– Дерево? А ты, значит, деревья рубишь и продаёшь?

Тот кивнул.

– На этом и живу. Охочусь ещё немного и рыбачу.

– А что я буду делать два месяца? – я посмотрел на своё худое, слабое тело.

Мой собеседник рассмеялся.

– Поможешь мне с заготовкой древесины, заодно и себя приведёшь в порядок, – он осмотрел два двуручных топора и добавил: – Рубить деревья не сложнее, чем убивать. Ты ж не забыл, как это делается?

– Нет. Но вот тело подводит.

– Ну, вот видишь! Смысл тебе сейчас на континент? Что ты там сделаешь?

– С такой-то формой точно ничего!

– Именно. Лучше эти два месяца проведи в тренировках. Научу тебя рубить деревья, стрелять дичь из лука, рыбу ловить. Если хочешь, конечно. Настаивать не буду, но от помощи не откажусь.

– Ты прав, – согласился я и снова скептически оглядел себя. Как мне не хватает того мощного тела, которое так любезно предоставила система. Я крушил любых врагов. Монстров, людей, скелетов. Всех. А теперь что я смогу? Да ничего. Ловить рыбу и рубить деревья. Кстати, чтобы рубить, тоже сила нужна. А мне отжаться от пола десять раз – уже достижение.

Плюс не давали покоя мысли о системе. Как же её можно убить? Система есть система. Как интернет. Нечто в пространстве. Не имеет тела. Или имеет?

Ну почему я не тренировался, будучи на Земле? Хоть не таким дохляком попал бы в Эндор. Всё времени не было. Всё свободное время я посвящал компьютеру. Играть – это, конечно, хорошо, но и за телом надо б следить. Как там говорится, в здоровом теле – здоровый дух.

Я твёрдо решил не сдаваться. Взглянул на Пусю. Нет, я не имею права сдаваться. Я должен найти способ помочь ей. И найти друзей. Где они там, интересно? Иваныч, Сергеич, как вас не хватает.

Укрепившись в этой мысли, я повернулся к старцу с надеждой:

– Скажи, что ты ветеран в отставке и просто удалился от мирского. И многому можешь меня научить.

– Я – простой лесоруб. И всё, – с хитрой улыбкой подмигнул он.

– Ага! А я просто Алексей, – сказал я и протянул ему руку. Тот, рассмеявшись, пожал её. – Марониус.

– Что будем делать, Марониус?

– Поживём – увидим, – лаконично заметил старик.

Марониус оказался гостеприимным хозяином островка. Выделил мне комнатушку в три квадратных метра на втором этаже. Аскетизм, да и только. Из мебели – односпальный соломенный тюфяк, накрытый шкурой медведя. Одеялом служила такая же шкура. Ну и всё. Из крохотного окошка открывался вид на лесистую местность.

Остров округлой формы оказался не таким уж маленьким: пятнадцать на одиннадцать километров, примерно, конечно. Больше половины его занимали горы, тоже частично покрытые лесом. В общем, деревьев – жуть.

На заре мы за ними и направились. Марониус выдал мне рубаху из светлой грубой ткани, коричневые кожаные штаны и сапоги. Да и сам старец снял балахон и выглядел подобным же образом. Ну прямо настоящие лесорубы.

Пуся осталась дома. Она вообще стала как больная старушка, всё время спит.

– Вот, – указал Марониус на дерево со стволом толщиной в три ладони. – Руби!

Я взял топор, который передал мне старец, и со всего маху ударил по стволу. Ой, как заболела-то рука. Отдача от удара ужас какая неприятная, оказывается. Топор вошёл глубоко, и пару минут я пытался его освободить под смех Марониуса. Даже упёрся левой ногой в дерево и, двумя руками держась за топор, силой потащил с визжащим звуком.

– Хорош, – усмехнулся Марониус, наблюдая, как я распластался на земле. Топор упал рядом. – Продолжай, чего разлёгся, – подмигнул мне старец.

Не желая сдаваться, я встал, ухватил древко, зрительно прицелился по тому же месту и ударил. Но уже не стал бить так сильно, как в прошлый раз. Дюжина ударов, а дерево никак не желало падать. Я покраснел от перенапряжения, пот лил градом.

– Понял, в чём ошибка?

– Нет.

