Нам никогда не позабыть этот день. Вы можете гордиться своим сыном. Тела погибших товарищей мы переправили в полк, а оттуда на Родину.
Я знал Андрея с марта. Это был настоящий офицер, совершивший подвиг. Вы можете гордиться своим сыном. Посылаю вам фотографию, сделанную 27 мая утром.
С уважением лейтенант Скрипченко И.Л. "
***
Хлопочкин Игорь Владимирович, рядовой, водитель.
Родился 26.09.1966 г. в пгт Лиман Астраханской области. Русский. Работал трактористом в Лиманском жилищно-коммунальном хозяйстве. В Вооруженные Силы СССР призван 10.11.84 г. Лиманским РВК.
В ДРА с апреля 1985 г.. Погиб в бою 29.08.1985 г. при выполнении боевого задания. За мужество и стойкость награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на родине. Его именем названа одна из улиц.
Рядовой Хлопочкин Игорь Владимирович ‒ 28-й РеАП погиб 29 августа 1985 г. в результате неосторожного обращения с оружием (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).
Я завершу эту главу рассказом Геннадия Пинясова. С Геннадием я познакомился 15 февраля 2021 года на встрече афганцев нашего Киришского р-на в поселке Будогощь. Разговорились и оказывается он тоже проходил службу в нашем РеАП в 7-й батарее полка. Начал службу в Шинданде в тот период времени, когда у меня уже был собран дембельский дипломат, и в мечтах я уже весь был дома, а ему было еще тянуть и тянуть солдатскую лямку. Гена участвовал в перегоне батареи в Кабул. Кабул помнит и знает хорошо, так как его машина была дежурная, и он часто ездил по городу по разным делам. Мне же за службу в Кабуле довелось быть всего один раз. Поездка была связана с сопровождением на обследование к психиатру в центральный Кабульский госпиталь нашего младшего врача лейтенанта Николая Шкабара, что-то в его поведении насторожило нашего начмеда полка м-ра Акимова А.И. (а по специализации, насколько я помню, он был психиатр), и он накатал бумагу, и отправил нас со стоматологом лейтенантом Олегом Кузнецовым в командировку показать его тамошним специалистам. В Кабул летели на транспортниках с пересадкой в Баграме. Обратно ‒ на отпускнике ИЛ-76 уже вдвоем, Николая положили на обследование. Больше всего мне запомнилось с той командировки то, что я в дорогу взял не свой автомат, а десантный вариант со складным прикладом, а номер не записал в записную книжку. А в отпускнике оказалось, что при посадке оружие сдают бортпроводнику, а при выходе каждый забирает свое. Летим, а я думаю: "А как же я свой автомат получу обратно, если я номера не знаю". Хорошо, что Шинданд был последней посадкой в Афгане и следующая ‒ уже в Союзе. Приземлились, думаю, надо посидеть в салоне подольше пока все, кто до Шинданда выйдут и заберут свое, а мне уж что достанется. Вроде все обошлось, свой полковой автомат привез, по крайней мере, когда сдавал его в оружейку автороты, претензий не было.
Пришло, наверное, время сказать и об употреблении наркотиков в Афганистане нашими военнослужащими, вскользь о них уже упоминалось и в рассказах однополчан и других воинов-интернационалистов, и Геннадий в своих воспоминаниях коснется этой темы. Ни для кого не секрет, что Пакистан и Афганистан являлись и являются лидерами по производству опиума и героина. Самым употребляемым нашими военнослужащими был так называемый чарс. Чарс (одна из разновидностей гашиша) ‒ это чистая необработанная смола листьев индийской конопли. Продавали его в основном мальчишки-бачата. Смешивалась эта дурь с табаком сигарет или папирос, а покурить его называлось «забить косяка». В большинстве курили те, кто был призван из среднеазиатских республик, но из тех, кто прибывал с России, Украины и Белоруссии тоже были его употребляющие, некоторые и на постоянной основе, а другие ‒ время от времени или просто попробовать, или, как говорится, за компанию. На постоянном месте дислокации частей все эти солдатские расслабухи жестко пресекались, да и скрытно что-либо делать там было сложно, а вот на выездах, на маленьких заставах и точках (блокпостах) в расположении батарей с контролем было сложнее. Опять же многое зависело от командиров ‒ офицеров и прапорщиков, как я говорил ранее: "Каков поп, таков и приход". Не вдаваясь в подробности, скажем, что некоторые из них тоже были не без греха. Сказать, что весь офицерский корпус и прапорщики 40-й армии соответствовали Моральному кодексу строителя коммунизма нельзя. Это будет неправдой.
