- Сходи к ней, Янка, - тихо попросил Рико, - Я понимаю, тяжело, но ведь она не успокоится.

Янка на мгновение прикрыла глаза, а потом решительно, словно в бой, зашагала к радостно заливающейся своре.

Они прошли мимо клетки, в которой тревожно метался из стороны в сторону громадный ньюфаундленд, и остановились у высоких, в человеческий рост стальных прутьев. Роман глянул Янке через плечо и в который раз за сегодняшний день ошеломленно захлопал глазами. Сперва ему показалось, что в клетке, на погрызенном поролоновом матрасике, среди шевелящегося клубка месячных щенков лежит… девушка. Контуры тонкой ночной рубашки обрисовывали стройные сильные ноги, округлый живот. Изящная, будто точеная ручка протянулась к щенячьему клубку, выхватила пушистого лапастого звереныша и… поднесла к высвобожденной из ворота рубашки груди. Мордочка щенка прижалась к розовому кружку соска, на котором выступила капелька молока. Щенок потянул носиком, крохотная пасть открылась, обнажая меленькие, едва прорезавшиеся зубки, и вцепилась в предложенную грудь. Роман содрогнулся: из прокушенной кожи тут же брызнула кровь, девичье тело затрепетало, но рука все также твердо удерживала щенка у груди.

Роман смятенно кинул взгляд к лицу девушки и опять судорожно дернулся: на нежных девичьих плечах суетливо шевелились шесть собачьих голов! Коротко радостно взлаивая, они тыкались в протянутые сквозь прутья Янкины руки, а розовые тряпочки язычков высовывались из пастей, облизывая Янке пальцы.

- Что это? – хрипло спросил Роман.

- Скилла. Шесть собачьих голов и девичье тело. Редчайшее существо. Упоминание о нем сохранилось лишь в одном тексте 17 века, у Памвы Берынды. Предполагалось даже, что скиллы вообще не существует, что это поздние фантазии на тему горгон, баньши и прочих помесей, и вот надо же – нашлась одна! И как только выжила? – Рико удивленно покачал головой, - Теперь здесь. Янку очень любит.

Один из черных влажных носов скиллы любопытно ткнулся в сторону Романа. Он бережно погладил шелковистую шерстку, потрепал стоячие ушки и почувствовал как по его ладони прошлось ласковое тепло язычка.

- У меня печенье есть, можно я ей дам?

При слове печенье скилла радостно взвизгнула в шесть глоток и носы буквально замолотили о Романову ладонь.

- У нее щенки, режим, диета какая-то, - покачал головой Рико, - А впрочем, дай, большого вреда не будет.

- Откуда у нее щенки? Здесь что, еще и скиллы …э-э кобели есть? – спросил Роман, торопливо деля печенье на шесть частей.

- Сволочи здесь есть! – с давящей, подсердечной ненавистью выдохнула Янка. – А кобель вон, у той клитци сыдыть, - Янка махнула в сторону ньюфаундленда, - Экспериментаторы хреновы, вивисекторы!

- То есть как… - охнул Роман. Его взгляд заметался с совершенного девичьего тела скиллы на косолапо переминающегося ньюфаундленда и обратно, - Не может быть! Но ведь это же… отвратительно!

- Она всего лишь животное, - мягко сказал Рико. – А Обществу могут пригодится щенки от скиллы и ярчука.

- Но у нее человеческое тело!

- Ничого, наступным разом они ее и пид мужика подложат! Вдруг младенцы вид скиллы теж на щось сгодятся, - злобно сказала Янка, - Хочь бы она им повидкусывала все, що мотыляется!

- Я слышу! – сообщил зловеще-вкрадчивый голос из ниоткуда.

Роман отчаянно завертел головой, пытаясь отыскать, кто же говорит. Рико и Янка даже не обернулись.

- Я и кажу, шоб ты слышал! – сообщила Янка, поглаживая чавкающую печеньем скиллу.

- О, так это совет? Но мы, с твоего разрешения, подождем. – насмешливо пропел голос, - Пока ты, наконец, не попадешь сюда, к нам. Ты и так долгонько не на своем месте, моя ры-бонь-ка.

И тогда Роман даже не услышал, а почуял, как в груди Янки начинает клокотать невозможный, запредельный, глубинный рев. Однажды ему уже приходилось слышать такой в одной старой квартирке, над телом убитой старушки. Кончики Янкиных ногтей блеснули сталью, а лицо вдруг дрогнуло и в нем прорезалось нечто жуткое – рыбье. Губы, человеческие и уже не человеческие, дрогнули, обнажая смертоносный акулий оскал.

