К ней и пробирались Марена с Настей. Это был самый быстрый способ догнать чужака, несмотря на то, что им приходилось делать крюк, чтобы на неё выйти.

С утра девушкам совсем не хотелось разговаривать, и они шли молча по заранее оговоренному маршруту.

Через час они вышли на древнюю дорогу на окраине Священного Леса.

По правде говоря, это место больше походило не на окраину, а на межу — чёткую границу между живым и неживым лесом. Будто невидимая стена разделила два мира: мир жизни и мир пепла. Один шаг — и ты в потустороннем мире. За пятьдесят лет эта граница так никуда и не сдвинулась: ни живой лес не смог расширить свои владения, ни мертвый.

Каждый раз, когда Марене приходилось переступать эту границу, у неё не возникало ощущения, будто она преодолевает какую-то преграду. Скорее наоборот — будто она выходит из-под защитного купола — купола, который чудом сохранил часть Леса и её предков в то злополучное утро.

Дальше девушки поскакали верхом.

В этом месте дорога была достаточно широкой, чтобы ехать рядом, но девушки всё равно держались друг за другом, зная, что чем глубже они забираются в выжженный лес, тем у́же будет становиться дорога, обрастая буреломом по краям.

Сейчас было самое подходящее время, чтобы как можно быстрее сократить расстояние между ними и чужаком. Они ехали быстро, но не загоняли коней.

Через час дорога сузилась до широкой тропы, но девушки всё ещё держали быстрый темп.

Каждые четыре часа они устраивали привал, чтобы напоить и накормить коней, дать им немного отдохнуть, да и самим попить воды.

После заката они остановились на ночлег. Ночью через лес было ехать небезопасно, да и коням необходим был продолжительный отдых.

Марена занялась конями. Сняла всю поклажу, сбрую и седла. Расчесала им гривы и почистила бока. Накормила овсом и напоила водой. А потом стреножила и привязала к остовам деревьев на ночь.

Тем временем Настя занялась приготовлением ужина. Насобирала веток для костра. Разожгла огонь и сварила нехитрую кашу из пшеницы и сушеных овощей, а также чай.

За день не проронив ни слова, девушки продолжали есть тоже молча, но первой не выдержала Настя и нарушила тишину.

— Не страшно? — спросила она, вглядываясь в лицо подруги в свете костра.

— Страшно, — честно ответила Марена, немного помолчала и продолжила: — Но никто меня за язык не тянул, когда я выбирала своё ремесло. Если я сейчас откажусь от этой затеи, что мне остаётся? Коров пасти да пшеницу выращивать? Не моё это. От одной мысли тоска берёт…

— И то верно… — тихо ответила Настя, а затем задорно добавила: — Зато теперь я знаю, как отправиться в путешествие: найти чужака в лесу и с ним не заговорить! — и рассмеялась.

— Ага, как же! С твоим-то умением зубы заговаривать тебе это с рук и сойдёт, — Марена рассмеялась в ответ, представляя как Настя вычищает коровник, а не отправляется в далёкое путешествие.

Доев кашу и допив чай, девушки потушили костёр и легли спать, завернувшись в плащи.

Проснулись они на рассвете. Позавтракали хлебом, сыром и водой. Затем оседлали коней и отправились дальше по дороге.

Весь вчерашний день, на каждом привале Марена следила мысленным взором за чужаком. Он шёл по той же дороге, по которой ехали и они, и никуда с неё не сворачивал. Пока им везло. Они должны были успеть его догнать до того, как он покинет лес. Но на рассвете оказалось, что он уже очень близко к границе леса, и необходимо было поторапливаться. Видимо, он шёл всю ночь.

Сейчас вся надежда была на то, что чужак остановится отдохнуть и поспать. Иначе им его не догнать — за границей леса она уже не сможет за ним следить. Её мысленный взор работает только здесь, в родном Лесу, потому что он здесь чужак. А за границей леса чужаком будет она. Чужаком без поддержки Родной земли.

