— О, а вот и княжич! — воскликнул глава гильдии — Шрам. Хромая, он подошёл ко мне и положил руку на моё плечо. — Рад тебя видеть. Там тут очень туго пришлось. Если бы не твои мертвецы, мы бы все передохли.

Мертвецы?

Я заметил, что вдоль каменных стен подземелья стояли мои зомби. Видимо, я инстинктивно направил им приказ — защитить моих друзей.

— А теперь, Шрам, — произнёс я, — мне тоже нужна твоя помощь. Знаешь, как попасть в подземелья, которые находятся под императорским дворцом?

Глава гильдии выпучил глаза. Причём так, будто я ему предложил пойти под шумок императора прикончить.

— Туда⁈ — воскликнул он. — Ты хочешь, чтобы я провёл вас в Тёмные туннели?

— Так, ты знаешь о них, — улыбнулся я. — Уже хорошая новость.

— Я не могу туда пойти, — помотал головой Шрам. — Там призраки. И атмосфера, мягко говоря, не самая приятная.

Значит, мы точно говорим об одном и том же месте. Видимо, филактерия провоцирует всю нечисть вокруг активизироваться и отпугивает всех, кто заходит в эти туннели.

— Шрам, если ты этого не сделаешь, то вся эта битва за спасение твоих людей, окажется напрасной, — воскликнул я. — Красная Ночь не закончится. Никогда. Если, конечно, ты нам не поможешь.

Глава гильдии воров шумно выдохнул, осознав, что выбора у него теперь нет.

— Хорошо, я покажу вам, как туда войти, — сказал он. — Но дальше ни за что в жизни не сунусь. Там такая магия крутится, что меня может и наизнанку вывернуть.

— Пойдёт, — кивнул я. — Достаточно показать вход, а дальше я уже сам разберусь.

— София! — позвал я напарницу. — Пойдём, осталось немного.

Я приказал отряду тёмных магов обезопасить туннели и затаиться, но слушать меня они не спешили. Разумеется, в хорошем смысле этого слова.

Затаиваться никто не хотел. Тёмные маги решили выбраться наружу и помочь моей нескончаемой армии нежити очистить город.

Эх, видел бы отец, что я сегодня устроил в Санкт-Петербурге! В каком-то смысле я и сам сегодня стал полководцем.

Шрам проводил нас до входа в туннели, что ведут под дворец, и мы остались с Софией наедине.

— Простите меня! — кричал нам вслед глава гильдии воров, закрывая проход за нашей спиной. — Я правда не могу туда пойти.

— Тебя никто не осуждает, Шрам, — ответил ему я. — Береги себя и своих людей! Ночь скоро закончится.

Последние слова, сказанные мной, эхом пронеслись по пустому коридору и, похоже, так и не достигли ушей Шрама, поскольку тот уже закрыл нам единственный путь к отступлению.

— Не боишься? — спросил я Софию, когда мы принялись исследовать лабиринт подземных катакомб.

— Нет, — помотала головой она. — С тобой мне ничего не страшно, владыка. Как далеко нам идти до филактерии? Ты чувствуешь её?

— Чувствую, она совсем близко. По моим прикидкам, прямо под тронным залом императора, — объяснил я. — А ведь он даже не подозревает, над чем восседали он и его предки многие столетия.

Через десять минут блужданий по мрачным коридорам мы, наконец, добрались до просторной комнаты, которая источала колоссальное количество тёмной магии.

Я быстро провёл самодиагностику, оценил работу магических каналов и понял, что на поднятие армии мёртвых потратил не так уж и много сил. Видимо, благодаря сердцу, ко мне вернулась большая часть былого могущества. Мана уже растеклась по моим каналам, заполнила их до предела. Хоть я вытянул из сердца всю энергию, она не улетучилась, а плотно засела внутри меня.

— Мы на месте, — заключил я, когда мы с Софией вошли главный зал. В центре выложенный чёрным камнем просторной комнаты стоял постамент, на котором и находилась тот самый сосуд, что я искал.

Красная ваза, заполненная органами Никона. В ней и заключена вся его мощь. Когда-то и я хотел себе такую же… Но как же всё-таки это было глупо.

— Представляешь, София, а ведь я хотел засунуть себя в такую же, — усмехнулся я, приближаясь к вазе.

— Думаю, она была тебе не к лицу, владыка, — ответила девушка.

