– Эли, не оставляй меня! – он снова и снова цеплялся за протянутые к нему ладони Марики, но ничего не получалось.

Его голос слабел и таял вместе с образом.

– Я с тобой, я тут, – уверяла она, хотя уже едва могла разобрать отчаянные крики.

– Не хочу исчезать, – застонал он. – Умоляю, Эли!

Его лицо исказилось от ужаса.

– Сделай что-нибудь, – последние его слова были тише майского ветра.

И видение пропало.

– Патрик, – Марика прижала пальцы рук к губам.

Какое-то время ей казалось, что она всё ещё слышит его умоляющий крик. Но это был шелест сухостоя, от которого мурашки пошли по коже.

– Святая Чаша, – выдохнула она тихо и зажмурилась.

От ощущения бессилия ей сделалось жутко. Не только потому, что она не смогла помочь юноше. Мысль о собственной подобной кончине буквально парализовала её. Всего пара мгновений и её не станет?

Марика вся съёжилась. Земля как будто уплывала из-под ног. Воздух сделался пустым.

– Уже? – пролепетала она испуганно, глядя на свои руки. – Нет, пожалуйста.

– Ты чего там бормочешь, крошка?

Вздрогнув, девушка быстро обернулась.

Обладателем приятного низкого голоса оказался крепкий рослый мужчина. Он стоял всего в паре десятков шагов от неё, браво заложив руки за широкий ремень. Фасон его одежды заметно устарел и выдавал в незнакомце не то бродячего солдата, не то ещё какого-то наёмника прежних времён. Шляпы у него не имелось, штаны были заправлены в ботфорты, ворот рубашки небрежно распущен.

На вид бродяге было около сорока лет, но он с таким юношеским азартом разглядывал её, что Марике сделалось не по себе.

– Заблудилась, куколка? – поинтересовался незнакомец фривольно. – Могу проводить.

Отец ей всегда говорил, что с теми, кто представляет возможную угрозу, держаться следует спокойно и вежливо. Поэтому Марика приосанилась, чтобы казаться увереннее.

– Спасибо, но я знаю дорогу.

– Оно и видно, – незнакомец сощурил и без того лукавые глаза. – Топаешь прямёхонько в болото. Или тебя на обед демоны приглашали?

Девушка невольно покосилась на тропинку, по которой шла до встречи с Патриком. В густых тенях между деревьями мерещилось движение огоньков. Были это глаза или в мире духов тоже водились светлячки, она не знала.

– Если не хочешь, чтобы от тебя осталась пара очаровательных косичек, придётся заложить небольшой крюк со мной. Моё имя – Войтех. А тебя как звать?

Он протянул руку и цыкнул, столкнувшись со смятением на её лице.

– Да не бойся, фрейя. Не обижу я тебя.

Марика нахмурилась, присматриваясь к новому знакомому. Должно быть ей настолько хотелось принять желаемое за действительное, что черты бродяги как будто казались знакомыми. Но уже в следующий момент, когда он устал улыбаться, видение исчезло.

– Вы – призрак, господин Войтех? – осторожно спросила она наконец.

– Ясное дело, а кто ж ещё? Демоны с тобой любезничать не стали бы.

– И правда, – согласилась девушка, делая вид, что и сама это знает. – Я – Марика.

– Чудесное имя, тебе очень идёт. Так что, вперёд?

– Показывайте дорогу, – Марика кивнула, но не двинулась с места, давая понять, что не собирается принимать предложенную руку.

Она была готова к тому, что бродяга обидится. Но он только весело хохотнул и двинулся вперёд через кусты.

Бадварду никогда раньше не приходилось видеть такой бездонной тьмы. Значит, колдун всё-таки справился с задачей. Где ещё может быть так адски мрачно, если не на том свете? И так невозможно холодно.

Он хотел привычным движением запахнуть куртку, но вспомнил, что оставил её в подвале.

– Мать твою, Охинский, – высказался охотник.

– Мать, – повторила за ним темнота и завозилась, – вкусно, плоть.

Бадвард был совсем не в том настроении, чтобы разбираться в деталях. Поэтому просто отвесил тьме пинка, ориентируясь на скрипучий голос. Мысок сапога встретил тугое сопротивление тела, и кто-то болезненно взвизгнул.

– Плоть, – пискнул другой голос откуда-то из-за спины.

Охотник развернулся и двинул уже каблуком. Для надёжности.

