Она помедлила, собираясь с духом, а потом все-таки сказала:

– Умерла. Вернее, я даже не знаю точно, как все произошло, но… одним словом, душа твоего мужа заняла мое тело. И отправила меня сюда. Прости.

Я остановилась, пронзенная пониманием. Вот, значит, как все было. Норберт погрузился в сон, его душа покинула тело, которое он спрятал в зарослях, и захватила новое убежище. Он проник в академию и…

– Откуда взялись бомбы в киви? – спросила я.

– Ниоткуда, – ответила Анна. – Не было там никаких бомб. Он просто проверял тебя. Хотел увидеть, как ты создаешь боевые чары.

“Норберт Брикенхорф другое дело. Кто не захочет за него замуж?” – вспомнились мне слова Анны на кухне.

– Да, боевых чар я при нем еще не показывала. А я ведь подумала тогда, что это ты притащила те киви, – призналась я. – Хотела понять, кто я на самом деле, увидеть в работе, посмотреть на мои чары… А это был Норберт. Видно, почувствовал, что со мной что-то не так и решил убедиться, что я умею создавать сложные чары.

Мне сделалось обидно, как ребенку, которого обманули взрослые.

– Ну вот, он убедился, – ответила Анна. – Теперь он скажет всем, что тяжело болен, Мартин отпустит мое тело на лечение, и Норберт сбросит его где-нибудь.

Я погладила ее по плечу, пытаясь утешить – с такой всепроникающей тоской прозвучали эти слова.

– Не сбросит. Его собственное тело теперь в столице, у службы королевской безопасности. Поди доберись.

– Доберется, – хмуро ответила Анна. – Там снова займет свое тело, закопает мое, а мы с тобой останемся сидеть тут. А он будет вытаскивать нас, когда понадобимся. Вернее, тебя.

– Хреново, – вздохнула я. Ситуация и правда была дрянь.

Ловко же Норберт все продумал! Нет, с его настойчивостью и упорством он обязательно добьется своего.

И заставит меня подчиняться. Всегда заставлял.

В носу защипало, и я поняла, что готова расплакаться от обиды. Так пыталась изменить ужасное будущее и в итоге ничего не смогла.

Мир рухнет. Норберт будет царствовать на развалинах.

– А Ульрих? – спросила я. Анна усмехнулась.

– Пытался кусаться, я защищалась. Кстати, тот дракончик, которого подарил вам Норберт, самый обычный. Он просто счел, что я поступила бы именно так.

– Что, если ты выберешься отсюда? – поинтересовалась я.

Анна неопределенно пожала плечами.

– Возможно, буду призраком. Не хотелось бы скитаться так до скончания времен.

Я нахмурилась. Кажется, у Хатчинсона в “Изучении привидений и воздушного мира” было что-то… мысль крутилась рядом, как пушинка на ветру, и я никак не могла ее ухватить.

– Призрак не может занять свое тело, потому что оно уже мертво, – задумчиво проговорила я. – Но твое-то пока не умерло.

– Я не понимаю, что с ним, – ответила Анна. – Оно все в каких-то пятнах. Думаешь, почему он носит такие ужасные платья?

– Хреново, – повторила я. – Ладно, если мы отсюда выберемся, я создам чары, которые запустят обратный процесс. Все с твоим телом будет хорошо.

Я подняла ветку и начала выстраивать схему в пыли на полу. Она была большая и очень сложная, просто так, без зрительной опоры, не удержать в голове.

– Смотри-ка, – сказала я, когда более-менее набросала план. – По принципу Бруно Грюнвальда мы выходим из зазеркалья. Ты занимаешь свое тело, и чары останавливают его разрушение. А Норберт тогда станет призраком, потому что собственное тело очень далеко и он не сможет его занять!

Некоторое время Анна заинтересованно изучала мои записи, и я видела, как разглаживается ее усталое лицо. Потом она забрала у меня ветку и добавила в схему еще несколько элементов.

– Сделаем-ка мы тогда вот как, – сказала Анна. – Забросим в зазеркалье этого гада. Пусть сам тут сидит, сволота такая. А ты поставишь чары, которые блокируют для Норберта принцип Грюнвальда. Он никогда отсюда не выберется.

Я довольно улыбнулась. Видит бог, разгневанные женщины способны сотворить любое чудо, особенно если будут работать вместе.

