Я видела ее всего один раз и знаю о ее жизни очень мало, но все же попытаюсь коротко рассказать о том, что слышала от папы и Нелли, которая много интересного поведала о нашей родне, чего папа не знал, забыл или не хотел вспоминать. Память, как оказалось, весьма причудливо фиксирует прошлое. Я поняла это, расспрашивая родственников об одних и тех же событиях и временах. У каждого из них получалась своя картина жизни, своя отдельная история, и вместе они далеко не всегда стыковались.

Так вот, Астхик родилась в Эрзруме, в той части Армении, которая сейчас в Турции, а до революции входила в состав Российской империи, в том самом, о котором писал Пушкин в «Путешествии в Арзрум». Она вышла замуж и родила десятерых детей. После всех перипетий начала двадцатого века в живых у нее осталась одна дочь, ставшая впоследствии моей бабушкой, остальные дети умерли от болезней и прочих несчастий. Потеряв почти всех своих детей, Астхик решила, что, пока есть силы, будет помогать растить детей тем своим родственникам, которым особенно тяжело, и постарается вырастить столько детей, сколько сама потеряла. Она отправилась к родне, живущей по разным деревням, и одного за другим брала к себе детишек из самых бедных семей, как могла растила их, кормила и воспитывала.

Тут я должна сделать отступление и вспомнить один из традиционных папиных рассказов, которые мы, родственники, давно выучили наизусть. Рассказ такой. Сидит как-то он у себя дома в Тбилиси, читает книжку. А дело было вскоре после окончания войны, и был он, соответственно, мальчишкой лет пятнадцати. Я должна пояснить, что к бабушке в Тбилиси папу отправили из Еревана примерно в сорок третьем году. Так сложились семейные обстоятельства, да и жилось в Тбилиси чуть легче. И вот сидит он, читает книгу и вдруг слышит за окном странный звон, будто побрякивает и позвякивает рядом что-то металлическое. Сначала папа решил, что это бредет по улице и гремит колокольчиком какая-то неизвестная коза. Ему стало любопытно, он выглянул поглядеть на эту гипотетическую козу, но увидел, что никакой козы нет, а вместо нее по узкому крутому переулку имени Чехова, что в Авлабаре, поднимается увешанный орденами и медалями Ашот, а его многочисленные награды издают тот самый металлический звон, который так заинтриговал папу. Ашот был одним из тех детей, кого Астхик привезла из деревни маленьким мальчиком. Он жил у нее, учился в школе, а после ее окончания сразу попал на Финскую войну. В тридцать девятом году его отправили на фронт, и он из теплого Тбилиси попал в стужу и снега Зимней войны. Потом, уже пройдя всю Великую Отечественную, Ашот говорил, что именно то время и та война были для него самыми страшными. Он прошел две войны, не раз горел в танке и за свои подвиги получил кучу наград, тех самых, что звенели у него груди, сбивая с толку папу. За взятие Кенигсберга Ашот был награжден звездой Героя Советского Союза. Уже после войны он окончил Академию бронетанковых войск и дослужился потом до генерала. Такая вот история. Про Ашота еще много можно рассказывать, но он и сам написал о себе интересную книгу.

Я немного знакома с одной из его дочерей, Ириной. Как-то мы повстречались с ней в Ереване на одном семейном мероприятии, и после его окончания она предложила подбросить меня на машине до центра. Я согласилась и вскоре получила некое отдаленное представление о том, каким мог быть на поле боя ее батюшка. Потому что гены, как известно, пальцем не раздавишь. Хотя Ашот и растил ее как нежную фиалку, точнее, пытался, и она даже окончила музыкальное училище, но наследственность не обманешь. В результате Ирина стала врачом и всю жизнь проработала в военных авиационных частях. Так вот, сели мы с ней в ее винтажный БМВ с механической коробкой передач – автомат она, как мне потом объяснили, в принципе не признает. Ирина от души вдавила педаль газа, и мы понеслись по довольно-таки узким и плотно заполненными транспортом улицам Еревана. Что можно сказать? Формула-1 отдыхает, нервно куря в сторонке. Наше гордое авто неслось, все набирая скорость и решительно распихивая соседние автомобили. Со всех сторон возмущенно сигналили, я ойкала, а Ирина невозмутимо давила на газ. Так и летели: окна настежь, жара за сорок, звон в ушах. Когда мы застревали в пробке, Ирина по пояс высовывалась из окна и принималась азартно и с видимым удовольствием ругаться с водителями соседних авто, и те под ее натиском неизменно отступали. Потом я спросила у родственников – это она всегда так? Те сокрушенно подтвердили: «Увы-увы, иначе не умеет». Тут я и вспомнила Ашота и почти что наяву увидела, как он на своем танке идет в атаку.

Про других воспитанников Астхик я знаю мало, они не сделали такой блестящей карьеры, но все, что называется, вышли в люди и никогда свою названую мать не забывали.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.