– Кто вы? – спросил Джим.

– Почему вы остановили ее? – сказал клингон.

– То есть?

Клингон в ярости устремился к Джиму, сгреб его и почти оторвал от палубы.

– Коронин клянет вас за то, что вы ее остановили! Мог ли мир-корабль сделать то, о чем она говорит? Мог он разрушить Клингонскую Империю?

– Да, – сказал Джим, – Или Федерацию Планет.

– Но она бы повергла ваших врагов!

– Вы мне не враг, – сказал Джим.

– Противостояние наших правительств…

– Но мы с вами не воюем! И даже если бы воевали, – вы что, думаете, что я бы мог просто стоять и смотреть на смерть миллионов невинных людей? – Джим схватил клингона за запястье. – Отустите меня.

Спок, скрывавшийся в тени за спиной клингона, неслышно приблизился.

Клингон отпустил Джима, пробормотав что-то нечленораздельное, но, судя по тону, нелицеприятное.

– Все в порядке, капитан? – сказал Спок.

Директор, вздрогнув, резко повернулся.

– Да, мистер Спок. – Джим поправил рубашку. И сказал, обращаясь к клингону: – У вас еще есть ко мне вопросы?

Директор потянулся к поясу. Джим напрягся, но директор вытащил всего лишь коммуникационное устройство. Он что-то проговорил в него, затем закрыл и снова убрал.

– Я сказал, что у нас перемирие, капитан, – сказал он. – Это значит, что ваш звездолет – и неизвестный корабль – могут оставаться во владениях нашей досточтимой императрицы.

– Это… очень любезно с вашей стороны, – сказал Джим.

Клингон дематериализовался.

Коронин спокойно ждала на борту выведенного из строя «Куундара»

она была готова. В одной руке у нее был бластер, в другой, – ее клинок крови. Она подумала было о возможности перегрузить двигатель «Куундара» и позволить ему взорваться, но затем решила, что, если ей суждено умереть, она умрет, сражаясь ее дуэльным клинком. Если же появится хотя бы шанс выжить, бластер может оказаться очень полезным, но она подозревала, что следующим оружием, которое ей придется использовать, – и последним, – был все же клинок.

Только одного ей еще хотелось – шанса встретится лицом к лицу с

капитаном Федерации, который расстроил ее планы. Она могла только надеяться, что флот захватит «Энтерпрайз» и его команду, и что у какого-нибудь высокопоставленного флотского офицера страсть к кровавым зрелищам.

Надеяться она всегда умела.

«Куундар» взвизгнул, как попавшее в ловушку животное, когда транспортный луч отодрал его от шаттла. Металл оплавился от жара и силы столкновения.

На ее корабле замерцал транспортаторный луч. Она улыбнулась: она сможет поразить сколько угодно захватчиков, прежде чем они сориентируются после транспортации.

На палубе появилась серебристая металлическая сфера. Коронин подозрительно сощурилась на нее. Она не была похожа на известные ей бомбы… сфера с легким хлопком выпустила светло-серый дымок, заполнивший туманом командный отсек. Коронин кинулась назад, но было поздно.

Она упала, не зная, доведется ли ей снова открыть глаза.

Пока транспортный луч «Энтерпрайза» тянул «Коперник» домой, Джим смотрел на мир-корабль, безмятежно плывущий в вакууме.

– Он смотрится таким мирным, – и тем не менее это – самое мощное, наиболее разрушительное оружие из всех когда-либо созданных, – сказал он.

– Напротив, капитан, – сказал коммандер Спок. – Это вовсе не оружие.

Джим вопросительно посмотрел на офицера по науке.

– Вы же первый поняли, что произойдет, если кто-нибудь атакует его!

– Но… – Спок воспроизвел слегка вибрирующий, легкий

музыкальный звук, –… крылатые люди никогда не мыслили о войне или оружии. В нормальных обстоятельствах они сделали бы так, чтобы Вселенная существовала вокруг мира-корабля в безопасной ее конфигурации, затем, – когда они пожелали бы исследовать другую область пространства, – изменили бы ее на другую безопасную конфигурацию. И только в условиях неестественного стресса – такого, как нападение с применением оружия, – которое крылатые люди даже не могли себе представить, поскольку они никогда не воображали себе войну, – мир-корабль мог бы принудить Вселенную передвинуться по небезопасному вектору, разрывая ткань пространства.

