— Не так комфортно, но ты права, — кивнул Чан и развернулся к Юми. — И тут нет водителя.

— А причем тут он? — удивленно взглянула на него Нам.

Чан улыбнулся, поправил прядь волос девушки и поцеловал в губы.

— С ним нельзя так делать, — произнес он отстранившись.

Юми слегка покраснела, подалась вперед и еще раз поцеловала парня. Тот расплылся в улыбке и произнес:

— Надо обзаводиться собственным транспортом.

— Надо бы… куда нам теперь, кстати?

— Пойдем, — кивнул ей в сторону виднеющегося частного сектора. — Нам минут двадцать пешком.

Чан взял за руку Юми и спокойно пошел по улице с довольной миной и счастливым сердцем.

Ребята прошли по улице пару километров, несколько раз свернули и выжидали шесть светофоров, прежде чем подошли к неприметному дому. Двухэтажный, серые фасады, с виду, как все в этом небольшом районе.

— Это здесь? — спросила Юми с сомнением. — Не похоже на дом кинокритика.

— Судя по адресу, да, — задумчиво произнес Ан и открыл вызовы на телефоне. — Контрольный звонок. Если опять не ответит — точно придется идти.

— Ты уже шесть раз звонил, — задумчиво произнесла Нам. — Думаешь, в седьмой повезет?

— Попытка — не пытка, — пожал плечами парень и вызвал номер.

Длинные гудки продолжались один за другим, но трубку так в итоге никто и не взял.

— Может он заболел? — вздохнул Чан, убрал телефон и пошел к дому.

Юми пристроилась сзади, чтобы и присутствовать, но при этом не отсвечивать.

Ан же подошел к воротам и нажал на кнопку домофона. Послышалось мелодичное треньканье, но не успело оно закончиться, как дверь дома открылась, и через калитку из стальных прутьев парень заметил разъяренную женщину, что выскочила из дома.

— Коха! Коха, да постой же ты! — выскочил за ней мужчина. — Ты не понимаешь, что это бред⁈ Кто она и кто я?

Женщина резко остановилась, и развернувшись, прошипела разъяренной кошкой:

— Она — похотливая шалава, а ты — престарелый кабель!

— Да постой же ты! — попытался подойти к ней мужчина. — Я понятия не имею, что ей от меня надо было! Правда! Дорогая, ну ведь это же…

— Даже не смей лгать! Слышишь⁈ Не смей! — дрогнувшим голосом произнесла женщина, сжала губы в тонкую полоску и взглянула на мужчину глазами, которые начали стремительно набирать влагу.

— Солнце… я перед тобой, как открытый лист бумаги… — сделал шаг к ней мужчина, разведя руки в стороны. — Между нами ничего не было…

Женщина мотнула головой, не спуская глаз с мужчины, а затем дрожащим голосом произнесла:

— Если ты и бумага, то только туалетная…

Развернувшись, она направилась к калитке к приехавшему такси. Вытирая на ходу слезы, она села в него, и такси тут же тронулось, оставив кинокритика наедине с Чаном и Юми, что стали невольными свидетелями.

Мужчина вышел на дорогу, смотря вслед уезжающему автомобилю. Парень с девушкой переглянулись, после чего Ан произнес:

— Простите, господин На Ро Ги?

Мужчина стоял секунды три неподвижно, никак не прореагировав на слова парня.

— Я из комапнии Ебашикаши Сукотот. Я по поводу премии актер года… — начал было Чан.

— Убирайтесь… — тихо произнес мужчина.

— Что, простите?

— Валите к чертовой матери отсюда, — уже более громко и с угрозой произнес кинокритик, развернулся, и осунувшись, направился в дом.

— По-моему, мы не вовремя, — тихо произнесла Юми.

— Да… да, наверное, мы не вовремя, — кивнул Чан. — Думаю, его мы оставим на потом…

Ребята немного молча постояли, после чего Юми осторожно спросила:

— Что теперь?

— Ну, на сегодня все. Могу довезти тебя до дома на общественном транспорте… Если он к вам ходит.

— Как-то рано еще. Может, в кафе?

— Можно, но… Сейчас вечер…

— И?

— Можно сходить к торговому центру Лоффи Плаза.

— Зачем? Там же, вроде… дешевые магазины.

