Она тянула меня до самого дна. К источнику. Остановилась лишь, когда его сила стала обжигать. Она посмотрела на меня и мотнула головой в сторону источника. Затем она начала душить себя, все еще показывая на источник. Что она хотела этим сказать? Я должна бояться силы герцога? Почему она так напугана? Я ничего не понимаю.

Русалка прекратила свой театр одного актера и в ожидании уставилась на меня. Она серьезно думает, что по ее сценке я пойму, что она хотела мне сказать? Я отрицательно качнула головой и попыталась развернуться. Русалка была быстрее и вот она вновь стоит передо мной в немом крике.

Меня не на шутку испугало ее поведение. У меня не было времени размышлять, реальна ли она. Но были силы убежать от нее. Я рванула со всех ног, если так можно сказать, наверх. Я плыла долго, в какой-то момент исчез пузырь, дающий возможность дышать. Но вокруг была только вода. Когда у меня уже совсем не осталось воздуха, чьи-то сильные руки потянули меня наверх. Хоть я и плыла с середины озера, я каким-то образом оказалось на берегу в руках обнимающего меня Дэймонда. Хотя это мне наивно показалось, что это объятия. На деле меня просто тянули на землю.

— Мари, все хорошо? Скажи, что все хорошо?

— Кх, кх — издала я прежде, чем заговорить. — Все хорошо, я уже могу идти. Дэймонд, я говорю, все хорошо, отпусти меня. — только после того, как я прикрикнула, он отпустил меня.

— Извини, я слишком сильно испугался за тебя. Как ты туда упала? Все ж было нормально.

— Я просто увидела — тут я поняла, что не могу сказать про русалку. Даже Дэймонду. — я увидела цветок, подошла слишком близко и потеряла равновесие. Потом поплыла наверх и ты вытянул меня.

— Мари, ты была там 7 минут! Источник принял тебя. Но как ты там дышала?

— В смысле 7 минут? — неужели русалка и ее пузырь реальны? — Подожди, в смысле принял?

— Ты прошла испытание. Но как? — он выглядел слишком озадаченным, будто и не ожидал, что я пройду.

— Я не знаю. Видимо, потому что я русалка. — все еще сложно было это осознавать и говорить вслух.

— Да, наверное. И все же как ты так долго продержалась? Это, наверное, тоже твоя русалачья особенность. Ты прям сплошное открытие, Мари.

— Да, сплошное открытие. — может и стоило рассказать ему про русалку. Ведь меня это очень напугало. Это не обычное явление в нашем мире. Но я не могла перебороть нежелание кому-либо что-то рассказывать об этой таинственной русалке.

— Пойдем, я провожу тебя в спальню.

Шли мы молча. Дэймонд все время поддерживал меня, будто я какое-то сокровище, и он боится меня потерять. Мне же нравилось тепло, исходившее от его рук. Я даже расстроилась, когда мы пришли.

— Спокойной ночи, Мари. Если что, сразу же зови меня.

— Конечно, Дэймонд. — хотя и не позвала б его, даже если русалка пришла б на своих двоих душить меня.

Закрыв за собой дверь в комнату, я устало побрела к кровати. Сил хватило только на то, чтоб завалиться на нее. Встреча с волшебным созданием настолько вымотала меня. Я уснула, как только голова коснулась подушки. Настал конец этого сумасшедшего дня.

8 глава

Я сидела на диване и не могла найти себе места. Полчаса назад зашел Дэймонд и сказал, что будет ждать меня к девяти у входа. Мы должны были ехать за моими документами к Милошу. Сейчас я очень корила себя, что оставила их у него. Я очень не хотела встречаться со своей прошлой жизнью, а так как нам нужно было отправляться к моему старому дому, то путь был проложен именно к прошлому. Но поступить иначе я не могла. Если б хозяйка моего прошлого дома нашла мои документы, она попросту забрала б их. И тогда я стала б ее рабом, как и другие жители второго этажа. Ведь обращаться в полицию мы не могли, так как обычно обращались из-за нас.

Я прокручивала в своей голове воспоминания восьмилетней давности. Спустя столько времени я понимала, что моей вины не было ни в чем, но тогда я действительно чувствовала себя неблагодарной. Я жила с чувством вины, а затем с чувством предательства очень долгое время. Но недавно мне удалось отпустить ситуацию и попытаться двигаться дальше. Я боялась, что призрак прошлого повредит моему моральному состоянию.

