- Подержи, я вниз сбегаю, - уже с раздражением потребовал Роман.

- Зачем? – тихо поинтересовался Рико.

- Так за поводком же! Не знаю, правда, куда его цеплять, - Роман с некоторым сомнением оглядел бачок и трубу, - Я вообще из объяснений ни фига не запомнил, но тут инструкция есть. Или вы и без нее знаете?

- Чого знаемо? – из-за коридорного поворота вынырнула Янка, затянутая в знакомую боевую темную куртку и с легким рюкзачком за плечами.

- Как этим пользоваться! – Роман попытался подтверждающе потрясти бачком и трубой, после чего бачок опять чуть не вырвался у него из рук.

- А навищо цим корыстуваться? – недоумевающе спросила Янка, - Шо це ты притяг?

- Так вы же сами велели… - растерянно начал Роман, но Янка уже смеялась, сгибаясь от хохота, а Рико иронически улыбался.

- Там що – Ванька Шестидесятник на дежурстве? – смахивая с ресниц слезы, выдавила Янка, - Ну тому лише дай новачку свою машинерию втюхать.

- На сей раз он позволил себе лишнее, - Рико оглядел согнувшегося по тяжестью трубы и бачка Романа, - Думаю, мне следует с ним серьезно поговорить.

Рико и Янка побежали вниз по ступенькам, лестница металлически запела под их ногами. Роман поглядел на оставшиеся при нем бачок и трубу:

- Ребята… Э-э, Рико, Янка! Вы бы… Тьфу! – коротко сплюнув, Роман подхватил так называемое оборудование и надсадно потащил его вниз. Банг, банг, банг – колотился бачок о края ступенек.

Уже в самом низу лестницы измочаленный Роман услышал голос Рико. Тот вещал по-французски, спокойным, размеренным речитативом. Из знакомых слов было лишь одно, любимое Рико «merde». Остальная речь уходила в совершенно неизвестные Роману глубины французской филологии. Роман ввалился в дверь, волоча за собой трубу и бачок.

Рико грозно навис над съежившимся белобрысым очкариком. В ответ на словесные экзерсисы Рико по телу очкарика пробегали яркие световые волны. Ощущение, видно, было достаточно неприятное, потому что с каждой волной очкарик дергался, а лицо его становилось все бледнее и бледнее, сливаясь с белесыми волосами. Всмотревшись, Роман понял, что очкарик вовсе не бледнеет, он просто истаивает, превращается в белый пар, словно вода в закипающем чайнике.

Выдав очередную порцию ругательств, Рико внимательно поглядел на уже полупрозрачного очкарика и тяжело перевел дух.

- И лихоманка тебе в бок! – подвела итог Янка. Очкарик еще раз дернулся и стал медленно проясняться очертаниями.

- В следующий раз вообще с дежурства экзорцирую, - грозно пообещал Рико, - Не морочьте голову моим стажерам, им работать надо, а не ваши бредни реализовывать.

- Вы просто ретроград, Рико, - дрожащим голосом сообщил очкарик, - Консерватор, хуже любого секретаря обкома! За моими приборами будущее! Если бы не такие, как вы, если бы я мог испытывать их в полевых условиях, за ними бы уже стояло настоящее. Молодой человек, вы там мои опытные модели не помяли?

Рико тоже переключился на Романа:

- Вы тоже, стажер, соображать должны. Поддаваться на такие примитивные провокации! Ну подумайте, какой от этих сооружений толк при ловле ведьмы?

Роман испытывал отчаянно желание шваркнуть трубу и бачок, но сдержался – опытные модели все-таки – и медленно водрузил их на пол. Выпрямился и раздельно сообщил:

- Гады вы! Сволочи паршивые! П…

- Молодой человек! – в ужасе вскричал очкарик. Он снова начал истончаться.

- Это я не одному вам, - пояснил Роман, - Это я всем присутствующим!

- А плохо почему-то только мне, - жалобно возразил очкарик.

- Ваше личное дело! – мстительно отрезал Роман, - Засранцы и мерзавцы! Ни о чем не предупреждаете, ничего не рассказываете, но чуть что не так, сразу я вам виноват! Это называется стажировка? Это вы меня так учите?

- Не розумию, чем ты недовольный, - невозмутимо пожала плечами Янка, - Звичайно ж, учим! Ты робишь ошибку, мы тебе ее показываем, и ты бильше николы вже так не робишь. За два года ты, мабуть, зробишь уси можлыви ошибки, и станешь цилком добре пидготовленным оперативником Общества.

