О том, какие деструктивные процессы в обществе в целом и в человеке в частности могут развиваться в атмосфере постмодерна, см. также:

https://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2252/

В части 7.2 текста «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического «бума» и распада общества» (отдельное название части – «Экстремизм – о некоторых причинах его появления и о некоторых путях его преодоления»). [11] Главы: «Склонность к насилию может подмять под себя и полученное образование»; «Экстремизм – проблема ложно понятых цели и призвания?»; «Nota bene» – «Примечай хорошо» (лат.)».

https://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2381/

Текст «Постмодерн – метамодерн; "Бойцовский клуб" – терроризм; деконструкция – метавселенная; Освенцим». [12]

Через развитие – в том числе – эмпатии происходит обогащение смыслами, на основании и с помощью которых формируется картина мира (человек испытывает интерес к миру, к другим людям, узнает от них что-то новое и конструктивное, включает узнанное в своей опыт, получает обратную связь и т. д.). Имея цельную картину мира перед своими очами ума, человек начинает чувствовать грань между должным и недолжным, добром и злом. Тот, кто развивается как личность, выстраивая осмысленное восприятие мира на основании смысловой вертикали, вырабатывает в себе иммунитет к приобретаемой в пространстве постмодерна психической дисфункции.

Так, советский и российский психолог А. В. Брушлинский (1933–2002), в своё время бывший директором НИИ психологии РАН, отмечал, что внешние для человека импульсы действуют на него не напрямую, а проходя сквозь систему внутренних условий (разум, совесть и пр.). «Благодаря столь существенным внутренним условиям, – писал Брушлинский, – происходит непрерывная взаимосвязь между человеком и миром, и вместе с тем создаётся как бы психологическая самозащита от неприемлемых для данного субъекта внешних воздействий»[13]. То есть если дать человеку эту систему внутренних условий, то у него может сформироваться иммунитет и к тем факторам, на базе которых формируются психические дисфункции.

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2170/

Подробнее о том, как развитие «духовного фактора», на базе которого развивается то, о чём писали Ухтомский, Павлов, Брушлинский, может способствовать психологическому и физическому выживанию человека в экстремальных условиях, см. текст «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления». [13]

Практическая суть данной книги состоит не столько в идее отхода человека от ПАВ, сколько в идее воспитания в человеке того, что мы называем «человеком культурным». Под «культурой» в данном случае понимается не чтение книг и общий уровень образованности (хотя всё это – несомненно хорошо), речь скорее идёт о человеке, который понимает, что и для чего он делает. Речь идёт о формировании системы внутренних условий, обеспечивающих защиту от стресса, на фоне которого могут произойти слом личности и заход в ПАВ (см. уже не раз упомянутую статью «Победа – не только на войне, но и – над войной внутри себя…»).

Несформированность или распад того, что мы можем назвать «человеком культурным», порождает феномен «человека открытого». В данном случае имеется в виду – человека внушаемого, малоспособного отклонить от себя желание проявить агрессию или отдаться очередному соблазну. Человека, уязвимого перед позывом погрузиться в поток переживаний, конструируемых с помощью ПАВ (о чём подробно рассказывается в упомянутой выше работе «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического «бума» и распада общества»). Такой человек, если выражаться метафорически, уподобляется горшку, в котором прорастают ростки инфантилизма. А именно развитие инфантилизма некоторыми авторами воспринимается как одна из ведущих причин вхождения в зависимость.

Инфантилизм можно было бы назвать особенностью характера, но – откуда появляется у человека эта особенность? Можно предположить, что она появляется при несформированности жизненных целей, смысловой вертикали, иерархии ценностей и т. д.

При неразвитости и незрелости того, что в контексте сказанного выше можно соотнести с «духовным».

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2062/

О духовном ядре личности, наличие которого позволяет человеку не сминаться перед лицом трудностей, см. часть 4.1 текста «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря» (отдельное название части 4.1 «Доминанта жизни и точка опоры»), главу «Доминанта восприятия». [14]

В отношении инфантилизма можно привести мысль, изложенную авторами, которые исследуют наркологию. Они считают, что «и химические зависимости (алкоголизм, наркомания, токсикомания, никотинизм), и игровые зависимости (гемблинг, интернет-зависимость), и сексуальные девиации, и зависимость от пищи, и фанатизм как проявление зависимости от идеи и её проповедников имеют сходные корни. Все они базируются на индивидуально-личностных качествах человека. Список значимых личностных особенностей настолько широк (а иногда и противоречив), что затруднительно выделение сущностных характеристик подростка, склонного к зависимому поведению. Наиболее часто упоминается такая характеристика, как инфантильность, или психический инфантилизм»[14].

Если на явление инфантилизма посмотреть с позиции материалов, представленных или упомянутых в данной книге (включить их все в одно издание не представляется возможным), то кратко можно сказать следующее. Инфантилизм – следствие недоразвитости лобных долей мозга на физиологическом уровне, а также – следствие несформированности высшего этажа личности, в том числе – воли.

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2114/

По поводу физиологического уровня в контексте зависимости от ПАВ см. текст «Профилактика наркомании, исходя из понимания действия наркотической тяги». [15]

https://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2444/

По поводу высшего этажа личности, помимо упомянутой части 4.1 текста «Офисы, мегаполисы…», см. текст «Игромания (суммируя сказанное в иных текстах и лекциях). Часть 1». [16]

Некоторые специалисты, которые занимаются исследованием зависимого поведения, могут отрицать исключительную важность духовного уровня личности в контексте сохранения её [личности] от вхождения в зависимости. Иногда среди специалистов высказывается мысль о том, что для вхождения в зависимость необходимо иметь, например, черепно-мозговую травму или что-то иное, что очень бросается в глаза и хорошо ложится на страницы анамнеза.

Однако в реальной жизни не всегда бывает так, что анамнез человека пестрит «говорящими» формулировками, «очевидно» объясняющими зависимость. Так, к примеру, российский нарколог Сергей Белогуров в своей монографии «Популярно о наркотиках и наркомании»[15] перечисляет некоторые особенности, выделяемые в анамнезе зависимого: сотрясения головного мозга, особенно многократные, а также – патология беременности, осложнённые роды, тяжело протекавшие или хронические заболевания детского возраста, воспитание только одним из родителей и прочие особенности. Но следом за этим перечислением автор делает парадоксальное заключение: «Ещё одна неприятная новость. Люди, не имеющие в анамнезе ни одной из перечисленных особенностей, тоже болеют наркоманией»[16]. То есть мы видим, что «био-» в некоторых случаях вовсе выпадает. Поэтому неудивительно, что даже некоторые светские авторы не только не спешат отдать первенство «био-», но и призывают задуматься о важности духовной составляющей личности человека.