Спешка спешкой, но через четыре часа они остановились на привал, чтобы напоить коней. Чужак всё ещё был на том же месте. Через полчаса они отправились дальше в путь.

До конца дороги они добрались часа через три.

На самом деле в древности дорога здесь не заканчивалась. Но в древности здесь и пустыни не было, которая её давно засыпала и скрыла под собой.

По ощущениям, чужака в лесу уже не было, и единственный ориентиром были следы на песке, уходящие вглубь пустыни.

Девушки спешились. Марена отвязала обе своих походных сумки и поставила на землю.

— В добрый путь, сестричка, — сказала на прощание Настя и обняла подругу.

— Благодарю за помощь, — обняла её Марена в ответ и отстранилась со словами: — Мне пора, — после чего подняла свою походную сумку и надела на плечи. Сумку чужака ей пришлось нести в руке.

— До встречи через два лета, — сказала Марена, ступая на песок, и больше не оборачивалась.

Следы перед ней слегка раздувало ветром, но всё же они были ещё достаточно чёткими.

Идя по следам чужака, Марена всё удивлялась тому, как человек может так целеустремленно идти в никуда. Ладно бы в лесу — там дорога, по ней проще. А здесь уже не было никакого смысла держать то же направление. Понятно, что и петлять не стоило. Но всё же человек часто выбирает удобный маршрут, а не прямой, идя по гребням барханов, например.

Всё указывало на то, что карты местности у него не было, да и других приборов навигации тоже.

Взобравшись на первый бархан, она увидела силуэт путника на горизонте. Марена ускорила шаг настолько, насколько это было возможно с такой тяжёлой ношей. Но и этого хватило, чтобы постепенно начать догонять чужака. По всей видимости, он еле плёлся, но, тем не менее, держал осанку и не выглядел как человек в безысходном положении.

В пустыне было тихо, и лишь слабый ветерок иногда сдувал песчинки с верхушек барханов. Силуэт впереди то появлялся, то исчезал за очередным барханом, но по следам было несложно понять, в какую сторону он продолжал идти. А продолжал он идти всё так же прямо и никуда не сворачивая.

Взобравшись на очередной бархан, она оценила, что до чужака уже можно докричаться.

— Э-ге-гей! Странник! Обожди! Я с миром! — набрав побольше воздуха в лёгкие, выкрикивала она, делая паузы после каждого слова.

Чужак остановился. Постоял несколько мгновений и развернулся в её сторону. Помахав ей рукой, он дал понять, что её услышал. Но так и остался стоять, давая понять, что к ней навстречу он не пойдёт.

Марена облегчённо вздохнула и пошла идти ему навстречу. Уже можно было не спешить. Осталось самое сложное — узнать его имя…

Часть 1

Глава 11. Караван

Киран и Орэн

Кира́н и О́рэн покинули крепость через три дня после званого ужина графа Неррона.

Из личной гвардии графа их выбрали не случайно — каждый из них был родом из тех мест, куда направлялся.

За свою долгую жизнь граф научился находить верных ему людей в самых неожиданных местах. Ну, как сказать: неожиданных местах для других, а для него самого — вполне очевидных. Ведь есть же люди, которые безошибочно определяют характеры только что родившихся на свет котят? Вот так же и граф — безошибочно определял характеры детей и подростков.

В свою гвардию он мог взять и сына дворянина, и малолетнего вора из портового города, и много кого ещё. Далее все они уравнивались в правах до низшего кадетского звания и обучались при его гарнизоне.

Спорный был вопрос, кто из них потом вернее служил графу: бездомный или дворянин. Однозначно было известно то, что граф никогда не ошибался. Все кадеты всегда успешно подтверждали свою преданность графу и профессиональную пригодность для его личной гвардии.

Кирана граф подобрал лет в восемь в портовом городе. Мальчик к тому времени был уже год как бездомным, но милостыню не просил: где-то подворовывал, где-то подрабатывал. Поговаривали, что он был дворянских кровей, что корабль со всей его семьёй затонул в шторм, а он один чудом добрался до берега. Но так как до сих пор никто его не разыскал, никто в эти слухи не верил.