И меня оставили с ним одну. Его тоже звали в город, но он почему-то отказался. Я возилась на кухне, а он ел.
— А почему ты не поехала за платьями? Я б хотел увидеть тебя в чем-то новом. — сказал он, осматривая при этом меня с головы до ног.
— Люсинда сказала, мне это незачем. У меня и так есть одежда. А ты почему не поехал? — меня действительно интересовал этот вопрос. Многие девушки расстроились бы из-за этого. После войны он возмужал и стал настоящем красавцем. Все местные девушки мечтали понравиться ему, а учитывая жалование, которое ему досталось после победы, многие говорили даже о свадьбе. Я хотела, чтоб он скорее нашел кого-нибудь и женился. Хотя мне было и жаль будущую жену.
— Как же я мог поехать без тебя? Я не хотел оставлять тебя одну. Тем более в этом доме редко можно просто поговорить в спокойной обстановке, чтоб никто из этих ублюдков не бегал под ногами. — при этом его лицо исказилось ненавистью и презрением.
— Как ты можешь так говорить? Они ж твои братья.
— Да плевать мне на них. Давай лучше поговорим о нас. Ты же тоже что-то чувствуешь? Я тебе нравлюсь?
— О чем ты? Конечно, ты мне нравишься, ты ж мой брат!
Филипп медленно встал. Он посмотрел на меня с полуулыбкой:
— Я не про это. Нравлюсь ли я тебе как мужчина?
После этого он начал подходить ко мне. Шаг и еще один. Спокойный и уверенный. И вот он стоит в метре от меня.
— Хочешь ли ты меня… поцеловать? — очень мне не понравилась эта его пауза, которую он сопроводил сальным взглядом по всему моему телу.
— Нет. — сказал я уверенно, я была напугана, но не понимала, что он от меня хочет. Я никогда не смотрела на него как-то, кроме как на брата. Я попятилась назад- слишком угрожающим стал его взгляд после моего отказа.
Это стало призывом для него, поводом действовать, он накинулся на меня, обхватил своими лапищами мои бедра и приподнял, чтоб наши лица были на уровне. Он был на голову выше меня и в два раза шире в плечах. Филипп прикоснулся своими жирными, после курицы, губами. Он начал сминать мой рот, не обращая внимания на мои брыкания. Он положил меня на стол и навис надо мной. Мои рук уперлись ему в грудь, я толкала, била, кричала, но все бесполезно. Он лишь с ухмылкой посмотрел на меня. И продолжил меня целовать, трогая при этом везде.
Я почувствовала рвотный позыв. Я плакала. И молилась, наверное, очень настойчиво, так как именно в этот момент зашли домочадцы. Люсинда бросила сумки на пол и ахнула, Карл замер, смотря на нас в изумлении, и лишь Милош бросился мне на помощь. Он запрыгнул Филиппу на спину и начал бить кулаками. Карл отмер и кинулся стаскивать братьев друг с друга. Время будто замерло, в памяти сохранились только картинки: вот Филипп повалил Милоша на пол, вот Карл пытается его оттащить, затем Филипп толкает его. Все это прекратилось, лишь когда Люсинда упала. Она просто зарыдала так, будто не плакала вечность. Затем встала и побежала…бить меня. Я бегала от нее по всему дому, я кричала. Спасло меня только решение спрятаться в лесу.
Там я провела целые сутки, прежде чем вернуться. Я не очень верила, но надеялась на извинения или хотя бы дальнейшее игнорирование моей персоны. Но они решили по-другому.
— Явилась! — сказал Карл. Он сидел на пороге и чистил обувь. Рядом с ним на скамейке сидела Люсинда и ела семечки.
— Какого черта ты вернулась? Девочка, не ломай мне семью. Филипп еле отошел вчера. Зачем ты липла к нему? Неблагодарная! — всю эту тираду я выслушала от Люсинды. — Теперь тебе тут нет места, Ника. Теперь ты сама по себе, а мы сами по себе. Все! Достаточно мы позаботились о брошенке. Ждали, что ты отплатишь нам, а ты…
— Я не виновата! — своим подростковым сознанием я не понимала, что со мной прощаются и больше не хотят слушать. Я еще долго умоляла, просила прощения, плакала. Но все было безполезно. Меня выкинули на улицу. Без денег, без еды, без одежды. Одну пятнадцатилетнюю девочку. Вот так я снова осталась одна, как тогда, когда некто бросил меня под самым бедным домом, так сильно сломавшим мою жизнь.