Рядовой Геннадий Пинясов, водитель «Газ-66», 2-й взвод, 7-я бат.:
"Родился на свет божий 21 сентября 1965 года. Призывался в Армию из Мордовской АССР, Зубоволянский р-он, село Морд-Поляна. Призывной пункт был в г. Саранске. Потом нас призывников отправили в г. Саратов. Там нас собралось человек 500–600 из Чувашии, Мари-Эл, Башкирии и других мест. Там мы жили в спортзале курсантского военного училища. Потом нас отправили в Армению в г. Октемберян. Там в части прошли карантин и курс молодого бойца и обучались три с лишним месяца на водителей. Категории были разные, я обучался на водителя «Газ-66». После обучения перед отправкой был проведен марш по горной местности.
Ночью 1 августа 1984 г. из Еревана на самолете ТУ-134 нас отправили в Афганистан. В Шинданд прилетели утром. В Армении жарко, а там еще жарче! Нас построили на аэродроме, приехали представители из частей дивизии. Где-то человек 20 и меня, в том числе, отобрал офицер. Сказал, что будем служить в элитной части 28-го РеАП. Подъехал крытый тентом «КамАЗ» и мы убыли в часть. Неделя карантина в отдельной палатке и нас распределили по подразделениям полка. Я попал во 2-й взвод 7-й батареи дивизиона РСЗО «Ураган». Начали нас гонять по строевой и физподготовке, кроссы, перекладина… Закрепили за мной машину, а как закрепили, пришли в парк ‒ вот твоя машина ‒ расписывайся. Я ее заводить, а пык-мык, чих-пых и фиг вам. В чем причина ‒ непонятно. Бензин есть, искра есть, аккумулятор посадил. Подошел старослужащий, попробовали с ручки завести. Нет, не заводится. Водителя то этой машины я не застал, он уволился уже. Но все-таки я разобрался, в чем причина, это он мне специально такую подлянку сделал, чтобы я помучился. Может и ему, когда пришел молодым, предыдущий водитель такое же устроил, а он мне ‒ типа боевого крещения. Причина в чем была: на карбюраторе там тяга маленькая такая, она идет на ускорительный насос, а он на этой тяге снял шплинт. Она опустилась вниз и шплинт он вставил на место. Таким образом карбюратор перестал выполнять свою функцию подачи бензина, а с виду все вроде на месте и нормально.
Первая моя операция была за Герат, куда-то к иранской границе. Помню, нас тогда сняли с часовых вечером, а утром ушли в рейд. А потом почти сразу дали команду и начали готовиться ‒ собираться на передислокацию в Кабул. Мне новый тент для машины дали, две железные емкости для воды по 200 литров с краном внизу и пять колес. Старую резину снимал, а новую ставил. Пока заменил, накрутился гаек и кувалдой настучался от души. Потом загрузили кровати из офицерского модуля, матрасы, чемоданы офицерские, прицепили ПХД (полевая кухня) и где-то в сентябре мы пошли на Кушку. Дошли благополучно без обстрелов, поломок и происшествий. Таможню проходили долго, меня чуть эти пять колес по новой разбортировать не заставил таможенник. Слава богу, комбат Смолянкин, уж не знаю как, но договорился с ним. А с машины все равно все заставил выгрузить. В боевых то машинах и заряжающих расчеты, а я то один. Потом погрузились на ж/д платформы и надо было машину закрепить к платформе толстой проволокой. Закрепил ‒ да не так. Железнодорожник-обходчик все забраковал. Пришлось все обрубать и крепить по новой, набил мозолей. Офицеры ‒ в одном вагоне, мы ‒ в другом, сухпаек дали и ‒ эшелоном в Термез.
Пока стояли в районе Термеза, было несколько поездок в город с офицерами. Помню, начштаба Юрий Ползиков угостил морсом. Наверное, с неделю ждали, пока все согласуют и дадут добро на переход по трассе Хайратон — Кабул. Потом за службу мне еще пару раз пришлось по ней проехать. Один раз сопровождали битую БМ, а второй ‒ с прапорщиком Островским ездили новую ПХД в Хайратоне получать. Когда ехали туда, после Джабаль-Уссардж, перед Салангом, машина заглохла. Нас подцепил «КамАЗ» — зенитка из сопровождения колонны и дотащил до ближайшего поста охраны дороги. Начал искать причину. Думал, катушка зажигания полетела. Прапорщик принес новую, поставил, а все равно не заводится. Холодно, скурил две пачки сигарет за ночь. А оказалось, что зажигания контакты прилипли на трамблере и искры нет на свечах. Ну не буду я ему говорить, что дело не в катушке было. Он ходил-искал, а причина не в ней оказалась. Потом с одной из колонн доехали до стоянки в Пули-Хумри, а потом в Хайратон. Там получили ПХД и благополучно вернулись в Кабул.
