– Стой! Тр-р-р! Куда?!

Лошадка повернулась ко мне, подмигнула, весело заржала, и влетела со всего размаху в воду. Я попыталась спрыгнуть с нее, но не смогла даже шевельнуться, словно приклеилась.

– А-а-а!!!

До того как с головой уйти под воду, я успела увидеть вынырнувшего Кащея, с ужасом уставившегося на меня. Да он же, родненький, никуда не уходил, ныряет, меня ищет!

Поздно!

В этот раз я все-таки наглоталась воды. Пришлось долго откашливаться и отфыркиваться. Лошадка попыталась постучать мне копытом по спине, но я решительно отвергла ее помощь:

– Я сама.

А то потом потребуется помощь в сращивании костей.

Наконец-то мне полегчало. Я сидела все в той же пещере с фосфоресцирующим светом. Напротив сидела на заднице подлая лошадь, сложив на груди передние копыта, закинув ногу на ногу, и радостно ржала. Не как конь ржала, а хохотала до умопомрачения, показывая все свои – сколько их там должно быть? – крупные белые зубы.

– Ты кто?

– Тормозишь, подруга, – зашлась в хохоте лошадь. – Я Люсьен.

– Значит, так? Бедный, брошенный ребенок? Сиротинушка? – сжала я кулаки. – Значит, мамочки тебе не хватает? А от мамочки в глазик не хошь?

– Ну чего ты, – отодвинулся подальше Люсьен. – Шуток не понимаешь?

– Зачем людей обманываешь? – приблизилась я.

– Прикольно… Да и вообще, не могу я иначе. Судьба моя такая. Я ведь келпи – водяная лошадка. Разве не слышала о таких?

– Не водятся у нас такие. Раз-другой в глаз получили – и вывелись все.

– Тихо-тихо. – Келпи прекратил смеяться и опустил голову в воду, чтоб отдышаться.

– И что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Смотри. – Люсьен протянул мне медальон в виде морской звезды с изображением хохочущей лошади в центре. Тот же, что висел на шее мальчика, только увеличившийся в размере. – Мы, келпи, все такие. Превращаемся, заманиваем. Но не едим, честно-честно!

– А зачем заманиваете?

– Скучно.

– Плеер купи на батарейках.

– Где?

– Да, – прикинула я, – здесь, наверное, вряд ли. А не знаешь, где проход в мир, где живут люди, такие, как я?

– Не-а.

– Жаль. Я бы тебе свой плеер подарила, сидишный.

– Ну да, а что это такое вообще-то, – поинтересовался келпи, – плеер сидишный?

– Сидишь и музыку слушаешь.

– Музыка – это хорошо. А ты мне спой.

– Нетушки. Если я запою, ты точно сбежишь, а тебе меня еще наверх тащить.

Люсьен снова опустил голову в воду.

– А почему ты считаешь, что я буду делать это? – спросил он, вынырнув.

– А почему ты считаешь, что не будешь делать этого? – удивилась я.

– А у нас был договор: вернешься – остаешься навсегда.

– А почему ты меня обманул?

– А почему ты позволила себя обмануть?

– Ладно, покажи договор.

– А он был устный.

– Значит, и не было ничего.

– Говорила мне мама, женщину не переговоришь. Тогда давай заново играть. Чтоб все по-честному. Составим письменный договор.

– И ты выведешь меня сейчас же на берег?

– Как только подпишем соглашение.

– Лады, – стукнула я келпи по копыту.

Люсьен выудил откуда-то из закромов свернутый пергамент и палочку графита. Оказалось, что он неплохо пишет, зажав импровизированный карандаш между зубами.

– Как тебя зовут? Мне нужно вписать твое имя.

– Неневеста, – уже привычно откликнулась я. И когда только успела привыкнуть к этому имени?

– Чья Неневеста? Того человекообразного, который до сих пор ныряет за тобой? – уточнил келпи.

– Его. А что, до сих пор ныряет?

– Ныряет, только пещеру ему не найти. Читай.

Я внимательно прочитала документ, посмотрела, не приписано ли чего мелким, неразборчивым почерком внизу или с другой стороны. Нет, все предельно ясно. Люсьен обязывался доставить меня на сушу в полном здравии. А я обещала, если добровольно вернусь в озеро, остаться в нем навсегда.

Ну что, ставлю подпись. Ну ведь не такая я уж дурочка, чтоб опять меня разыграли.