- Не исключено, что даже полевым экспертом, - добавил Рико, - Склад ума вполне позволяет.

- Серьезно? - тут же оживился очкарик и опять слегка истончился, видно, от волнения, - При таких перспективах вам обязательно нужно ознакомиться со всеми моими разработками! Заходите хоть завтра…

- О, почалося! Ключи давай вид виварию! А то як выражусь зараз, и не французскою, як цей привидениелюбец, а ридною мовою!

- Ну и пожалуйста! – всячески демонстрируя глубокую обиду, очкарик бросил на край стола связку ключей.

Рико сгреб связку и решительно зашагал вдоль стеллажей вглубь помещения. Янка поспешила следом, но Роман придержал ее за локоть и воровато оглядываясь на отвернувшегося очкарика, прошептал:

- Он что, и впрямь привидение?

Но очкарик услышал:

- А как же иначе! – от полноты чувств слегка взвившись над столом, воскликнул он, - В нашем отделе одни привидения и работают. К материальным ценностям можно подпускать только нематериальных сотрудников! Ах, если бы наши партийные бонзы вовремя это поняли, так и СССР бы не развалился!

- Он сюды ще в 60-е на работу поступил, - пояснила Янка Роману, пока они вслед за Рико пробирались к неприметной дверце в дальнем углу зала, - Як в своем надто секретном КБ на «Южном машиностроительном» на себе эксперимент з радиацией поставил, так с тех пор и работает.

- Между прочим, золотая голова! – сказал Рико, пробуя ключи в замочной скважине, - Большинство его изобретений великолепны! Одна беда – громоздкие очень. Инерция мышления, знаете ли. Ну не склонны были в его время к миниатюризации. Его бы с каким современным ученым соединить, но увы. Где ж современного взять, они теперь на себе эксперименты ставить избегают. Не принято-с.

Рико потянул дверь и в нос Роману тут же ударил тяжелый запах псарни. Из-за двери донесся пронзительный многоголосый лай.

- Поки що для поисков ведьмы прадедовские методы все ж краще. Заходь, не бийся!

Роман нерешительно переступил порог и тут же отпрянул, почти напоровшись на остро заточенные деревянные колья.

- Это что такое? – спросил он, с любопытством разглядывая висящую прямо перед входом раму из легких планок, щетинившуюся частыми деревянными зубьями.

- Осиновая борона. Молодых ярчукив, що в силу еще не вошли, тильки за ней и сбережешь. Ты по стеночке давай, - велела Янка.

Прижимаясь к стене, он обошел борону, и замер. Перед ним были ярчуки. В просторных клетках – побольше, чем в киношных приютах для животных – сидели псы. Большие, даже громадные, и просто крупные. Ни одной мелкой шавки. В основном «дворяне-сардельтерьеры», уличная помесь, но были среди них и длинношерстая колли, и даже здоровенный мраморный дог. Но главное в этих псах были глаза!

На Романа глядели десять пар ярко сверкающих и каких-то не совсем собачьих глаз. Роману потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что же в этих взглядах не так, и наконец, понял. Псы смотрели на людей с легким любопытством, смешанным с некоторой любовной снисходительностью. Похоже, у них было свое особое мнение, кто тут «братья меньшие».

- Ось, и не треба на себе Ванькины дурынды волочь, - удовлетворенно заявила Янка.

- Охотники на ведьм! – заворожено глядя на ярчуков, прошептал Роман.

- Ты знаешь, - полуутвердительно, полувопросительно сказала Янка, - И знайдуть ведьму, або чаклуна, и задержат, а надо так и загрызут, и никакие чары на них не подействуют! – с гордостью заявила Янка и нежно погладила высунувшийся из клетки влажно-шелковистый нос ярчука. Розовый язык мазнул Янкину ладонь и спрятался.

Откуда-то из дальнего угла вивария вдруг раздался истошный, захлебывающийся лай, с восторженными повизгиваниями. Так лает целый день проторчавший в пустой квартире, заждавшийся пес, когда слышит, что любимый хозяин вставляет в замок ключ. Только здесь, похоже, лаяла целая свора.

- Почуяла, - с непонятной тоской сказала Янка, глядя туда, откуда раздавался лай.