В них почти не было красок.

Моя единственная настоящая радость – двойняшки.

Двойняшки…

Мысль о детях внезапно отрезвляет.

Упираюсь в твердую грудь, толкаю, но он не поддаётся, лишь сильней вжимает меня в своё тело.

Прикусываю его губу. Чувствую на языке солёный привкус железа. Это срабатывает.

Саша резко убирает руки и отшатывается на шаг в сторону. Большим пальцем ведёт по губе и поднимает на меня выразительный, но пьяный в хлам взгляд.

– Львица захотела крови? – Косится на красный след, оставшийся на подушечке пальца.

– Пошёл ты нахер, Аристов. Не появляйся в моей жизни. Никогда больше. Иначе в следующий раз я прокушу тебе глотку.

Прохожу мимо. Наши плечи больно сталкиваются. Он больше не пытается меня удержать, и я беспрепятственно покидаю злополучный туалет.

Отлично. Просто отлично.

С днём рождения, Лика!

Лика.

Возвращаюсь в свою банкетку.

После разговора с Аристовым меня подкидывает. Руки трясутся крупной дрожью, поэтому я складываю их на коленях, не рискуя притрагиваться сейчас ни к бокалу, ни к столовым приборам, чтобы не выдать своего волнения.

Натягиваю на лицо дежурную улыбку. Киваю гостям, как китайский болванчик, не улавливая суть вопросов и шуток.

Настя подаётся ко мне корпусом.

Настя – моя лучшая подруга, а ещё мой самый ценный кадр в студии. Помогает организовывать выставки, ведёт курс фотографии, иногда даже занимается съемками. А ещё она не так давно заняла место ведущего фотографа в Цехе у Кирилла Доброва, сместив местную «звезду». Цех – это про масштабные фотосессии, глянец и очень хорошие деньги. И Настя делает всё это, будучи на шестом месяце беременности. Огромная умничка.

– Лик, у тебя всё хорошо? – Тихо спрашивает она.

– Всё хорошо. А что?

– У тебя… У тебя немного… – Настя коротким жестом обводит свои губы.

Твою ж мать.

Открываю камеру телефона.

Ммм… Здравствуй, Джокер!

Красная помада на пол лица. Бледные щёки. Растрёпанные волосы. Безумный взгляд.

Настя приподнимает вопросительно брови.

Ну, что я тебе сейчас скажу? Что случайно в женском туалете упала на рот бывшего мужа? Не надо в меня своими невинными бэмби-взглядами бросаться, я и без того чувствую себя идиоткой законченной.

Не могу больше здесь оставаться, зная, что Аристов где-то рядом. Ещё одной подобной стычки я не переживу.

Настроение безвозвратно испорчено и я, ссылаясь на головную боль, ухожу первой со своей же вечеринки.

На улице вызываю такси. Пока жду, копаюсь в сумочке, достаю сигареты.

Раньше я была ярой противницей, а потом моя жизнь пошла под откос. Когда мир рушится, приятно иметь под рукой какой-то якорь. Моим стали сигареты. Точнее, сигарета. Одна в день. Потому что не они контролируют меня, а я контролирую всё, что со мной происходит.

Затягиваюсь.

Густой дым скребёт по стенкам гортани, заполняет лёгкие. Запрокидываю голову и с наслаждением выдыхаю в тёмно-синее небо.

Угораздило же влюбиться в мудака! И родить от него детей.

Нет, о детях не жалею. О мудаке – да. Но если бы мне предложили переиграть всё то, что случилось, я бы не согласилась. Одно от другого уже не отделить.

– Лика!

Бросаю сигарету, придавливаю носком туфли.

Ну вот, единственная на сегодня, и так бездарно потрачена…

Настя идёт ко мне вразвалочку, как мама-утка. Светится вся.

За ней, как суровый телохранитель, шагает по пятам Добров. Ни на минуту не оставляет её, пылинки сдувает. Вот за таких нужно замуж выходить, а не…

Ой, всё.

– Тебе плохо? – Настя пытается отдышаться.

Добров трогательно заворачивает её в свой пиджак, запахивает на выпирающем беременном животике полы.

Отвожу взгляд.

Это простой жест заботы, но у меня ноет и тянет болезненно под рёбрами.

Я сильная. Я справляюсь со всем сама. Но какой бы сильной не была женщина, иногда ей просто катастрофически необходимо, чтобы кто-то накинул на её плечи согретый теплом тела пиджак.

