* * *

Никитин Владимир Борисович, рядовой, наводчик реактивной установки.

Род. 19.01.1965 г. в г. Пикалево Бокситогорского р-на Ленинградской обл. Русский. Учился в СПТУ-212 г. Пикалево. В ВС СССР призван 31.03.1983 г. Бокситогорским ОГВК.

В ДРА с июня 1983 г. Умер 26.07.1983 г. вследствие тяжелого заболевания. Похоронен на родине.

26 июля 1983 года рядовой Никитин Владимир Борисович ‒ 28-й РеАП, умер от пневмонии с последующим отеком легких (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

1982-й год для батарей 3-го дивизиона, как и данный мой труд, автора этой книги, можно охарактеризовать как «проба пера». 1983-й год и последующие года ‒ это уже «сборник произведений», где все более и более чувствуется рука мастера по имени «Ураган». Происходит в полку в этот период времени, выражаясь шахматным языком, рокировка, заключающаяся в том, что на первый план в боевых операциях года, проводимых 5 МСД и 70 ОМСБ от нашего полка, выдвигаются 7-я, 8-я и 9-я батареи РСЗО «Ураган». Личный же состав 1-й, 2-й и 3-й батарей БМ-21 «Град» 1-го дивизиона больше задействуется на строительстве по дальнейшему благоустройству полка и несению караульной службы. Куда конкретно ходили батареи на боевые, я лично плохо помню, меня, как санинструктора ПМП, для медицинского обеспечения обычно отправляли с рабочей лошадкой полка ‒ авторотой, в основном, маршрутом на Кушку. В дивизионах же была штатная должность прапорщика фельдшера, они и участвовали в рейдах батарей, а иногда и кто-то из врачей нашей санчасти или сам начальник. По штату в ПМП был еще санинструктор-дезинфектор, в его обязанности входила обработка помещений общего пользования (столовые, туалеты, казармы, склады, бани и пр.) от насекомых и грызунов, переносчиков разных инфекционных заболеваний. Для хранения мела, извести, дуста, хлорки, лизола, креолина и прочих химикатов рядом с солдатской баней была построена небольшая сарайка, сложенная из камня, поштукатуренная и побеленная снаружи. В ней мы и приготавливали всякие смеси для опрыскивания, использовали раствор и ДТС-ГК, он считался самым эффективным. Правда через некоторое время выяснилось, что он обладает канцерогенными свойствами. В этом же сарае ставили иногда и бражку. Дезинфектору за вредность было положено молоко, а за отсутствием оного в натуральном виде давали банку сгущенки. Одну на два дня, вот и набегало за месяц 15 банок, к тому же некурящим вместо папирос давали несколько пачек сахара (сколько за месяц в килограммах выходило точно уж и не припомню). Что-то из этих сладостей уходило на еду, с чаем попить, а другая часть ‒ на приготовление бражки. Иногда мы банку сгущенки варили в кипятке и получалась коричневая густая масса, удобно было ее ножом намазывать на хлеб как масло. Приняли меня в коллектив медиков полка дружелюбно, помогали и учили постигать азы оказания медицинской помощи, так что через пару месяцев я уже чувствовал себя уверенно. Лечил тех, кто обращался в санчасть и тех больных, кто находился в стационаре: делал уколы, выдавал таблетки, выполнял перевязки.

С благодарностью вспоминаю начальника ПМП капитана Виктора Швеца и врача-стоматолога Анатолия Горбаня, санинструктора Игоря Блошенко, водителя санитарки «УАЗ-452» Алексея Зудова. Алексей был вообще на все руки дока. Как-то один раз, когда они ездили с капитаном Швецом в Шинданд, возможно в числе прочих дел и навестить Александра Ступакова. Александр Ступаков был вторым водителем в санчасти, за ним была закреплена машина «ГАЗ–66». Когда я прибыл в полк он лежал в госпитале с менингитом, а замещал его Анатолий Хрусталев, о котором я уже упоминал ранее. Александр шел уже на поправку и иногда вместе с нашими приезжал погостить, а потом его отвозили обратно. Так вот в одну из таких поездок Алексей поймал гуся у местных и потом забацал из него такой суп, который, думаю, не только мне, но и всем, кто его отведал, запомнился на всю жизнь.