На часах уже было десять минуть десятого. Собрав всю волю в кулак, я встала. Тут же раздался стук в дверь. Без разрешения на пороге появился Дэймонд, который выглядел весьма раздраженно. Но увидев меня, он быстро надел маску спокойствия. Не хотел меня пугать? Что ж… у него не получилось. Я еще больше разволновалось. Я терла потные ладошки друг о друга, успокаивая себя этим.

Дэймонд напрягся:

— Что случилось? Почему ты так взволнована?

— Нет, ты неправильно понял. Все хорошо. Давай же поедем быстрее. Раньше начнем, раньше закончим.

Еще меньше правдоподобности моим словам добавляла моя суетливость. Я попыталась обойти герцога с одной стороны, но нога зацепилась за ногу. Я чуть не упала, но решила попытать удачу с другой стороны. Там меня уже остановил Дэймонд. Он взял меня за плечи и развернул к себе. Я поймала внимательный взгляд карих глаз. Он долго молчал. Я постепенно успокоилась, концентрируясь на своих ощущениях. Его руки обжигали даже сквозь одежду. Легкое движение пальцев вызывало мурашки по всему телу. Его близость согревала не хуже самого теплого одеяла. Его глаза прожигали насквозь, теряя мой разум где-то на просторах вселенной. Может, на это и был его расчет. Но я постаралась не терять логическое мышление. Я не хотела посвящать Дэймонда в причины моего волнения. У него ж на этот счет были другие планы.

— Мари, я поклялся защищать тебя. Я уже упустил тебя, поддавшись трусости. Больше я не хочу допускать своих ошибок. Расскажи мне, пожалуйста, что тебя тревожит. Ты можешь мне доверять. Я всегда буду на твоей стороне и никогда не оставлю тебя.

Мне очень хотелось открыться, чтоб кто-то выслушал меня, отгородил от всего мира своей широкой спиной. А Дэймонд был тем человеком, которому я стала доверять. Он был вторым после Милоша. Не знаю, что это было, секундный порыв или тотальная вера, но слова полились сами. Я начала рассказывать всю свою историю с самого рождения, как я попала в этот дом, как там жила, и почему ушла. Мне становилось легче с каждым словом, лицо ж Дэймонда все больше мрачнело. Слезы лились из моих глаз, освобождая меня от боли. Вся тяжесть восьми лет уходила. В конце своего рассказа я облегченно откинулась на спинку дивана. Не помню, как тут оказалась, как и Дэймонда, нежно сжимавшего мои руки. Он сидел рядом, но смотрел в сторону. И все же нежно поглаживал мои ладони. Не знаю, что за мысли крутились у него в голове. Обстановка ж была тяжелой. Я кожей чувствовала сожаление Дэймонда и вину, которую он испытывал. Какую-то убивающую вину, будто она терзала его долгое время.

Я выдохнула и облокотилась на спинку дивана. Я не привыкла рассказывать кому-то о своих чувствах, и уже чувствовала сожаление о сделанном. Но за всю свою жизнь я выявила правило, что ни о чем никогда нельзя жалеть. Это бессмысленно, ты в любом случае ничего не сможешь исправить, да и то, что ты сделал, это то, чего ты хотел в тот момент. Значит, ты просто делал то, в чем нуждался. Как я могу винить себя за это?

И все же не время расклеиваться. И уж тем более вешать кому-то груз своих проблем и переживаний. Поэтому я, успокоившись, попыталась успокоить и Дэймонда:

— Спасибо за то, что выслушал. Мне правда стало легче. Думаю, я готова предстать перед прошлым. Когда-то ж надо его отпустить. Я рада, что ты будешь рядом со мной в этот момент. С тобой мне ничего не страшно. — не знаю, зачем я так открылась ему, но я чувствовала, что это правильно. И я говорила правду, за которую мне не было стыдно.

— Мари, мне так жаль. Ты не заслуживаешь всего этого. Я могу сходить сам. Ты не должна. — он в защитном жесте закрыл лицо руками. — как я мог это допустить? Это я во всем виноват.

Я не могла поверить, что он такое чувствовал.