— Дэймонд, это не так. Виноват только Филипп. Пожалуйста, не заставляй меня успокаивать тебя.

Он удивленно посмотрел на меня. На миг его лицо исказилось злобой, я могла только надеяться, что она направлена не на меня. С другой стороны, я хотела пострадать, а не успокаивать мужчину, который вообще ни в чем не виноват. Мне самой нужен был момент такой слабости.

— Ты права, Мари. — сквозь зубы сказал он. — тогда ты готова ехать сейчас? Нам по пути надо еще попасть в одно место. Мне надо решить дела с группой протестующих солдат. Заедем в тюрьму.

Меня повело в сторону. Тюрьма — это то место, куда я боялась попасть последние 8 лет.

— Да, конечно, пойдем. — Дэймонд пропустил меня вперед, отдавая приказы Диане по поводу моей комнаты. С чего-то подумав, что знаю дорогу, я решила пойти сама. Первые несколько поворотов мне даже удались. Потом настала развилка. Направо или налево? Я совершенно не помнила, куда дальше. Вроде Мартин поворачивал направо, но это мы шли в столовую. А она далеко от выхода? Ответа я не знала. Ну это хотя б проверенный путь.

Только направив свой корпус направо, я была остановлена рукой, схватившей меня за локоть.

— Ни на секунду нельзя оставить тебя одну. — сказал Дэймонд, ведя мен в обратную сторону. Ой, неловко получилось.

Чтоб не зацикливаться на этом, я решила начать свой допрос.

— А против чего бунтуют солдаты?

Герцог снисходительно на меня посмотрел. Конечно, я понимала, что это государственная тайна, а я считай просто прохожая. Но это не умаляло моего любопытства. Я решительно ответила на взгляд Дэймонда. Когда дело касается чего-то интересного, для меня не существует рамок.

Он по-доброму засмеялся.

— Хорошо, расскажу. Только ты сама понимаешь, об этом не стоит ни с кем трепаться. Иначе будут очень страшные последствия для меня. Император не прощает предательств, даже самых мелких.

После такого слушать было страшно, но еще больше интересно.

— Арчибальд издал указ о том, что любой, увидевший магическую тварь, должен сразу ее убить.

— Подожди! В смысле убить? Война ж закончилась, они уже побеждены давным-давно. Зачем их убивать? На каких основаниях?

Поток моих вопросов был остановлен необходимостью залезть в карету. У меняя была секунда передохнуть от осознания такой жестокой несправедливости. Я смогла лишь шумно выдохнуть и решительно ждать ответа.

— Все нечеловеческие существа стали слишком сильны. Мы перебили большую часть, но они ж создания природы. Она благоволит им. Всю магию убитых она подарила оставшимся. Поэтому сейчас многие из них сильнее даже меня. Ты-то должна была почувствовать какие-то изменения, что-то новое. — тут я побледнела, вспомнив про мою гостью-русалку. — Хотя такие полулюди, как ты, совсем не изучены. Никто не знает, как твоя магия отреагирует на это.

И я совсем не знала. Я до сих пор могла только чувствовать и видеть чужую магию. Эта способность была достаточно редкой среди людей, хоть она и совсем не ценилась. Отголоски магии могли чувствовать абсолютно все создания мира. Я же просто видела ее следы и чувствовала силу волшебника. Досталось ли мне это из-за того, что я русалка, или это был просто дар, я не знала. Но никаких изменений я не чувствовала. Теперь я только могла видеть русалку, которую не видел никто и, следовательно, за ее счет дышать под водой. Считалось ли это изменением?

— Раньше солдаты были не против войны, так как по законам мироздания при военных действиях убийца не получает откат. Но если кто-то убьет магическое существо просто так, то он получит проклятье. Никто не хочет получить что-то смертельное лишь из страха императора. Он и так очень хлипко держится на своем троне. Война с более сильными существами уничтожит его.

— Почему ж он так против волшебных созданий?

— Мари, сила — это власть, контроль — это власть. А их нельзя контролировать. Их магия не подчиняется людским законам. Их защищает природа. Их дары разнообразны и неповторимы. Наши ж силы ограниченны и однообразны. А уж дети, рожденные от разных рас, не исследованы. Таких случаев известно очень мало. Но каждый такой ребенок был сильнее целой армии.