Это уж точно. Каким бы я ни был мощным некромантом, мне совсем не хочется расставаться со своим «я». Не хочется терять это тело и это сознание. Возможно, я не зря умер тогда. Жизнь в теле Константина Владыкина — это второй шанс. Второй и последний. Ограничить свою мощь, но получить то, чего мне так всегда не хватало.

Семью и друзей.

— Не будем медлить, — сказал я, отбросив в сторону лишние мысли. — Пора её уничтожить!

Я рванул вперёд, не желая тратить более не секунды. В моём правой руке зарядилась тёмная магия. Один мой приказ — и она разрушит сосуд, который поддерживает бесконечное возрождение Никона.

— Я бы посоветовал тебе не делать этого, Вселяющий Страх, — проскрипел голос лича.

Моя рука остановилась в сантиметрах от филактерии, а тёмная магия в моей ладони угасла. И всё потому, что у Никона в руках оказался заложник. Человек, ставший мне дорогим за последние несколько месяцев.

Как я и предсказывал, Никон пришёл, чтобы помешать нам уничтожить филактерию. Но появился он в самый неудачный момент, когда моя ученица оказалась беззащитна. Когда я сконцентрировал всё своё внимание на уничтожении сосуда.

Лич обхватил мою ученицу своими костлявыми руками.

— Правильно сделал, что остановился, Вселяющий Страх, — рассмеялся Никон. — Ещё бы секунду, ещё хотя бы одно сокращение твоих мышц, и она была бы мертва.

— Насколько же ты низко пал, Никон, — помотал головой я. — Брать заложников? Неужели ты настолько меня боишься? Даже в этом теле я продолжаю быть для тебя Вселяющим Страх?

— Не заговаривай мне зубы! — рявкнул Никон. — Ты все свои шансы истратил. Если хочешь спасти свою девку, покажи, чему научился за время проживания в этом теле. Покажи мне свою жалкую человечность. Пожертвуй собой. Прикончи себя!

— Не делай этого, владыка! — попыталась воспротивиться воли лича София.

— Заткнись! — проревел лич. — Ты ведь сам учил меня, Вселяющий Страх! Ты говорил, что каждый, кто идёт против нашей воли, должен умереть.

Я учил такому? А ведь Никон не лжёт. В прошлом я действительно мог сказать такое.

Да… Передо мной сейчас стоит вовсе не лич. Не мой прошлый ученик Никон. Этот иссохший труп, заполненный тёмной магией — это олицетворение моих старых идеалов.

Передо мной — я же сам. Только время, что я провёл в теле Константина Владыкина, очень многое изменило. Я впервые за тысячу лет своей жизни узнал, каково это — иметь семью, друзей и близких людей.

Я оскалился в жуткой улыбке, когда почувствовал лёгкие колебания тёмной магии, которые Никону не принадлежали.

— Знаешь, Никон, ты мог бы достичь большего, если бы не завидовал мне. И если бы я не был таким плохим учителем, — произнёс я. — Только теперь всё по-другому. Возможно, ты не заметил, но в этой комнате есть ещё один могущественный тёмный маг. Человек, который стал учеником куда более способным, чем ты.

Никон в полном недоумении взглянул на меня. Его магические органы чувств, не отрываясь, смотрели мне в глаза из его пустых глазниц.

А заряд тёмной магии возрастал, и он не принадлежал ни мне, ни личу.

— Не щади этого ублюдка, София, — спокойно произнёс я. — Ведь он поспешил тебя недооценить.

С этими словами я разбил филактерию, впрыснув в сосуд огромный разряд тёмный магии. И в это же мгновение София ударила Никона такой порцией гниения, что треть его костей попросту расплавилась, не выдержав напора её силы.

Никон взревел, впервые за долгие годы ощутив боль. Ощутив страх перед смертью. Лич выпустил из рук Софию и отступил.

— Ты хорошо постаралась, моя ученица, — улыбнулся я. — Вижу, хорошо усвоила все мои уроки. А теперь можешь расслабиться. Остальное — за мной.

— Что ты натворил⁈ — закричал лич. — Моя филактерия!

— Теперь у тебя только одна жизнь, «старый друг», — усмехнулся я. — Только недолго она продлится.

За долю секунды я промчался через всю комнату, выхватил свои кинжалы и рассёк связки, которые держали руки лича. А вслед за этим, скопив всю свою магию в кулаке, нанёс решающий сокрушительный удар.