– Вы из-за них даже говорите так, словно они действительно двигают Вселенную, а не мир-корабль!

– Но это так, капитан, в их системе отсчета, и в рамках их физики.

– Это бессмыслица! Это смешно – утверждать, что точка отсчета остается на месте, а летуны заставляют Вселенную двигаться!

– И все же, – сказал Спок, – она движется.

– Но это невозможно!

– Вы забываете один факт, капитан.

– Какой?

– Система работает.

Джим стал думать о том, что сказал коммандер Спок. Внезапно все его

догадки относительно крылатых людей сошлись вместе, затем разлетелись осколками, словно стеновая сфера. Когда они снова улеглись, они имели совершенно другой облик. Он припомнил восхищение крылатых людей приборами «Энтерпрайза», он вспомнил превосходный «акробатический» трюк, который выписал Солнце-И-Тень, раскрутив «Коперник». Он вспомнил Зеленого, который моргнул, глядя на него, и сказал: «Вы еще слишком молоды».

Он имел дело не с группой детей, или племенем, управляемым каким-то призрачным хозяином. Он говорил с разумными существами, настолько высокоразвитыми, что они уже едва ли заботились о том, чтобы думать о своих технологиях. Они не были восхищены «Энтерпрайзом» – он их забавлял, как взрослых может позабавить попавшая им в руки замысловатая детская игрушка.

Флагман флота втянул «Куундар» внутрь, а «Энтерпрайз» завел на палубу шаттлов «Коперник». Джим нетерпеливо ждал, пока пройдет декомпрессия.

Ухура негромко пропела музыкальную фразу. Спок повторил ее – кажется, немного по-другому, но Джим не был в этом уверен. Ухура начала было с начала, но остановилась на полпути.

– Я ведь никогда это не освою, да, мистер Спок? Не освою хорошо, полностью.

Спок поколебался. Казалось, что вулканец, который заявлял о своем полном равнодушии к чувствам других людей, подыскивает деликатные слова для ответа.

– Да, – сказал Спок. – И никто из нас не освоит.

Она ничего не ответила, но мигом спустя, когда она начала напевать

снова, она внезапно оборвала себя на полуслове.

Прозвучал сигнал законченной декомпрессии. Джим открыл люк

шаттла и с некоторым трудом спустился на палубу. Нежная молодая трава скукожилась и погибла от вакуума.

Маккой и коммандер Скотт торопливо спускались по трапу. Алая и

Линди подошли мигом спустя, – как только Линди выпустила Афину в помещение с восстановленной атмосферой. Сулу тоже стоял неподалеку. Звездный Флот переполз с его руки на ногу и приклеился к ней наподобие моллюска.

– Джим! – Маккой сжал руку Джима, затем отбросил сдержанность и неловко обнял его.

Как только Джим выбрался из объятий Маккоя, Линди тоже обняла его.

– Ну, это был и номер, – сказала она. – Если когда решишь пойти в шоу-бизнес, я включу в программу воздушную акробатику.

Джим улыбнулся и обнял ее в свою очередь.

– Капитан Кирк, – без обиняков сказал Скотт, – Меня из-за вас чуть удар не хватил, – да еще вы заставили нас вас вылавливать – весел’нькое дело! Думаете, так просто противодействовать угловому моменту всего-то транспортным лучом!

– Знаю, что непросто, мистер Скотт. – Он протянул инженеру руку. – Но вы сделали это. И удержали «Энтерпрайз» на расстоянии, не дав ему ввязаться в бой, в то время, когда, без сомнения, вам так и хотелось броситься вперед. Самое меньшее, что вы сделали – это предотвратили войну. Вы должны гордиться обоими этими достижениями.

– Не могу сказать, что было сложнее, – сказал Скотт, но сжал руку Джима.

– Было сложно, но дело того стоило. Я… очень признателен вам.

– Что ж… спасибо, капитан Кирк.

– Спок. – Алая, взмахнув крыльями, сомкнула из за спиной вулканца – жест приветствия крылатых людей. – Вы вернулись из вашего молчания. Я благодарю вас за те дары, что вы мне дали, и сожалею о боли, которую я причинила вам из-за своего неведения.