине и благодати, а Эранор столько раз был на границе, видел умирающих от голода и взрывов пороха. И так не только в Эритреи, Фирнен пусть и был в разы богаче, но тоже имел свои трудности. В первую очередь – медицина и голод суровой зимой. В казне столько золота, что можно в нём купаться, а есть его нельзя. Надо решать вопрос с продовольствием и организовать торговлю с Эритреей как можно скорее.

На шумных улицах Аспера всё казалось необычайно ярким, наполненным жизнью, красками, звуками, запахами. Всё-всё хотелось запечатлеть в памяти навечно, как картину и, закрывая глаза перед сном, снова видеть оранжерею, чувствовать сладкий запах от лавочек и слышать шаркающие шаги сандалий по каменной мостовой. Древние стены Аспера, и правда, были полны историей и культурой. Величественные храмы, совершенно разные по стилю и манере исполнения, амфитеатры и рощи оливковых деревьев на небольших террасах, высаженные сотни лет назад, врастающие корнями в твердь скалы, на которой воздвигнут город, поражали фантазию.

Жаль только ворота города были закрыты для страждущих. Грейс никогда не бывала вне города, не слышала мольбы голодающих, не видела их измождённых лиц, но словно чувствовала, что народ её страдает. Удивительно, но Элеманху не было до этого дела. Король Юга отдавал свою дочь замуж не потому, что желал видеть её королевой Севера и женой варвара. Он просто продавал вторую, так же, как продал первую. Но суть жертвы Грейс была куда страшнее, чем тысяча золотых монет, ведь на Юге мужчина вправе иметь единовременно не одну жену, а столько, сколько способен содержать и не важно, какая первая, а какая вторая. В конце концов, вариант, что Эранор мог просто убить молоденькую жену на чужбине, тоже был рассмотрен и… принят, как есть. Это необходимая жертва в грязной игре, под названием политика.

– Раньше здесь производили розовое масло для рук из редкого сорта розы – Амалио́ны. Так звали любимую жену короля Вэлинора Унтер Э́ритрея. Масло было таким популярным, что все женщины, не только Эритреи, но и всей Гранкории пользовались им. Так пахли и матушкины руки… С наступлением войны производство забросили. Увы. Сейчас есть только розовый щербе́т из лепестков розы этого сорта. О! Вон там его можно попробовать! Хочешь? – Грейс заглянула в лицо Эранора и улыбнулась, указывая на лавочку по левую сторону от оранжереи, но заметила, что принц не слушает её. Возможно, он думает о чем-то своем. О запахе розового масла? Вдруг руки матери Эранора пахли так же? Принцесса слышала, что королева Селена умерла, но не знала никаких подробностей. А может, он думает о своей возлюбленной? Такое же тоже может быть. Эранор высокий, статный. У него пронзительные глаза и приятная улыбка. Особенно Грейс нравилось, когда он выговаривал её имя и прищуривался так, словно лизнул лимон. Не удивительно, что окружающие оборачиваются на него, и только осознав это, принцесса поняла, что нужно будет обязательно зайти на рынок и выбрать более закрытую и традиционную одежду.

Принц, в самом деле, погрузился в свои воспоминания, но несколько в ином ключе. Он перебирал сейчас, словно разноцветные бусины, свои познания истории Гранкории и Эритреи в частности. Еще в детстве ему говорили, что на Юге теперь правит побочная ветвь королевской семьи – Хокк, и что это неправильно. Поэтому магия и покинула эти земли. В детстве Эранор верил, что в том подлинная причина всех бед. В злобной семье, захватившей бразды правления. Однако династия Вэлинора Унтер Эритрея сгинула полвека назад вовсе не из-за Хокков. Был иной повод, но какой? Либо никто не знал, либо все молчали.

Хауфо услышала, что мысли Эранора ушли в другое русло, и лизнула его щёку горячим шершавым языком, заставляя вернуться в реальность и обратить взор на принцессу.

– Тебя спросили, не хочешь ли ты щербе́т, – напомнила тихо кошка, когда Эранор отмер.