– Голова разболелась. – Вру подруге.

– Это я уже слышала. А правду расскажешь?

Не сегодня. А может, и никогда.

– Просто не хочу засиживаться до поздна, у меня на завтра планы. Выставка Даичи, помнишь? С ней всё идёт не так. Не сильна я в теме Азии, вся надежда на декораторов.

– Мы тогда тоже поедем.

– Тебя подбросить? – Вклинивается Кирилл.

– Нет, уже вызвала такси.

Ребята не уходят, пока за мной не приезжает машина. Сажусь.

Пока едем, ловлю себя на смутной тревоге. Не могу отделаться от чувства, что моё личное пространство больше не безопасно.

Злюсь на Аристова.

Конечно, он не подумал обо мне. Снова.

Поддался каким-то животным инстинктам, нарушил моё внутреннее спокойствие, даже на миг не задумавшись о том, что моё состояние влияет не только на менталочку. Я мама двоих очень суетных пацанов. Мне просто необходимо всегда оставаться в дзене, иначе я съеду с катушек.

Но откуда же ему это знать? Ему-то не приходилось в одного тащить семью.

– Да что ты обнимаешься со мной! – Нервничает водитель, поглядывая в зеркало заднего вида. – Проезжай давай.

На автомате поворачиваю голову. Впритык к нам едет чёрный, наглухо тонированный крузер. Он виляет по полосам вслед за нами, несмотря на то, что дорога свободна.

– У нас какие-то проблемы?

– Проблемы у оленей, которые права купили, а водить не купили! – Ругается сквозь зубы водитель.

Да, имбецилов вокруг хватает. Может, там перекрытый какой-нибудь за рулём?

– А давайте сейчас на Баумана, через двор и снова на главную.

Поворачиваем. Оглядываюсь. Крузер не отстаёт и повторяет наш нелогичный крюк.

Серьёзно напрягаюсь.

В голове только одна мысль: Аристов. Кто ещё может преследовать меня? А в том, что это преследование, я не сомневаюсь.

Вот же идиот…

Лика.

Пытаемся ненавязчиво стряхнуть «хвост». Но всякий раз, как мы отрываемся, нас снова догоняют.

– Дамочка, а вы не из мафии какой-нибудь, часом? – Косится на меня водитель. – А то мне неприятности не нужны…

– Вы же понимаете, что если я отвечу, то мне придётся вас убрать? – Невинно хлопаю ресницами, перехватывая его взгляд в зеркале.

Зря, Лика. Иногда нужно держать язык за зубами.

Водитель сворачивает в очередной двор и тормозит.

– Выходите. – С паникой в голосе.

– Серьёзно?

– Лучше штраф, чем бандитские разборки.

– Ну, какие разборки? Это мой бывший муж.

– Выходите.

Океей…

Выхожу, хлопнув дверью.

Урод!

Остались в этом мире ещё нормальные мужчины, или Настя последнего себе отжала?

Неуютно ёжусь.

Двор тёмный, лишь пара фонарей тускло освещает детскую площадку.

Пытаюсь перезаказать такси.

Вот же придурок… Может, это его «хвост», а вовсе не мой?

Во двор на приличной скорости залетает не крузер, но тоже что-то большое – не могу разобрать из-за слепящих фар. Тормозит возле меня.

Перепуганное сердце делает кульбит в груди, тогда как моё лицо привычным образом складывается в непроницаемый покерфейс.

Стекло опускается.

На переднем два бугая: всё по стандарту, как в русских криминальных сериалах. Бритые головы. Чёрные футболки сидят внатяжку на мышечных торсах. И взгляды, не обременённые интеллектом.

– Анжелика Егоровна, садитесь в машину. – Безэмоционально советует один из бритоголовых.

– Лика. – Машинально поправляю я. – А вы кто такие?

– Охрана.

– Мм. Меня охраняете? А от кого, если не секрет?

Переглядываются.

– Лика Егоровна, садитесь в машину.

Ясно. Больше текста им не доверили.

– Вы от Аристова?

– Лика, блять! – Распахивается задняя дверь.

Аристов выходит, вцепляется в мою руку и тащит в сторону машины.

– Так и знала, что это ты! – Пытаюсь вырваться. – Что ещё за игры? Решил запугать меня?