– И какой план, Шерлок? – Петя попытался шуткой вернуть Инне хорошее настроение.

– Мы не опросили соседей, – вспомнила Инна. – Точно! Кто-нибудь может знать, что случилось. – Она запихнула остаток обеда в рот и потянула Петю за руку. – Пошли вернемся.

– Облом, – огорченно протянул тот. – Мама звонила и требует, чтобы я явился домой. – Думал, ты присоединишься к ужину. Бабушка тебя любит.

Он не врал. Петина бабушка питала к Инне необъяснимую симпатию даже больше, чем к родному внуку. По справедливости, Иннины родители тоже любили друга дочери чуть больше, чем ее саму.

– Я постараюсь, – пообещала она, – но сначала поговорю с соседями.

И, поняв, что Петя с ней не пойдет, Инна убежала в сторону «Ладьи». Опрос соседей ничего не дал: никто не знал, что приключилось в семействе Ховричевых. Инна поникла. Идея, еще совсем недавно казавшаяся беспроигрышной, не привела ни к какому результату. На ужин к Пете она не пошла, о чем и оповестила друга в сообщении: не хотелось веселиться, когда Никита, вероятнее всего, страдает. Хотелось прийти домой, уткнуться лицом в подушку и прореветь до самого утра.

На следующий день Инна не смогла проводить расследование: родители забрали ее на дачу праздновать День Победы. А во вторник Никита не пришел в школу. Удивлены были и одноклассники, и учителя. Никто из Ховричёвых не прогуливал уроки до этого. Инна узнала, что на занятиях не было также и Кристины со Светой. Расспросив учителей, которые должны знать, почему ученики отсутствуют в школе, в ответ она получила лишь «по причине болезни». Инна сомневалась, что трое человек могли одновременно заболеть, поэтому не поверила. Она знала о крепком иммунитете своего парня и обеих его сестер. «Значит, тут другое», – пришла она к выводу, и на душе стало чуточку легче, но тревога не спешила покидать ее разум, подкидывая все более мрачные сценарии.

После уроков она не стала дожидаться Петю: у того были какие-то дела с командой, – и сразу двинулась в сторону «Ладьи». Инна хотела еще раз попытать удачу и проникнуть в квартиру Никиты. Шла она туда, готовая к еще одной лжи, но твердо была намерена добиться ответов или хоть какой-нибудь информации. Трясущиеся пальцы набрали на домофоне нужный номер. Инна принялась слушать, гадая, кто ответит в этот раз. Ей повезло: в трубке послышался голос Светы – младшей сестры Никиты и Кристины. Девочка очень обрадовалась приходу гостьи и незамедлительно впустила ее в дом.

– Ты одна? – уточнила Инна, все еще надеясь, что Никита правда приболел и сейчас дома.

– Да, – огорчила ее Света. – Галина Ивановна в магазин ушла, а брат с сестрой с воскресенья не появлялись. Мне так надоело одной дома торчать, – грустно пожаловалась девочка.

Сердце ухнуло. Инна почувствовала, как оно трещит по швам. Ломается от того, что у нее забрали пусть нелогичную и иррациональную, пусть шаткую и маленькую, как крошки на столе после ужина, но надежду. Может, Инна и сама знала о невозможности своих желаний, но так хотела, чтобы все опасения оказались лишь плодом подверженного панике воображения. Теперь они медленно начинали подтверждаться.

– И ты совсем не выглядишь больной. – Инна лишь озвучила факт и ей сделалось очень грустно.

Света подала тапки. Она не стала ни отрицать, ни подтверждать мысли Инны. Зачем, если та и сама все видит и понимает?

– Ты ведь не ко мне пришла, верно? – спросила девочка. – Никиты нет, а где он, я не знаю.

– Даже предположений нет? – Инна пришла за информацией и собиралась узнать все, что могла.

Света была маленькой, но отнюдь не глупой. Ее мозг, как Инна успела заметить за недолгое время их общения, был способен генерировать интересные, а самое главное, правильные решения многих проблем за считанные секунды. Активная и бойкая, она отлично анализировала ситуации, зачастую правдиво понимая, что к чему еще до того, как ей решались рассказать. И так же умело Свете удавалось скрывать свои способности от тех, с кем она не хотела ими делиться. Инна сама не понимала, почему входит в круг доверия младшей сестры Никиты, но ей это льстило.

