– Я попросил заняться креслом. – Никита заметил, что просьба еще не выполнена, и недовольно посмотрел на Таню. – Уличное надо загрузить в багажник, а это, – он рукой указал на стоящую у машины коляску, – откати к стене.

– Зачем тебе две коляски? – спросила Таня.

– Зачем снимать обувь в доме? – раздраженно вопросом на вопрос ответил Никита.

Таня пожала плечами, рассудив, что Никита прав, и взяла сложенную коляску. Она была довольно тяжелой. Внимание Тани привлекли колеса: под черными покрышками блестел красный корпус.

– Так ты у нас на лабутенах, – не удержалась от подкола Таня. Ответили ей недовольным фырканьем.

Выполнив все требования, она села в машину. Уютный белоснежный салон, удобные кожаные кресла. Красота! Руки легли на руль, будто уже не раз касались его. Таня пристегнулась и завела двигатель, кажется, как-то так ее учил инструктор по вождению. Вдруг она обнаружила, что у нее трясутся коленки. Она ни разу не была за рулем такой дорогой машины. Вообще ни разу не водила машину по-настоящему. От перспективы одновременно захватывало дух и леденело тело. «Это же “майбах”! – проросла в сознании паническая мысль. – Каждую царапинку придется отрабатывать до конца жизни!»

– Мы едем или как? – спросил Никита.

Он уже был пристегнут и, судя по недовольному лицу, не мог дождаться, когда они тронутся.

– Я в первый раз за рулем, – объяснила Таня. – Тем более такая машина.

– Не волнуйся, тут автопилот, – спокойно уверил он. – Ты справишься.

– Легче сказать, чем сделать, – фыркнула Таня.

Желая немного утихомирить нервы, она включила музыку: песни всегда помогали ей успокоиться и настроиться на нужный лад.

– Это что, Шостакович? – Таня посмотрела на Никиту. Она слегка удивилась, ведь самой бы и в голову не пришло слушать классическую музыку в машине.

– Валентин любит Седьмую симфонию, – пожал плечами Никита. – Тут еще есть «Русский вальс». – Он натянуто улыбнулся, и стало понятно: ему эта музыка тоже претила. Никита нажал на кнопку, и из динамиков донесся бодрый голос диктора. – Новое радио тебе нравится больше?

Таня кивнула. «Что может быть сложного: доехать из точки А в точку Б? Да еще и на клевой тачке». – Она попыталась уговорить себя, закрыла глаза и мысленно перечислила все, что должна сделать: включить фары, пристегнуть ремень, включить скорость, медленно отпуская сцепление, слегка давить газ. Сделала три глубоких вдоха-выдоха. Машина резко тронулась и полетела, отчего Таня сначала растерялась, но быстро сообразила и сбавила скорость.

Маневрировать в городе самостоятельно было сложно, но на помощь пришли автопилот и навигатор. Адрес там уже был забит: Никита позаботился об этом, пока Таня занималась колясками. Диктор рассказывал что-то, изредка его голос сменялся песнями. Постепенно мандраж прошел, и Таня начала наслаждаться поездкой. Теперь она понимала, почему папа все время нахваливал «майбах» и не переставал говорить, как сильно хочет его купить. Не машина – мечта. Подогрев руля и подлокотников, сиденья с вентиляцией и массажем. Таня не удержалась и включила его. Как же приятно, когда кресло само разминает поясницу, спину и плечи. Особенно приятно, наверное, когда стоишь в пробке по несколько часов. Этого Тане узнать не довелось, ведь дорога оказалась чистой. У Никиты именно эта марка явно не только для того, чтобы кичиться деньгами.

Когда заиграла группа «Serebro», Таня хотела попросить Никиту сделать громче. Повернув голову, она заметила, что он мирно посапывал, откинувшись на сиденье. Даже во сне он поджал губы и скрестил руки на груди. Таня не стала его беспокоить. Вскоре машина затормозила у трехэтажного здания бледно-желтого цвета. Таня облегченно выдохнула: поездка удалась куда лучше, чем она ожидала.

– Мы на месте, – тронула она Никиту за плечо. Он сонно моргнул пару раз и окончательно проснулся.