— Так с ними надо объединяться, а не уничтожать. Император слишком эгоцентричен.

— Лучше никому такое не говори.

На этом разговор был закончен. Вынесла я из него следующее: никто не должен знать, что я русалка; девушка из моих снов явно не просто плод моих фантазий. Это меня пугало. Она что-то хотела мне сообщить тогда в озере. Но я совсем не понимала ее намеков. Поэтому я была решительно настроена узнать у нее все, когда она появится в следующий раз. Если она появится. Хотя в этом я практически не сомневалась.

Мы подъехали к неприметному одноэтажному зданию. И это тюрьма? Что-то совсем не похоже. Скорее домик обычной бабушки, которая ухаживает за своим огородом и нянчит четыреста котов. Ну что ж. Видимо, я совсем не разбираюсь в тюрьмах.

Свои выводы я поменяла, как только мы зашли внутрь. Оказалось, что за неприметным домиком скрывается огромное многоуровневое здание, этажи которого идут вниз. Здесь было мало света и совсем не было окон. Все работники ходили строго в строю, не было слышно никаких разговоров. Атмосфера была не просто гнетущей, она была смертельной. Ощущались только безнадежность и обреченность.

Я старалась ни на миллиметр не отходить от жениха. Я даже трусливо схватилась за его руку и шла хвостиком за ним. С нами, а точнее с герцогом, все здоровались громко и четко, вставая со своих мест. Даже осужденные, которых куда-то вели, тормозили вместе со всеми и отдавали честь Дэймонду. Что ж он за человек-то такой страшный? Еще и добил меня своим рассказом:

— Это тюрьма не для обычных преступников. Здесь сидят только изменники, предатели, революционеры, шпионы. В общем все, кто действовал против императора. Но они здесь ненадолго. Это место — просто посредник. Здесь дожидаются своего наказания, смертной казни.

Мурашки побежали по всему телу. Ком встал в горле. Что за ужас. Я не планировала бывать в таких местах.

— А мы куда идем?

— Я иду в допросную, а ты ждать меня в коридоре.

Меня до чертиков напугала идея остаться тут одной.

— В каком еще коридоре? — спросила я дрожащим голосом.

— Дорогая, со мной ты в любом случае пойти не можешь, останешься на первом этаже. Здесь только кабинеты служащих, здесь ты ни на какого преступника не наткнешься. Подожди меня вот на этом диванчике. — Дэймонд указал на сиротливо стоящую скамейку, обтянутую какой-то простынёю.

Я была обескуражена выбранным им обращением ко мне. Только это и спасло Дэймонда от моего сопротивления. Я немой куклой пошла к скамейке. И также молча плюхнулась на нее.

Мне оставалось только наблюдать за удаляющимся Дэймондом. Я осталась одна и совершенно не знала, что делать. Стены давили на меня. Здесь было темно, как ночью. Поэтому я просто решила считать кирпичи. Стены здесь были не особо украшены обоями, поэтому простор для счета был огромным.

На сто двадцать третьем кирпиче меня отвлек какой-то шум справа. Из самого темного угла, который я видела в своей жизни, я услышала призывающий голос.

— Эй, эй ты, русалка, подойди незаметно ко мне.

Разумеется, я и не шелохнулась. Во-первых, не самое надежное предложение, во-вторых, я онемела от страха, ну и в-третьих, какая я еще русалка. Я самый человечный человек на свете.

— Да не бойся ты. Я тоже… я тоже русалка. Мне нужна твоя помощь.

Наверное, я не очень умная или слишком любопытная. Потому что уже через секунду я осознала себя идущей на голос.

Когда глаза привыкли к темноте, я увидела девушку, скрутившуюся на полу. Она сидела спиной к стене, прижав к себе … хвост. Такой же длинный, как и у русалки из сна. У девушки были очень длинные рыжие волосы, которые скрывали ее наготу. Она уставилась на меня в немой просьбе. Хотя скорее немой приказ.

— Ну, чего ж ты ждешь? Меня надо отсюда вытащить. Мне срочно нужно в воду. Я скоро совсем высохну!