- Довольно, - резко скомандовал Рико, и крепко ухватил Янку за руку. Роман с ужасом увидел как от соприкосновения с Янкиной ладонью рука Рико мгновенно окрасилась кровью, словно разом ободрали кожу. Скилла тревожно взвизгнула, почуяв запах крови, но Рико будто ничего и не ощущал. Твердо удерживая Янку, он бросил в пустоту:

- Нам нужна собака.

- Ну конечно, вам нужна собака, всем нужны наши собаки, всех интересуют наши собаки, - протянул голос, - Еще что-нибудь интересует? Желаете посмотреть процесс их выведения? Или даже поучаствовать? Можем проводить к ванночке, где мы щенков топим. Кстати, вполне гуманно, водичку сперва подогреваем, чтоб в тепленькой, не то что люди своих нежеланных детенышей – в ледяную речку плюх!

Янка отчаянно рванулась, но Рико держал крепко.

- Поторопитесь, мы спешим. – скомандовал он.

- Конечно, конечно, как угодно, - с издевательской услужливостью затараторил голос, - Нам даже приятно, что брезгуя нашими методами, вы не отказываетесь пользоваться результатами. Прошу вас, берите любую.

- В таком случае – эту, - спокойным ровным тоном сообщил Рико. Ни на мгновения не отпуская Янку, Рико прошагал к клетке. Табличка на решетчатой дверце гласила: «Немезида сука 5 лет». Роман невольно ухмыльнулся: всего-то? Можно сказать, у нее еще все впереди!

Тут же из клетки послышалось глухое рычание.

- Что ты, Нёма, mon ami! Это наш стажер – Роман. Знакомьтесь, стажер – Нёма.

Роман быстренько оторвался от изучения двусмысленной надписи и… встретился с глядящим на него из клетки укоризненным круглым глазом.

Ярчук – или как ее назвать, ярчучка? – в общем, возлежащая на мягкой подстилке крупная пегая дворняга мало походила на грозную богиню возмездия, но вот недовольство свое выказывала явно. Недовольство им, Романом. Она презрительно оглядела Романа с ног до головы и дважды гневно рыкнула – сперва на Романа, потом прямо на украшающую клетку табличку.

- Извини, Нёма! – быстро сказал Роман, смутно, почти на одной интуиции соображая, чем могло быть вызвано Нёмино неудовольствие.

Нёма еще мгновение укоризненно глядела на него, потом вздохнула, подняла длинную узкую морду и небрежно кивнула, принимая его извинения. Роман судорожно потянул носом воздух – и кивнул в ответ.

Нёма поднялась на тонкие сильные лапы и в ожидании остановилась у дверцы. Рико откинул засов, снял с крючка у клетки поводок, попытался одной рукой зацепить его за ошейник ярчука. Карабин, скользкий от крови, сочащейся из ладони Рико, дважды соскочил. Тогда Рико мгновение с сомнением поглядел на Янку, потом на Романа, и наконец, вложил Янкину руку Роману в ладонь. Роман с содроганием охватил Янкины пальцы… Но ничего не произошло. Это были просто тонкие женские пальцы и ничего больше.

Рико закрепил поводок. Нёма повела носом, укоризненно заворчала, косясь на Янку – та лишь фыркнула и отвернулась, но видно было, что смущена. Быстро мелькая розовым язычком, Нёма принялась зализывать покрывающие ладонь Рико ссадины.

- Большое спасибо, Нёма, - благодарно потрепав ярчука по холке, Рико направился к выходу.

- Что это он говорил насчет ванночки и щенят? – уже выбираясь из подвала Роман решился прервать молчание. Он понимал, что не следует сейчас задавать вопросы, мало ли как Янка среагирует. Но тягучее, какое-то мерзкое любопытство оказалось сильнее его.

- Настоящий ярчук рождается только в девятом поколении от девятой суки из первоначального помета. При том остальной помет должен быть уничтожен – что-то вроде собачьего жертвоприношения – и лишь она оставлена на развод. За сотни лет в этом рецепте ничего не изменилось. – настороженно косясь на Нёму, прошептал Рико.

Роман явственно увидел как длинная собачья спина напряглась – так напрягается человек, услышавший то, чего он вовсе не хотел слышать.

- А ты думал, в Обществе уси белые та пушистые! – хмыкнула Янка. Голос ее звучал хрипло, но это снова был вполне человеческий голос.