2 глава
— Милош, ну, поторопись! Мы так ничего не успеем. — я поджала свои губы от недовольства. Хозяева дома, который мы собирались обнести, вот-вот должны были вернуться, а этот болван не мог найти изолирующий камень. Это артефакт, созданный для уничтожения магической защиты дома. Единственным моим даром было умение чувствовать чужую магию. Этот защитный контур, например, был создан феями. Он был очень искусно выполнен, при этом обладал эстетической привлекательностью. Артефакты фей были самыми дорогими, а, значит, я не прогадала с выбором дома.
— Я точно помню, что положил его сюда, а нет, точно! В этот карман! Или в этот… Вот же он! В жилетке моей был. Держи. — я закатила глаза. Он был слишком несобранным для воровской деятельности, но я не могла выбрать себе другого напарника. Милош — единственный человек, который общался со мной последние 8 лет. Из прошлой семьи меня просто вычеркнули. Да и друзья — это непозволительная роскошь для бедной сиротки, живущий на крыше заброшенного магазина. Не то чтобы я не хотела с кем-то общаться, напротив, первое время я тянулась к людям, верила в то, что они также непорочны, как и я. Но эти избалованные любовью и деньгами детишки даже не смотрели в мою сторону. Они же и научили меня справляться со всем одной.
На том чердаке я больше не живу, но отношение к себе помню, поэтому стараюсь не открываться людям. Кроме Милоша. Мы с ним вместе выросли, я точно знаю, что могу ему доверять. Во всем, кроме воровства. Слишком он для этого невинен. Он никогда не голодал неделями, чтоб понять, что это единственный выход, который, к сожалению, входит в привычку.
— Итак, слушай внимательно, действуем по-новому. В этот раз ты на шухере. После того, как ты испугался отражения в зеркале и закричал, привлекая внимание всей улицы, я думаю, лучше тебе остаться на улице.
— Я подумал, это призрак. Я недавно читал, что они видны в полночь через зеркало, это была научная работа самого Варенда. Того самого, который изобрел все базовые артефакты. Там он писал, что..
— Милош! Ты опять отвлекся! — я растормошила его прическу. Несмотря на то, что он не был вхож в круг знати, он старался носить модную прическу, поэтому свои каштановые волосы по плечи, он укладывал в прическу, я называла это лошадиным хвостом, он же- современной укладкой.
Как и обычно он поджал свои губы, выражая обиду, и замолчал. Я знала, как достигнуть необходимой тишины. Какой же он все-таки болтун!
Мы подошли к задним воротам дома. У всех богатых людей было несколько входов в дом, один- для хозяев и гостей, другие- для слуг. Этот был заброшенным, значит, нам не попадется кто-то из рабочих. Я поднесла артефакт к защитному контуру и активировала, произнеся ключевую фразу. Защита оказалась сложнее, чем я думала, поэтому ее ликвидация заняла больше времени. У нас оставались считанные минуты.
— Так, я захожу через вон ту дверь. Видишь? Хорошо. Ты стоишь возле нее, вот тебе артефакт отвода глаз. Если кто-то заходит в дом, отвлекаешь их.
— Может, этот артефакт лучше тебе использовать?
— Нет, я и так незаметна, а ты можешь все испортить. — он поджал свои сухие, потресканные губы. — Все, не обижайся, я же любя. Приступаем, если не вернусь через 6 минут, используй план Б.
— В смысле, поджечь траву перед главным входом и закричать пожар?
— Именно! — у Милоша был слабый дар огня. Но его сил было вполне достаточно, чтоб устроить такой кипиш. Редко, когда мы устраивали этот концерт, я всегда укладывалась в нужное время, но подстраховка — залог успешной работы вора.
Затем я достала шпильку для волос. Никакие артефакты не победят это народное средство против замков. Открыв дверь, я прислушалась к шуму дома. Где-то билась посуда, где-то лилась вода, кто-то разговаривал. В общем жизнь кипела, но мне не мешали слуги этого дома. Главное, что был пуст кабинет хозяина, где и хранился сейф с артефактами, не такими, которые используем мы, а с черными. Их делали ведьмы, они проклинали их, наполняя черной магией. Такие артефакты очень хорошо продавались на черном рынке, где я была частым гостем последние 8 лет. Именно эти я выслеживала полторы недели. Хозяин дома был простым дворянином, но хранил один секрет. Его жена была ведьмой, поэтому у него всегда были самые мощные и секретные изделия. Ведь сотрудничать с магическими существами мог только сам император и его представители.