Оказалось, такая.

Не успела я очередной раз отдышаться после подводного путешествия, как увидела молодого, чертовски привлекательного рыбака. В одной руке он держал удочку, другой прижимал к груди плащ и сапоги Кащея. Он повернулся ко мне и запричитал, тыча одежду прямо в лицо:

– Утонул, точно утонул! Дал мне подержать одежду, а сам ныряет, ныряет, ищет кого-то. Да, видно, сам зацепился за какую-нибудь корягу, там их на дне полно. Уже двадцать минут не выныривает. Его отцепить надо, а я плавать не умею…

Кащеюшка, милый!.. Ты же меня спасал… Ты-то, конечно, бессмертный, но если зацепился на дне, то будешь вечно оживать, захлебываться, оживать, захлебываться, бессчетное количество раз. А мне без тебя что делать?

И я сиганула в озеро. Уже в полете заметила, что рыжеволосый парень прыгнул за мной, а на груди у него блеснул медальон.

И где же мой ум раньше был?

Очнулась по старой программе уже в пещере, на руках у келпи.

– У тебя скоро жабры вырастут – столько раз подряд нырять, – пошутил он и осторожно положил меня на пол. – Погоди, пойду подышу: – И нырнул в отверстие.

Когда он вынырнул, мои глаза уже привыкли к сумеречному свету, и я смогла рассмотреть его новый облик. Теперь это был высокий, красивый мужчина с лицом Рики Мартина и фигурой культуриста.

На нем была черная футболка с группой «Король и шут» на груди и обтягивающие джинсы. У меня глаза вылезли из орбит. Если б не медальон, то на сто процентов была бы уверена, что мальчик только что с тусовки.

– Откуда у тебя такая одежда? – не выдержала я.

– Из твоей головы, – улыбнулся он, обнажая чудесные белые зубы. – На себя посмотри.

Я посмотрела. На мне была кофточка, завязанная узлом под грудью, джинсы, кроссовки. Я не успела даже изумиться.

– Или так лучше? – спросил Люсьен.

Я подняла глаза. На нем теперь был белый костюм без единой складочки, серебристый галстук, белые туфли. А на мне… темно-зеленое искрящееся платье, длинное, облегающее, мягкое, такого же цвета туфельки на шпильках, тяжелое колье и широкий браслет из зеленых камней. Ей-богу, изумруды. Хоть сейчас на Венский бал или на прием к президенту Америки. А еще лучше на звездную тусовку, например на Новогодний огонек в Кремле. С таким спутником не стыдно.

– А может, лучше так?

И вот он уже стоит сложив руки на груди и широко расставив ноги в одних плавочках.

– Я на минутку. – Ныряет подышать, затем снова становится в стойку.

Мокрые мускулы играют в тусклом свете. Ну и качок. На стероидах, что ли?

А я? Я в изумрудном переливающемся купальнике, и драгоценности на месте, даже еще такой же браслет на лодыжке. Красотища – дух захватывает!

Люсьен склоняется ко мне, мокрые волосы касаются моей щеки.

– Теперь нам не будет скучно вдвоем…

Ну может быть, может быть, если бы я не видела этого красавчика в виде шестилетнего малыша и мило ржущей лошади… А так…

– Извини, дорогой, ничего у нас не получится.

Келпи, уже приблизивший губы для поцелуя, отшатнулся и тут же оказался снова в белом костюме, а я – в длинном платье.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься. Но мне очень не нравится, что ты роешься в моих мыслях.

– Больше не буду. Я просто хотел, чтобы тебе понравилось.

– Одежда – отпад. Но больше в голове не копаться!

– Конечно, моя русалочка. – Люсьен снова попытался меня обнять.

– И никаких приставаний!

– Нет, так дело не пойдет. Ты остаешься у меня навсегда. Чем же мы с тобой заниматься будем?

– И с чего ты взял, что я остаюсь у тебя навсегда?

– Это что, сказка про белого бычка? Ты договор подписала. От своего слова ведь не откажешься?

– От своего слова не откажусь. А если ты сам не захочешь, чтоб я у тебя оставалась?

– Я? Сам? Отчего это я не захочу?

– Ну мало ли…

– Если б я сам не захотел, то отправил бы тебя на сушу. Но этого не может быть, потому что не может быть никогда! Поняла?

– Поняла.