Тьма обиженно запричитала, зафыркала и утихла, как будто смирилась. Бадвард даже успел подумать, что его испугались, когда сделалось так морозно, что прежний холод показался ему лишь лёгкой свежестью. Даже вены и кости заломило.

– Хозяев подобает уважать, – сообщил рокочущий низкий голос и из темноты возник силуэт в развевающемся плаще.

– Каждый мой пинок был полон уважения, – заверил охотник, скользнув взглядом по острому лезвию огромной косы, что поднималось над головой тёмной фигуры.

– Ты – Бадвард из рода Хольтов, прозванный Чёрным Кречетом, – сообщил голос.

– Ну, я, – он покрепче стиснул челюсти, чтобы не стучать зубами от холода, и выше вздёрнул подбородок.

– Это не вопрос, – заметила фигура с косой. – И ты пришёл не в свой срок.

– Да знаю. Дело есть.

– Следуй за нами.

Фраза прозвучала так, точно у Бадварда был выбор. Но он даже открыть рта не успел, как мир совершил скачок с ног на голову, а потом обратно. От такого кульбита желудок чуть не выпрыгнул через горло. Охотник с трудом сглотнул и только потом осмотрелся.

Они оказались в комнате без окон и дверей. Больше всего она напоминала склеп. Стены, пол и потолок были выложены серым камнем. И даже большой камин, в котором горел бледный белый огонь, казался каким-то ненастоящим.

За длинным дубовым столом сидел хозяин помещения. Его плащ, словно сотканный из теней, беспрестанно развевался. Провал капюшона казался пустым, а кисти рук, аккуратно положенные на столешницу, были тонкими и белыми, как кости. Позади него, бережно прислонённая к стене, стояла коса.

– Садись, – пророкотал хозяин.

Бадвард кивнул и занял свободный стул напротив собеседника. Что-то ему подсказывало, что выбора у него, как и в прошлый раз, всё равно нет.

– Смертные называют нас Жнецом. Пожинателем душ. Одним из трёх великих начал и стражем мира духов.

– Вас? – охотник приподнял бровь. – Я больше никого здесь не вижу.

– Мы вне места и времени. У нас нет личности. Мы больше, чем одно.

– А, – протянул Бадвард понимающе. – Вот тебе непросто с самим собой договориться, наверное.

Повисла пауза.

– Ты не сможешь постичь нашей сути, – благосклонно пояснил Жнец.

– Тогда давай сразу к делу.

– Да будет так, – дух сделал лёгкое движение костлявой рукой, и на столе появился кувшин из чернёного серебра, два кубка и широкое блюдо с горкой белого печенья в форме единорогов. – Мы знаем, что ты хочешь попасть в мир духов. Но сделать этого не можешь, пока не настал твой час. Таков порядок. И в то же время, желание смертного – закон. Поэтому я предлагаю тебе испытание. В этом кувшине – вино нашего мира. Мы будем пить его с тобой до конца. Выдержишь, путь тебе будет открыт. Нет – навсегда потеряешь себя.

– Хо, да ты мне пьяное соревнование предлагаешь? – Бадвард осклабился. – Это по адресу!

– Не спеши, – предупредил Жнец. – Сначала испробуй. После первого кубка у тебя будет шанс отказаться от испытания. И ты вернёшься в бренный мир и своё тело. Но если примешь наше предложение, назад пути уже не будет.

Пожинатель душ наполнил из кувшина кубки. По комнате разлился такой крепкий спиртной запах, как будто разом открыли десяток бочек.

Бадвард взял один из бокалов. Тот оказался неожиданно тяжёлым и холодным. Напиток в нём чернел смолой.

– А я-то думал, что пробовал уже всякое, – признался охотник и залпом выпил содержимое.

Оно огнём опалило горло и прошло по всему телу испепеляющей волной. Тяжело ударило в затылок. Голова закружилась. Все мышцы свело судорогой, а потом отпустило. Тело стало мягким и слабым, как будто его прогнали через жернова. Бадвард закашлялся, пытаясь сделать вдох.

– Каков твой ответ? – спросил Жнец.

Охотник шмыгнул носом и поднял взгляд на собеседника.

– Наливай!

Хозяин опрокинул свой бокал в провал капюшона и следом поднёс к нему печенье с блюда. Бадвард видел, как оно прямо в воздухе рассыпается на крошки, которые тонким потоком бесследно исчезают в бездонной темноте головного убора духа.