Вылез из машины Никита так же ловко, как и залез. Уличная коляска казалась удобнее той, которую он использовал дома, и, что юлить, выглядела более презентабельно. По пандусу самостоятельно закатиться Никита не смог: подъем был слишком пологий, отчего коляска скатывалась вниз. Таня помогла ему, хотя это и было тяжеловато. Однако основная трудность ждала их внутри.

– Нам на третий этаж, – понуро сообщил ей Никита.

Таня глянула сначала на него, потом на кривые ступеньки, ведущие наверх, и сглотнула ставший в горле ком.

– Я тебя туда не затащу.

– Конечно не затащишь, – согласился Никита. – Я вешу семьдесят килограмм, это, – он ударил рукой по боку коляски, – не меньше двенадцати.

– Какой-то маразм! – громко возмутилась Таня, но тут же зажала рот рукой, как только на нее зашикали. – Их не смущает, что это комиссия для инвалидов?

– Хочешь жаловаться – валяй, только учти, что ты не единственная и даже не первая, – пожал плечами Никита. – Тут есть лифт.

Не став дожидаться ответа, он направился в сторону лифта. Таня поспешила за ним. Заблудиться в больничных коридорах – дело не из приятных. Лифт оказался очень маленьким: они вдвоем едва поместились в тесной кабине. К счастью, другие люди добродушно уступили им и не стали набиваться следом. Когда двери, шурша, открылись на нужном этаже, Таня едва не подпрыгнула от счастья. Остановили ее только правила безопасности и страх, что лифт сломается и назад ей все же придется спускать Никиту по лестнице.

Перед кабинетом, где заседала комиссия, уже скопилась длинная очередь, а значит, ждать придется немало. Чтобы скоротать время, Никита постоянно катался по узкому блевотно-желтому коридору к окну, где мог выкурить очередную сигарету. Таня насчитала штук пять. Дома он курил меньше. Естественно, ведь там не было стресса, который приходилось снимать таким нездоровым способом. Отговорить не стоило даже пытаться: Никита слишком упрямый, чтобы слушать чьи-либо доводы, пусть даже разумные, особенно здесь, в месте, которое напоминает о его несовершенстве.

Сначала Таня ходила следом, но Никита был настолько погружен во выдыхаемые с дымом мысли, что казалось, ему нет никакой разницы от того, рядом она или нет. Когда он собрался закурить в очередной раз, Таня решила остаться на месте. Расстояние до окна было небольшое, всего в несколько шагов. В случае чего она заметит, если Никите вдруг понадобится помощь.

Рассматривать свои ноги на фоне грязноватой бежевой плитки было тоскливо, и Таня зашла в блог. Эмоции от первой поездки за рулем просились наружу, и ими нужно было поделиться, пока не стерлись из памяти. Она во всех красках описала и свое волнение, и впечатление от машины. «Просто вау!» – закончила она поток восхищения.

«Это действительно хорошая марка, – комментарий от загадочного господина Х прилетел сразу, как только запись была опубликована. – Слышал, что ехать в ней очень комфортно. И вы это подтвердили».

«И ехать, и спать, – ответила ему Таня. – Мой друг хорошенько вздремнул по дороге». – В конце она поставила спящий смайлик.

«Не судите его слишком строго. Человек, возможно, провёл бессонную ночь, немудрено заснуть под убаюкивающую качку», – прилетело ей от господина Х.

Таня улыбнулась: диалог поднял ей настроение. Она собиралась было еще написать что-нибудь господину Х, но ее прервало дребезжание колес по плитке.

– Ненавижу это место, – шепотом буркнул вернувшийся от окна Никита. Он выглядел не таким мрачным, как когда они приехали. Тане показалось, что его настроение тоже немного поднялось.

– Посмотри на ситуацию с другой стороны. Если тебе нужно подтверждать инвалидность каждый год, значит, твое заболевание лечится, – оптимистично предположила она.

Таня оторвалась от телефона и попыталась его подбодрить. Она верила в свои слова и еще больше верила в то, что мир человека таков, каким он его воспринимает. Как раз в это время мимо них проковылял одноногий мужчина. Стук его костылей эхом звучал в коридоре еще некоторое время.

– Конечно, – саркастично фыркнул Никита. – Нога того мужчины тоже отрастет.

– Мог бы обойтись без сарказма, – Таня цокнула языком.