— А еще улица еды, — кивнул Чан. — Как-то проезжал там.

Юми задумчиво нахмурила брови и спросила:

— Это, типа, уличной еды? И как? Там вкусно?

— Понятия не имею. Раньше было не по статусу, потом не было денег, а после времени, — пожал плечами Чан. — Когда-то же надо это попробовать?

Чхе Дон Гиль вышел из припаркованной машины у здания министерства и огляделся. Никого подозрительного он не заметил, поэтому спокойно переложил дипломат в другую руку и направился в сторону здания.

— Развели шпионских боевиков, — недовольно проворчал он, подходя к зданию.

Последние несколько дней постоянные передачи монет начали изрядно раздражать. Причем это происходило почти всегда неожиданно, а от этого раздражающе.

Мужчина подошел к крыльцу, резко оглянулся в поисках школьников в форме школы Дайвегу, а затем медленно повернулся.

— Здравствуйте, господин Чхе Дон Гиль! — с улыбкой произнес парнишка лет тринадцати на вид и протянул монетку. — Я слышал, вы строите башню из монеток…

— НЕТ! — рыкнул на него дернувшийся от неожиданности чиновник. — Я ничего не строю! Никогда не строил и не буду строить!

— Да? А я думал, вам монетки, чтобы башню строить, — растерянно произнес парнишка. — Вам зарплаты не хватает? Вы только скажите, мы…

— У меня все хорошо! У меня хорошая зарплата! Мне не нужны ваши монетки! — начал цедить Чхе Дон Гиль, внутренне начав закипать. При этом мужчина был не дурак и сдерживал себя как мог, подозревая провокацию.

— А почему вы злитесь? Вы не любите монеты? Или, может быть, номинал маленький? У меня есть другая… — продолжил изображать саму наивность парнишка. — Вот! Возьмите!

Чхе Дон Гиль опустил взгляд на руку парня, затем поднял его на лицо и не глядя сгреб монеты, после чего с дергающимся глазом направился на рабочее место.

— Чертова школа с ее чертовыми школьниками, с их чертовыми монетами… — бормотал он, постепенно успокаиваясь. Мужчина прекрасно понимал, что это больше похоже на провокацию, и на ходу крутил в голове список своих недоброжелателей, прекрасно осознавая, что произойдет, если он сорвется, накричит и не приведи господь поднимет руку на школьника.

Выйдя в коридор к своему кабинету, мужчина остановился. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул, после чего размял шею и направился к себе.

— Господин Чхе Дон Гиль, — тут же подняла секретарша взгляд от монитора.

— Меня нет. Я занят, ко мне пускать только министра, — ледяным тоном произнес чиновник и прошел в свой кабинет.

Мужчина бросил дипломат у стола, сам подошел к креслу и рухнул в него.

— Как же они меня задолбали… — вздохнул он, помассировал виски и добавил: — День только начался, а меня уже задолбали…

Подавшись вперед, мужчина наклонился, поднял дипломат и положил его на стол. Открыв его, он принялся доставать документы, но вздрогнул от тихого стука.

— Господин Чхе Дон Гиль, — показалась голова девушки.

— Меня нет, — повторил он.

— Да, но… Тут, в общем, заходил какой-то школьник. Передал двадцать вон монеткой, — девушка подошла к столу и положила на него монету. — Он сказал, что вы строите башню из монет и это для вас.

Чиновник мрачно посмотрел на монету, затем на секретаршу и тяжело вздохнул. Та, быстро поняв настроение начальства, молча ретировалась, оставив его в одиночестве.

Чхе Дон Гиль взял монету в руки, покрутил, а затем резко швырнул в стену. Сжав губы в тонкую полоску, он откинулся в кресле и с ненавистью уставился на документы перед ним.

— Хорошо… Хорошо… — начал бормотать он. — Хорошо подготовились…

Я сидел в своей комнате за учебным столом и с закрытыми глазами массировал виски. Иногда спокойно посидеть и подумать не помешает. А иногда это просто необходимо.

Спустя пару минут я открыл глаза и уставился на компьютер.

Дел невероятно много. Хотя… я почти успеваю всё делать.

Однако на данный момент появилась ещё одна очень важная задача. Бём Сок. Нельзя допустить увольнения директора. Хотя у меня и без этого проблем хватало.