– Обижаешь, – Света самодовольно улыбнулась, но вскоре улыбка пропала с ее лица, уголки губ поникли. – Понимаю, почему беспокоишься: сама такая. К нам уже приходила полиция. Просто подожди, пока они разберутся. – Она невесело хмыкнула: видимо, ей самой говорили подобное.

– Ты же знаешь, как работает полиция, – протянула Инна.

– Конечно, – Света кивнула. – Дядь Федя постоянно жалуется. Я рада, что брата с сестрой ищет не его отдел.

Валентин Никандрович имел множество полезных связей, среди которых был и майор полиции Антонов. В бытность свою просто Федькой и Валькой они очень дружили, поэтому он тут же вызвался помочь, как только Ховричев позвонил и рассказал о ситуации. Так Инне сказала Света.

– Не хочешь помочь мне расследовать? – спросила Инна, пользуясь тем, что Свете, очевидно, было скучно просто ждать. – Мне нужна любая информация.

Света долго сверлила ее взглядом, щуря ультрамариновые глаза. Инна знала, что сейчас девочка размышляет, как ей поступить: быть послушной и не лезть во взрослые дела или показать, на что способны ее мозги. Хотя ее отец, вероятнее всего, будет против участия младшей дочери в поисках, авантюризм взял верх. Света прикусила нижнюю губу, оглянулась, будто их могли подслушать, и согласилась.

– Пошли, на кухне говорить удобнее. Заодно и отмазка будет, когда Галина Ивановна придет. Она ведь тоже боится, что я узнаю, где пропадают брат с сестрой.

В квартире Ховричевых Инна была не в первый раз. Тут ничего не поменялось: все те же бежевые стены, все тот же шкаф-купе с зеркальными створками, все то же обилие Кристининых цветов, – но вместе с тем квартира больше не напоминала ту, куда приводил ее Никита. Холодно и пусто. Может, это из-за того, что парня нет рядом, а может, из-за того, что дома только Света.

На кухне было холодно уже по-настоящему. Из открытого окна дуло: обещанное синоптиками похолодание в середине дня наступило. Света закрыла окно, указала гостье на диван у стола и пошла к шкафам поискать что-нибудь вкусное. Чай откладывался: Галина Ивановна отсутствовала, а кроме нее его обычно никто не заваривал. Давно, придя в гости в первый раз, Инна попыталась приготовить чай, но Никита остановил ее. Он тогда сказал, что это дело их домработница никому не доверяет: «Для нее это проявление особой заботы и любви».

– Папа ничего мне не говорит. Считает, что, если будет молчать, спасет меня от чего-то страшного, – проговорила Света, роясь в шкафу.

– Страшного? – Инна нервно повела плечами.

– Ты же не дура, иначе бы братец с тобой не встречался, – фыркнула Света. Она поставила на стол конфеты, одну из которых развернула и откусила. Продолжила говорить девочка уже тише: – К нам ходит полиция. Дядя Федя в субботу ночью пришел, расспрашивал о разном. Потом с папой куда-то поехали, долго там были. Вернулись вечером – от них воняло собаками. Принесли рюкзаки. – Она пожала плечами. – Нам вчера принесли посылку с волосами: я заглянула, пока никого не было дома. Сама догадываешься, чьи они, – закончила Света. Она села на диван напротив Инны и совершенно поникла.

Разница в возрасте не мешала Свете любить брата и сестру. Они часто проводили время вместе. До школы Кристина вообще была единственной Светиной подругой, которой можно было рассказать все на свете и получить поддержку. Инна знала это, и беспокойство, разделенное на двоих, становилось легче. Всегда приятно, когда судьба важного для тебя человека волнует не только тебя.

– Их похитили, – предположила Инна. Это само просилось на ум.

– Я тоже так думаю, – кивнула Света.

Дверь скрипнула: это вернулась Галина Ивановна. Света тут же набрала гостье в мессенджер, чтобы та не смела даже намекать об их разговоре. Инна кивнула, хотя не сомневалась, что Галина Ивановна и так все поймет. Она была умной женщиной, и, если честно, «я пришла в гости к Светочке» звучало не очень правдоподобно. В любом случае Инна получила то, за чем пришла. Знать бы, что теперь с этим делать.