– Тогда смотри! Точность – единственное, что имеет значение. Сила удара не так важна, как его расположение. Руби серией ударов: сверху, снизу и затем посередине, и тогда щепки будут вылетать. Вот, – Марониус стал отточенными, методичными ударами разрубать ствол дерева. Кусочки ствола стали отваливаться. Прорубив треть, старик зашёл с другой стороны. Рубил, пока дерево, наконец, не завалилось.

– Любопытно, – кивнул я, рассматривая поваленное дерево.

– Тогда держи, – Марониус передал мне топор. На лице его не виднелось и капельки пота после всей работы.

Я принялся рубить, как показал учитель. Через пару минут я бросил топор на землю и показал свои ладони, где начали вздуваться свежие мозоли.

– Ох! – простонал я, осторожно трогая их пальцами.

Рассматривая его руку, Марониус усмехнулся.

– Даже у женщин ладошки погрубее будут.

– Да что ты говоришь! – недовольно откликнулся я и опять взял топор. Сжав губы, я стал рубить дерево, как одержимый. – А так могут женщины?

Марониус помотал головой.

– Нет, конечно. Так могут только настоящие мужчины. А у тебя есть характер.

– Естественно! – взревел я и обрушил град ударов на бедное дерево. Удары были нечёткими и не всегда попадали в цель, но бешеный натиск давал свои плоды. Мозоли лопались, но и дерево стало поддаваться. Завершающие штрихи – и подсечённый ствол, затрещав, повалился. Я доминирующе и в то же время без сил сел на поверженного лесного гиганта. С видом победителя я смотрел на учителя. Тот пару раз хлопнул в ладоши.

– Ты мой лучший ученик!

– Только не говори, что единственный, – буркнул я, озираясь по сторонам. Как я понял, на острове мы были одни.

– Не единственный, а первый.

– Да ну тебя!

Марониус рассмеялся, а потом, успокоившись, скомандовал.

– Покажи ладони!

Ладони заливала кровь из многочисленных ссадин.

– Это не дело, пойдём. Приложим целебные травы.

На крыльце дома я уселся за столиком, на котором Пуся сладко дремала. Когда мы появились, она удостоила нас лишь коротким взглядом и продолжила спать. А Марониус ушёл в кладовую, предварительно приложив травы к моим ладоням.

Через пару минут он вернулся с подносом. Кувшин с вином, хлеб, сыр и вяленое мясо.

– О! – обрадовался я, завидев еду: в желудке заурчало. – После хорошей работы можно и подкрепиться.

Учитель поставил поднос на стол и приподнял бровь.

– Хорошей? Разве может пятнадцатиминутная работа называться работой?

– Как пятнадцать минут?! – искренне удивился я. – Там минимум пару часов прошло.

Марониус усмехнулся.

– Забавный ты, – он повернулся к белочке и вытащил из кармана горсть очищенных орехов. Пуся проснулась и, слабо пискнув, лениво принялась за них. – Бедняжка, у неё и зубки уже не те, не может скорлупу самостоятельно прогрызть, – объяснил мне Марониус.

Я жевал мясо и с жалостью смотрел на Пусю.

– Эх! Если бы я только мог как-то помочь!

– У тебя большое сердце, Лёха, – произнес старик, присаживаясь рядом. Он разлил вина по кружкам. – Ты обязательно поможешь ей. И всему миру.

– Но как?

– На тебе я вижу отпечаток света.

– Что?! – чуть не подавился я. – Какой ещё отпечаток?

Марониус неспешно откусил мяса.

– Ты выбран светом! Я не знаю, как это проявится, но отчётливо вижу, что это так.

– А как ты это видишь?

– У меня есть дар!

– Ага… Ты не так прост, Марониус.

– Все мы со своими секретами!

Некоторое время мы молча ели. Каждый ушёл в свои мысли. Я раздумывал над происходящим и подводил итоги. Куда мне деваться? Придётся пожить немного на острове. Без корабля всё равно не выбраться, но с его прибытием я точно уплыву на материк. Я посмотрел на тяжело посапывающую Пусю. Иногда моя питомица просыпалась, дико мотая головой, пытаясь определить, где находится. Завидев меня и старика, она, успокоившись, снова засыпала.

«Я найду систему, во что бы то ни стало, и спасу тебя Пусенька!» – твёрдо пообещал я себе. – «Если даже для этого придётся обойти весь мир!»