Проводив их глазами, Грейс ощутила, будто сбросила с плеч тяжкий груз, и теперь могла дышать куда легче. Её беспокоило только странное щекотание под ложечкой похожее на восторг и радость. Неужели это была их с принцем первая победа?

Дворяне нехотя разбредались, уходили прочь, но с почтением и смирением в сердцах. В семье каждого из них была как минимум одна утрата, один падший, которого стоило почтить. Столы тут же начали прибирать. Король и королева поднялись на ноги и удалились в сопровождении дочерей. Смотрины окончены.

В гостевых покоях господина и оруженосца встретила радостная Хауфо. Дверь они заперли. Первым делом принц разделся по пояс, бросая рубашку, камзол и жилетку где попало. Перчатки он стянул зубами. Наконец-то, прохлада!

Примерно в два часа ночи упитый Уильям отключился прямо на полу, и принцу пришлось перенести мальчика на диван, чтобы не продуло. Где-то до четырех утра Хауфо мяукала свои баллады, начиная с повести о Золотой гусыне, в которой высмеивалась людская глупость. А закончила песнями о суровых битвах. Последней оказалась Котарон Хилвэй. Эту песню принц ненавидел, но был уже столь пьян, что подпевал и ей. Мотив песни печальный, больше напоминающий плач. Она стала отличным завершением поминального вечера для всех, кого в минувшей войне потеряли.

А уже часам к пяти утра кошка долакала остатки вина и зачем-то встала на задние лапы, рассказывая какой-то божественный бред заплетающимся языком, а после качнулась и, икнув, завалилась на спину, Эранор едва успел её подхватить, и на кровать они переместились, так и засыпая там вместе.

***

Грейс распахнула двери своих покоев. От неожиданности девушка, сидевшая на полу у камина, вздрогнула и обернулась, опуская швейную иголку и край тонкой сиреневой ткани, разложенной у нее на коленях. Судя по одеянию и скромной причёске – служанка. Та самая, что помогала принцессе с приготовлением к торжеству.

– Ваше Высочество! Вы уже вернулись. Я думала, празднество продлится до глубокой ночи. Что-то слу..?

Договорить она не успела, Грейс пересекла порог и закрыла за собой дверь, загадочно улыбаясь, приложила палец к губам, призывая девушку к молчанию. Та прикрыла рот ладошкой, однако взгляд её красноречиво заявлял о тревоге. Грейс поставила шкатулку с ожерельем на прикроватную тумбу.

– Не шуми, Анора. Уже весь замок скоро уснет. Торжество, и правда, закончилось раньше, но причин для волнения нет. Давай-ка, помоги мне раздеться!

Служанка встала на ноги, отложив своё рукоделие. Это была высокая, худощавая, смуглая девушка с темными волосами, блестящими от света камина рубиновыми всполохами. Её глаза, густо обрамленные черными ресницами, смотрели мягко, но всегда с каким-то осуждением. По крайней мере, так казалось Грейс.

– Так всё-таки, осмелюсь спросить, как прошло торжество? Как ваш жених? Не обидел ли вас и будет ли свадьба? Или же вы так рады, потому что она не состоится?

Ловкие пальцы расплетали узелки на спине Грейс. Ей становилось легче дышать, но вопросы Аноры лишь распирали её изнутри восторгом от прошедшего события.

– Все прошло отлично, но свадьбы не будет. Точнее, мы с принцем получили отсрочку на год.

– Неужели король на это пошел? Как вам удалось его убедить? Еще утром Элеманх был непреклонен.

– Его убедила не я, а принц Эранор.

– Зачем ему это нужно?

– Мы оба не в восторге от предстоящего брака и… я рассказала ему о своих планах и попросила его…

– Вы… что?! – Анора даже рот приоткрыла от возмущения, – принцесса, мы ведь обсуждали это. Опасно было даже заикаться о таком. Он северянин, варвар, мужчина… Они все опасны. Вас могли обвинить в чем угодно и… Не верю, что вы такая беспечная!

– Нет, все не так. Просто, принц он… другой. Я не встречала ранее на Юге такого мужчину, а все, которых встречала, вместе взятые уступят ему, потому что… Знаешь, меня впервые слушали, воспринимали не как второсортного человека, а как равную. Я всё расскажу тебе.

Пока служанка расплетала волосы принцессы, переодевала её в сорочку, расчёсывала, Грейс рассказывала ей об Эраноре и их уговоре. Утаила, правда эпизоды про снежную кошку и про откровение принца, касательно того, что сам он поведал о своих планах. Анора бы этого не поняла и начала относиться к северянину предвзято. Впрочем, это всё равно случилось, как только Грейс переступила порог. А может еще и тогда, когда принц пересек границу Эритреи.

– И всё равно, это было очень рискованно, – пыхтела Анора, – я не доверяю принцу. Кажется, вы слишком его идеализируете.

– Это реальный шанс для Юга подняться с колен. К тому же, дружба лучше войны. У нас такие перспективы.

– Да, но вас слушать не станут.

– Зато станут слушать его.

– А не слишком ли вы верите чужаку? Вот так просто, с первого раза, едва он ступил на порог? Он мог вас запросто обесчестить или убить, потому что наши государства были врагами долгие десятки лет, – тут Грейс ощутила укол под ребро и поджала губы. Эранор, и правда, упоминал такую возможность, – а вы так восторженно о нём воркуете… мы же договаривались с вами, мы так давно с вами вместе…

Служанка развернула к себе принцессу и взяла за плечи.

– Только, пожалуйста, не смейте влюбляться в него, Ваше Высочество. Я уверена, что нельзя доверять мужчине, тем более, северянину. Помните, что я всегда с вами, на вашей стороне. Я понимаю вас, я берегу все ваши секреты. Я люблю вас.

– Я поняла. Не беспокойся, буду осторожна, – Грейс сдалась, сразу же как-то погаснув. Однако как только Анора удалилась, взор принцессы упал на шкатулку – подарок принца Эранора. Выудив оттуда стеклянный шарик, девушка уложила его с собой в постель. Он приятно холодил простынь. Магия! Нужно бы чем-то отблагодарить принца завтра, подумала Грейс, засыпая.

***

Эранор поднимался по ступеням своего замка. На его голове была зубчатая корона отца, украшенная тысячей камней, они так сверкали, что ему было трудно держать глаза открытыми. Корона была жутко тяжёлой, поэтому принц скинул ее с головы. Под звук бьющегося о ступени металла, картина меняется, и вот он уже в чаще леса, на том самом месте, где нашел Хауфо. Каждый его шаг сопровождался хрустом снега. С каждым шагом звук становился громче, а лес густел, пока не наступила полная темнота. И в ней, словно призрака во тьме, принц увидел Хауфо. Она была старше, больше, с поразительно мудрыми золотистыми глазами.

– «Ты вновь погрузился слишком глубоко! Эранор, так нельзя!» – голос одновременно принадлежал Хауфо, и, как будто, не ей. Этот голос пробирал до костей, словно принца окунули в ледяное озеро.

Хауфо говорила что-то ещё, но звук её голоса заглушил навязчивый нарастающий стук. Этот звук вернул принца в реальность из плена сновидения.

В дверь комнаты принца, напрасно рассчитывавшего на тихое утро и позднее пробуждение, постучали. Кажется, будто нарочито громко.