– Отличный план! – ответила я. – Тогда давай не уходить далеко, твое зеркало единственное в замке, которое не занавешено.

– Нет, мы все-таки отойдем, – сказала Анна и кивнула вправо. – Там дальше по коридору отнорок, а в нем сундук. Незачем оставлять тут золото Веревельта.

***

Сундук был здоровенный. Доверху набитый золотыми монетами.

Я скептически оценила его размер и сказала:

– Нет. Мы с тобой просто так его не дотащим. Сейчас сочиню облегчающее заклинание.

Такие чары не убирали массу, они создавали воздушную подушку под тяжелым предметом, а она плавно и мягко доставляла его туда, куда следовало. Вот и сейчас я запустила заклинание, и сундук медленно поднялся в воздух и, едва заметно качнувшись, поплыл туда, где растаяли очертания зеркала Анны.

– Впечатляет, – сказала Анна. – Тебе точно надо уходить с кухни и заниматься наукой.

– Вместе займемся, когда выберемся отсюда, – пообещала я. – У тебя тоже потрясающий опыт! Несколько дней в зазеркалье! Кто еще такое переживал?

Анна печально улыбнулась.

– Нет уж. Хватит с меня науки, ректоров и академий. Возьму пару монет и уеду куда-нибудь подальше.

Я ничего не сказала, но эта мысль мне понравилась. Подружиться мы вряд ли сможем, а быть рядом с человеком, который когда-то напустил на меня глубозеркального призрака, стоило мне только появиться в академии, тоже не особенно хотелось.

Мы все пойдем своими дорогами. В разные стороны.

– Ну вот, мы на месте, – сказала Анна. – Я походила тут по округе… замок стоит на пустоши. Заросли мертвой травы до горизонта и никого.

– Кто же тут спрятал клад? – поинтересовалась я.

Анна неопределенно пожала плечами.

– Наверно, какой-нибудь министр магии припрятал взятку там, где ее не найдут. А потом не сумел забрать.

Некоторое время мы молчали, а потом я поинтересовалась:

– Как думаешь, что сейчас делает Норберт?

– Сейчас у меня пара на третьем курсе, – ответила Анна. – Потом большая перемена, и он наверняка придет в комнату. Просто убедиться, что ты сидишь там, где посажена.

– Тогда давай готовиться к встрече, – сказала я. – Нам нужно будет действовать очень быстро.

Первым делом я приготовила блокирующие чары. Сразу же, как только мы освободимся, а Норберт попадет в зазеркалье, его опутает ими так, что он не сможет освободиться. И применить магию тоже не сможет. Так и будет блуждать в зазеркалье призраком до скончания времен.

Раз уж взялась исправлять прошлое, то иди до конца.

Анна смотрела, как я работаю, и чем дальше, тем сильнее мне становилось жаль ее. Мартин ей нравился, это чувство было искренним, и за свои дела она уже расплатилась.

– У тебя все будет хорошо, – пообещала я, когда блокирующие чары сорвались с моих ладоней и окутали зеркало так, что их не было видно с другой стороны. – Ты обязательно встретишь человека, который тебя полюбит.

Анна только рукой махнула.

– Вот не надо меня утешать. Меньше всего я хочу слышать такие вещи от тебя, уж извини. Давай работать дальше.

– Я создам чары, которые помогут тебе выздороветь, – пообещала я. – Надо только вернуться.

Освобождающее заклинание по принципу Грюнвальда мы сделали вместе. Я вычерчивала золотые руны, которые, вспыхнув огоньками на кончиках пальцев, поднимались и растворялись в воздухе. Анна прокладывала усиливающие заклинания. Вскоре все было готово и оставалось только ждать Норберта.

– Ловко же он все придумал, – покачала головой я. – Конечно, то, что его тело нашли, немного спутало планы… но он решил, что потом до него доберется.

– Хоть бы не сбежал, гадина такая, – пробормотала Анна. – Может, уже упаковал вещи, да и был таков.

Ох, лучше об этом не думать.

– Нет еще, – сказала я и подняла руку, указывая вперед. – Смотри!

В воздухе перед нами проступали очертания зеркала. Норберт вернулся в комнату Анны и захотел убедиться, что со мной все в порядке. Вскоре зеркало полностью соткалось из тумана, и мы увидели гостиную Анны и саму Анну.