Без любви Всё мертво без любви на печальной и зыбкой земле: капли тёплых дождей в фонарями колеблемой мгле, шорох листьев над нами и грома раскаты вдали. Всё мертво без любви. Повторю: всё мертво без любви. Всё мертво: и отвесные горы, и море, и лес, краски летнего дня, и пылающий купол небес, птичий щебет весной за окном, и журчанье воды в торопливых ручьях, и осенних деревьев плоды. И покой безмятежных пейзажей, и буйство стихий, и манящих пространств бесконечность, и даже стихи — ничего, ни копейки не стоят, увы, без неё. Всё мертво без любви, всё мертво, как и сердце моё. В зоне риска
Вот так. Теснее… Ближе… Близко-близко. Ещё чуть-чуть… Почти боясь вздохнуть. Я в миллиметре от… Я в зоне риска — в глазах твоих рискую утонуть. И глядя в них, произнесу украдкой: Ни божий гнев, ни праведников суд, меня уже от этой кары сладкой не отвратят, не сдержат, не спасут. Верую Верую ныне, и присно, и во веки веков в твой силуэт, внезапно возникший из ниоткуда в пасмурный мартовский день. В дробь каблуков в такт биению сердца. Верую в чудо. Имя твоё повторяю медленно и нараспев, медленно, словно читаю молитву, как “Отче наш”. Вначале тихо, почти про себя, затем осмелев, языком касаясь нёба, как неба, всё громче и громче. Пристально наблюдаю за пируэтами птиц. Чувствую, как прорастают крылья и за моими плечами. Верую в пену тяжёлых волос, в удивлённые взмахи ресниц, в губы и лоно твоё, одинокими корчась ночами. В прикосновение пальцев, в солнечных глаз глубину, в тёплые брызги апреля, в неба бездонную синь. Между другими, иными, только в тебя одну и верую. Ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Бабочка Она как бабочка. Ея воздушна суть. Смотрю, дыханье затая, — боюсь вспугнуть. Над головою крыльев нимб, легка пыльца. Тончайшей линии изгиб — овал лица. Парит в оправе облаков. Ещё виток. Среди диковинных цветов сама цветок. А сердце ноет наперёд, душа болит. А вдруг она сейчас возьмёт и улетит? Урок геометрии Губами изучаю геометрию твоего тела: овал лица, окружность живота, конусы грудей, линии бедер. Девушка спрашивает Девушка спрашивает: «А ты правда поэт?» «Да», – «А прочти что-нибудь!» – «Ладно». Читаю: рондо, канцона, сонет… Слушает. «Надо же, – говорит. – Складно!» «Складно?» – Улыбаюсь. День выходной тянется, и у поэта на душе весна, а за стеной — осень? Зима? Лето? «День морозный, солнечный, бодрящий…» День морозный, солнечный, бодрящий. Выходи на улицу со мной! Загляни в меня – я настоящий. Слава богу, я ещё живой. Я богам языческим подобен. Мне любое дело по плечу. Я ещё на многое способен и ещё так многого хочу: жить, любить, без удержу смеяться, совершать ошибки и грехи, у ночных подъездов целоваться, песни слушать, сочинять стихи. И ничто – ни тяготы, ни время — не остудит моего огня. Об одном прошу: ты только верь мне и не останавливай меня! «Нет ни завтра, ни после…» Нет ни завтра, ни после, а есть только здесь и сейчас. И фонарь на углу, и луна, что над домом повисла, как и неба слюда, не имеют значенья без нас. Ни пространство, ни время без нас не имеют резона и смысла. Тихих улиц предутренний сон и июльский рассвет, полыхающий жарко в оконной надтреснутой раме, и отчётливый твой на песке отпечатанный след только здесь вместе с нами живут и уйдут вместе с нами. Ну, а я полной грудью дышу и живу на бегу. Только крепче стараюсь запомнить любимые лица. Что мне делать с любовью моей? Ни с собой её взять не могу, ни прохожим раздать — лишь немного с тобой поделиться. «Вдоль аллей гуляет ветер…»
Вдоль аллей гуляет ветер. Улиц утренних прохлада. Мелкий дождь над мокрым садом. Губы, пахнущие дымом. Знаешь, мне на этом свете ничего почти не надо. Только чувствовать — ты рядом. И любить. И быть любимым. |