Где-то ближе к осени начмед полка майор Геннадий Дорофеев уехал учиться в Военно-медицинскую академию и капитана Виктора Швеца назначили на его должность, а на должность командира начальника ПМП прибыл ст. лейтенант, казах по национальности ‒ Хуан Бисенгалиев. Он уже год отслужил в Афгане в 371-м МСП 5-й МСД и после возвращения из отпуска его из пехотного полка перевели к нам ‒ в артиллерийский. Возможно, этот перевод был связан с тем, что Хуан получил контузию в одном из рейдов и у него были проблемы со здоровьем и говорил он заикаясь. Переводом и служебным повышением (в пехотном он был просто врач) вышестоящее начальство решило облегчить ему дальнейшею службу. Как начальник ПМП он мог теперь пореже выезжать за пределы части, а посылать на операции своих подчиненных, однако он себе таких ограничений не позволял, ездил и летал в командировки в батареи 2-го дивизиона и участвовал в Фарахских и Гератских операциях. В одну Гератскую операцию, где-то в конце зимы или начале весны 1984 г. (помню, что тогда сам командир полка В.Ф. Рогозин принимал в ней участие), я попросил его, чтобы и меня взял в помощники, отказал, не взял: «В полку дел много, занимайтесь». Вот такой боевой мой командир был капитан Хуан Бисенгалиев, кавалер орденов «Красная Звезда» и «За Службе Родине в ВС СССР», ныне военный пенсионер, полковник запаса. Проживает в Казахстане в городе Алма-Ата.

А Виктор Швец недолго был начмедом, где-то в конце 1983 г. или в начале 1984 г. из Союза на эту должность из Ленинградского Военного округ прибыл майор Александр Иванович Акимов, а мой первый начальник ПМП был назначен начмедом в Гардез в 56 ОДШБр и дальнейшая судьба его мне неизвестна.

Стоят (слева на право): пр-к Николай Усенко, ст. л-т Анатолий Горбань, к-н Виктор Швец, пр-к Сынжеряну, пр-к Вилычев, пр-к Хомич. Сидят (слева на право): мл. с-т Александр Филиппов, ряд. Анатолий Хрусталев, ряд Василий Осипов, с-т Игорь Блошенко, с-т Мухамед Мирзакандов (из личного архива Александра Филиппова)

Капитан Хуан Бисенгалиев у нашей «таблетки» (из личного архива Александра Филиппова)

В 1983-м отложилась в памяти мне одна поездка нашей колонны на Кушку. Выезжали из расположения полка обычно очень рано и к обеду, а то и раньше уже были в Турагунди и ждали на стоянке своей очереди на проход границы. В этот раз, подъезжая к стоянке и ставя машины в ряд, мы увидели черный дым над Кушкой, через некоторое время на построении начальник колонны довел до нашего сведения, что на складах, расположенных в сопках, случился пожар и произошел взрыв боеприпасов и когда нас пустят в Кушку под погрузку неизвестно. В этот день или на следующий мы заехали в Кушку не помню, но то, что попадались люди с белеющими бинтами на теле, покошенные и развалившиеся какие-то постройки, поломанные деревья, различный мусор и ощущение, что тут как Мамай прошел, это помню. Я поискал в Интернете, что знают об этом ЧП те, кто жили и служили в Кушке.

Александр Старостин:

"Мы стояли в карауле. Гореть начало где-то в 5.30 и очень быстро начались взрывы. Караульное помещение было барачного типа и стена со стороны сопки, где был склад, взрывной волной была разрушена, внутри началось возгорание помещений. В суматохе услышал крик о помощи из горящих помещений, это был капитан (не помню кто), полез туда, взвалил на себя (наверное, в горячке на автомате) и вытащил оттуда. Очень хорошо показали себя ребята курсанты (проходили стажировку с Киевского танкового училища) были разводящими. Дальше нас поставили по два человека на посты. Видел, по-моему, три пожарные машины ехали к складам. Потом видел только то, что от них осталось. Рвалось очень сильно и долго. Нас сменили через сутки".