Воин-интернационалист Султанан Хасанов:

"Я пришел осенью 1984. Гололед! На перевале такое твориться… Батальон в Турагунди располагался, у сопки (названия не знаю), а крепость на ней Чапколь, мы под ней и стояли. Грузы подвозили с Кушки в Турагунди по железной дороге. Ходили в основном на Шинданд. Я сделал более 100 рейсов, солдаты 120. А наливники-бензовозы и все 150. Но в Кандагар ходил всего 6 раз. Рейс на Кандагар, если с Турагунди, то это практически месяц службы с учетом подготовки и зализыванием ран по итогам. Это явные пиздюли или, как минимум, подрыв, это минимум 10 новых воронок от Шинданда. Это жара за 60, это пыль в пустыне, как цемент переливается под колесами в колее, стоит столбом и окна закрыты, а по сторонам она покрыта нетронутой корочкой от позапрошлогоднего дождя: с колеи съезжать очково! Это раннее утро и авиация, вставшая в карусель и работающая по городу, а самое страшное слышать, что делается в эфире, а тебе ехать туда в этом телевизоре. Дистанция 800-1000 м и каждый сам по себе, газ до полика, вера в то, что если что, то запрыгнешь в позади идущую машину, не забудь сссссука автомат и броник! Перед запуском машины говорю водителю Цветковасу об этом, а у него лицо, как лики святых и он крестится. У солдат в мирное время такие лица видят, выпускающие на прыжках в ВДВ. Только они стоят к ним лицом. Это БТР, который притащили на ГСМ с метровой дырой в брюхе и из него пахнет тротилом и паленым мясом. И самое главное: перед рейсом до ночи к нам в землянку по очереди заходят водилы ‒ такой-то сломался и сделать машину не успеет, давайте я переделаю его контейнер. Идинах! Ты же дембель! Тебе это надо? Тов. ст. л-т, никогда не был в Кандагаре, хочу посмотреть".

На перевале Рабати-Мирза (из личного архива Султана Хасанова)

Это лишь некоторые памятники-обелиски, установленные сослуживцами рядом с местами гибели наших солдат на дороге «Бетонка»

Воин-интернационалист Сергей Петров:

"Если ехать с пустыни в бригаду, то «Черная площадь» перед самим городом. Но Кандагар понятие растяжимое. Вокруг него много кишлаков (предместья Кандагара). Чтобы доехать до «Черной …» нужно проехать Синжерай, Нагаханский поворот, «Элеватор», Кокаран, мечеть «Голубые Купола», ГСМ, «Кантинный ряд»…и вот она «Черная площадь»".

Воин-интернационалист Виталий Долгополов:

"Я водитель саперной роты Бригады (1981–1983 гг.). Ходил в колонне по дороге-бетонке Кандагар — Шинданд — Адраскан… в саперный батальон… брал груз для своей Кандагарской саперной роты… Перед «Зеленкой» последний кишлак ‒ это Кишкенохуд, там была точка-отстойник для колонн. До начала 1983 г. ходили по «Зеленой Зоне» по бетонке до «Элеватора», от духов огребали по полной… помимо обстрелов с «Зеленки» еще и мины с фугасами на всем пути… вот и сделали обход по пустыне. Тоже не Мед! От «Элеватора» (точка охранения) дальше в сторону Кандагара можно было получить орден «Красной Звезды» посмертно. С марта 1983 г. образовалась «Точка в пустыне» между Махаджири и Синжераем… Колонны обходили «Зеленку» по пустыне и выходили возле Синжерая, и дальше шли Нагахан — «Элеватор» — ГСМ — Кокоран — «Черная Площадь» и Кандагар — «Бригада». С февраля по апрель был на «Точке в пустыне»… В мае последний раз сходил на Адраскан… 24 июня 1983 г. ДМБ.

Осенью 1981 г. колонна артиллеристов попала в бой, на «Грады» была сделана засада в районе Дех-Ходже. Там после боя остался целый квартал развалин. Духи очень часто там устраивали засады. Удобное место. Оттуда можно прямо уйти в кишлак Насиран (в виноградники) или немного наискосок к кишлакам Карз, Закири. Головную машину забросали гранатами и практически в упор расстреляли и сожгли колонну. В этот день было сопровождение ‒ провожали и встречали колонны. Если какая-то колонна не успевала к вечеру пройти с сопровождением, оставалась ночевать на точке в Кишкинохуде… Когда к вечеру закончилось сопровождение, мы, примерно в девятом часу, пошли смотреть фильм на улице, только начинало темнеть… Вдруг со стороны Кандагара из-за горы начались взрывы и зарево пожара… Мы подумали, что это авиация работает… Но всей бригаде объявили срочную тревогу… Первыми пошли ДШБ и МСБ, потом подтянулись остальные, но все стопорнулись на въезде, потому что впереди все горело и рвалось… Только утром зашли в хвост сгоревшей колонны с восточной стороны Кандагара… Картина была ужасная: сгоревшая дотла колонна, всюду вокруг валялись неразорвавшиеся снаряды, развороченные дувалы. Саперов пустили первых убирать снаряды и проверять подходы. Дувалы к утру уже были заминированы и гранаты на растяжках стояли в дувалах и кантинах… Часам к 10 утра началась погрузка сгоревших машин, при погрузке наш кран с саперной роты опрокинулся набок, к вечеру все зачистили и вывезли. По слухам в бригаде эта колонна не успела пройти с сопровождением и решила проскочить сама. Результат оказался плачевным, там погиб мой земляк со Ставропольского края Сергей Хрюкин".

Воин-интернационалист Владимир Кутузов:

"Я с гератского 101-го МСП, в сопровождения ходили около месяца, с Шинданда сопровождали колонны. До 1982 г. ходили через «зеленку» по бетонке. БТР один потеряли на мине, а потом в объезд стали ходить по пустыне. В промежутке от Кишков до Санжерая крепости были 3 или 4, там «зеленые» стояли («зелеными» называли солдат афганской правительственной армии)".

Воин-интернационалист Петр Хлыстенков:

"Ходил в сопровождении колонн до Кандагара из Шинданда, и первый мой рейс я помню хорошо! Мы дошли до последнего кишлака перед «зеленкой», там, как говорится, передохнули, подкрепились и пошли дальше, дошли почти до «зеленки» и встали, наши отцы-командиры стали решать, как ехать дальше, решали долго, но решили ехать по пустыне, и тут я познал, что такое пустыня! В бронике и так жара, да еще и пыль кругом, дышать нечем, шли след в след, это был кошмар. Но когда закончилась пустыня, и колонны пошли на бетонку, я увидел «МАЗ-500» заправщик и его задний мост, правое колесо было вырвано вместе со ступицей, и тут я понял Афган: не шутки, и смотреть надо в оба! Я тогда охранение и не видел, все было в пыли, это уже потом я его увидел".

Турагунди. Крепость Чапколь